Распределение бюджетных средств на отдых детей, попавших в трудную жизненную ситуацию, в этом году открыло любопытные факты. Без денег, пришедших из федерального центра, многие районы Бурятии столкнулись бы с трудностями.
Федеральный закон №124 определяет типичные трудные жизненные ситуации для детей. Список довольно обширный, в него входят дети, оставшиеся без попечения родителей, дети-инвалиды, дети из семей беженцев, дети, отбывающие наказание, дети, проживающие в малоимущих семьях и другие категории детей. Общим для них является то, что в большинстве случаев они не имеют нормальных условий для жизни. В том числе это касается летнего отдыха, затраты на который взяло на себя государство.
Именно этот вопрос и вызвал споры на внеочередной сессии Народного Хурала 26 мая. Напомним, во время сессии среди прочих вопросов обсуждалось распределение федеральной помощи для отдыха детей районов Бурятии. В прошлом году федеральный бюджет не оказал помощи республике, и пришлось довольствоваться собственными средствами. Таким образом, сумма, выделяемая из республиканского бюджета, в этом году осталась прежней – свыше 55 млн рублей, и из Москвы к ней добавили ещё 42 млн. Эти данные нам предоставил комитет Народного Хурала по социальной политике.
Однако депутат от Кяхтинского района Валерий Цыремпилов был возмущен подходом Минсоцзащиты к подсчету детей, которым необходима помощь. Дело в том, что данные о численности детей в министерство поступают из муниципалитетов. Судя по документам, предоставленным депутатом, первоначальный учет детей ведется на уровне школ, после чего списки подаются в муниципалитет. На основании этих цифр в последующем и распределяются средства.
Эти списки, поданные муниципалитетами, и вызывают больше всего вопросов. Например, в ряде районов наблюдается резкое увеличение детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. В Джидинском районе за год их стало больше на 612 человек, в Еравнинском районе — на 1677 человек, Иволгинском — на 1887 человек и так далее. В целом по республике численность детей, находящихся в ТЖС, выросла практически на полторы тысячи. Однако при определенных условиях можно согласиться, что продолжительный кризис и появление в регионе беженцев с Донбасса не могли не повлиять на ухудшение уровня жизни и роста количества детей, нуждающихся в помощи государства.
В таком случае неясно, почему в других районах численность детей пропорционально уменьшилась за тот же год? На 749 человек стало меньше в списках по Бичурскому району, на 620 — в Закаменском районе, на 800 — в Прибайкальском и почти на 1000 — в Кяхтинском. В Минсоцзащиты республики нам ответить не смогли, чем обусловлены такие стремительные перекосы, Первый заместитель министра Цырен Дармаев сообщил, что подобный анализ не входит в полномочия министерства. Также не проверяется и обоснованность данных – эта обязанность полностью лежит на плечах муниципалитета.
О том, куда исчезла 1000 детей из Кяхтинского района, рассказал депутат Народного Хурала Валерий Цыремпилов: «В январе из министерства пришло письмо с просьбой предоставить количество детей. Чиновник в отделе народного образования в Кяхте не вникла в суть дела. Но в министерстве же должны были провести анализ, направить запрос. В итоге сумма субвенций из республиканского бюджета была в 2015 году 2 млн 800 тыс., а в 2016 — 1 млн 800 тыс. Если бы не помощь из федерального бюджета, то было бы туго».
Районное управление образования Кяхтинского района направило Валерию Цыремпилову письмо с просьбой посодействовать в выделении дополнительных средств. «В 2016 году финансирование из республиканского бюджета было осуществлено по некорректным данным, а именно численность детей, находящихся в ТЖС в Кяхтинском районе, по состоянию на 01.01.2016 представлена в количестве 2213 человек, фактическая же численность детей составляет около 3500 детей», — говорится в письме.
Ситуацию в остальных районах выяснить оказалось сложнее. Из 7 районов, где наблюдается наиболее сильный перекос в численности детей, на рабочем месте удалось застать лишь заместителя главы по социальному развитию Иволгинского района Андрея Зарубина. В Иволгинском районе в 2015 году было 1304 ребенка, находившегося в ТЖС, в 2016 их стало 3191. Однако, по данным, предоставленным Андреем Зарубиным, 3191 ребенок был в 2015 году, а в 2016 их уже было 3575. В Минсоцзащите объяснили, что деньги распределяются по данным на начало года, а не по фактическому количеству, потому и цифры успели поменяться. Почему они так стремительно меняются, никто так и не объяснил.
Впрочем, Минсоцзащиты все же занимается кое-каким контролем в этой области. По словам Цырена Дармаева, в летних лагерях проходят проверки – сверяется количество детей, а сами дети проверяются на право получения помощи, то есть на наличие трудной жизненной ситуации в семье ребенка. Подтвердить это должны документы. Перечень их также утвержден законодательно – это медицинские справки, справки из миграционной службы, от органов соцзащиты и иные документы, которые могут подтвердить трудную жизненную ситуацию.
В итоге несовершенство системы не только не позволяет обеспечить отдыхом всех нуждающихся, но и ввиду отсутствия анализа изменения количества детей открывает путь к различным махинациям. С одной стороны, списки возможно уменьшать для улучшения статистических показателей, с другой, увеличивать, привлекая больше бюджетных средств с коррупционными целями. Не исключены и банальные ошибки. И только дети при таком формальном подходе чиновников превращаются лишь в безымянные цифры в списках.
