Мы не стали раскрывать администраторам, что цель нашей поездки – проверка условий. И сказали, что выбираем пансионат, чтобы пристроить на пару месяцев бабушку. Так управленцы легко пустили нас внутрь и согласились показать жизнь в пансионатах, как есть, без прикрас для газет и интернета. То, что мы увидели, поразило и шокировало, мы успели и поплакать, и задуматься.
Пансионат «Солнечный»
Здание расположено на улице Лесной. Здесь свежий воздух, рядом лес, у пансионата есть хороший сад для прогулок постояльцев. Нас встречает администратор, а за её спиной маячит трогательный дедушка в клетчатой рубашке.
– Это ко мне? Это мои приехали? – с надеждой заглядывает нам в лица старичок.
Поняв, что это не его долгожданные дочки, он расстраивается и уходит в глубь сада. Администратор рассказывает, что дедушка каждый день ждёт, когда к нему приедет семья, и подолгу сидит на лавочке у пансионата. Однако дочки навещают старика редко, раз в пару месяцев. Он снова останавливается у крыльца и смотрит на ворота в надежде, что они вот-вот откроются и покажутся родные лица.
Внутри пансионата очень даже уютно. Пока поднимаемся на второй этаж, администратор рассказывает, что у них работают повар, две сиделки и она сама – контролирует. Кормят здесь четыре раза в день, все таблетки дают по расписанию. Мы заходим в палату, в которой нам предлагают поселить предполагаемую бабушку. Там четыре кровати, везде застелено свежее постельное бельё. На одной из них лежит старушка в платочке, она смотрит на нас с радостным интересом, как будто хочет что-то сказать. Администратор поясняет, что у бабули деменция (приобретённое слабоумие) и она мало что понимает, никого не узнаёт и плохо разговаривает. Больше в палате никто не живёт. Тут-то для нас и прозвенел первый тревожный звоночек. По легенде, мы пристраиваем в пансионат бабушку без деменции, которая любит общаться и самостоятельно ходит. Разве это разумно, селить её в палату с постоялицей, которая находится в тяжёлом состоянии? Не станет ли нашей бабуле хуже? В ответ на эти вопросы администратор тут же предлагает поселиться на другом этаже, где живут более мобильные постояльцы.
Снова спускаемся на первый этаж. Здесь тоже палаты. В одной из них лежит 95-летняя пенсионерка, сотрудники пансионата называют её баба Женя. Когда-то она была доктором философских наук и преподавала во ВСГУТУ.
– А я вашу бабушку знаю? Ей сколько лет? 80? А-а-а, ну молодая совсем. Мне 95, – сообщает разговорчивая бабуля.
Администратор рассказывает, что баба Женя – счастливица. Сын навещает её почти каждый день и часто привозит гостинцы. Несмотря на то, что она почти потеряла слух, общаться она очень любит. Вот и сейчас рассказывает нам, что ей в пансионате нравится.
Но у нас «Солнечный» вызывает сомнения. Не хватает пандусов, в коридорах нет поручней. Кровати не адаптированы для маломобильных людей, нет противопролежневых матрасов. Да и лестница с высокими ступенями мало подходит для передвижения. В комнатах нет кнопок вызова сотрудников. А если кому-то станет плохо? Кричать? Кроме того, практически все жители пансионата лежат по кроватям в своих комнатах. Это не норма. Пожилым людям важна социализация и общение. Даже немобильные должны быть одеты, причесаны и принимать участие в занятиях в общей зоне. В нормальных пансионатах для жильцов проходят регулярные занятия: пенсионеры занимаются в кружках — рисуют, вяжут или поют, поддерживают мелкую моторику и развивают когнитивные функции.
Несмотря на внешний уют, пансионат «Солнечный» – это место, где старики доживают свой век. Здесь нет подходящих условий для содержания и ухода, нет грамотной медицинской помощи, нет нормальной человеческой социализации для пожилых.
У ворот всё так же ждёт своих дочек дедушка. Кажется, он тут единственный, у кого ещё остались силы и надежда, чтобы ждать. Вот только дочки не торопятся увидеть отца.
Пансионат «Долголетие»
Он находится на улице Сахьяновой. Здесь была гостиница, но частники переоборудовали её в пансионат. У входа устало курит администратор. Увидев нас, напускает на себя деловой участливый вид. Ведь мы – потенциальные клиенты.
Заходим. В нос ударяет запах хлорки и дешёвого освежителя воздуха – маскировка недостаточного ухода за маломобильными людьми. По стенам висит голая проводка. Администратор виновато сообщает, что пансионат пока не прошёл проверку пожарной безопасности, а пугающую проводку обещает убрать. Нас ведут мимо полупустых палат. На свободных старых кроватях лежат грязные матрасы в пятнах. Другие кровати не застелены, из-под одеял выглядывают клеёнки. Одинокий, совсем ещё молодой дедушка сидит перед разложенной нетронутой партией шахмат и смотрит в стену. Администратор поясняет, что остальные жильцы – в общей зоне: «занимаются досугом».
Общая зона представляет собой небольшую комнату, по которой гуляет ветер. Перед телевизором сидит группа тепло одетых пенсионеров. Бабули кутаются в шали и пледы, на головах платки и шапки, а единственный дедушка – в шерстяной кофте. Под некоторыми стариками лежат клеёнки. Пенсионеры рассказывают, что им в пансионате нравится, только холодно очень, отопление не подключили. Администратор объясняет, что из-за ремонта в здании с теплом пока проблемы, вот постояльцы и мёрзнут. Для прогулок на свежем воздухе – заросший травой клочок земли, огороженный низким заборчиком. Сомнительно, что здесь можно организовать регулярные прогулки, необходимые пожилым людям.
Пансионат производит впечатление грязной ночлежки. Здесь нет нормальных условий для жизни обычного здорового человека, не то что для маломобильных пожилых людей, которым требуется особый уход и внимание. Именно в таких заведениях из-за подобных нечеловеческих условий пенсионеры приобретают слабоумие. Они забыты и брошены. Целыми днями сидят перед телевизором и медленно умирают в компании таких же одиноких стариков. А равнодушные сиделки лениво переворачивают испачканные матрасы и брызгают в комнатах дешёвым освежителем с запахом морской волны, вместо того чтобы обеспечить постояльцам хороший уход.
Вот сидит одинокий дедушка. Его в пансионат сдали сёстры. Потому что спивался на пару с сыном, начал ходить под себя, не хотели с ним возиться. Теперь он видит своего сына только раз в месяц, когда получает пенсию. Часть уходит на оплату пансионата, остальное сын забирает, чтобы пропить. Ему явно не до того, в каких условиях доживает свой век его отец.
Пансионат «Суперстар»
Самая шокирующая и страшная правда о пансионатах для пенсионеров открылась в «Суперстаре», расположенном на Бабушкина.
Снова характерный запах, замаскированный хлоркой. В проходе стоят незастеленные кровати с грязным бельём. На одной из них спит похожий на скелет дедушка. Его руки по-младенчески сложены на груди. На лице застыла гримаса боли. Похоже, что ему нужен хороший уход и медицинская помощь. Но вместо этого его поселили в проходе, по которому гуляет ветер. О санитарно-эпидемических нормах тут и речи нет.
– У нас здесь всё как в садике, вот они сидят, наши красавчики, телевизор смотрят, – приторно сладко говорит владелица частного пансионата.
В голову волной бьёт страх и жалость. Старики сидят перед телевизором: кто-то спит, кто-то пустыми глазами смотрит в экран. Одна бабушка прижимает к груди большую куклу, завернутую в застиранное полотенце. Она баюкает её и, увидев нас, прижимает к себе ещё крепче. Наш оператор заходит в одну из палат, посмотреть оборудование.
– Не уходи, – хрипло просит одна из старушек, лежащая в кровати.
Она тянет к нему руку. Может, ей нужна медицинская помощь? Сиделка вытесняет нас из палаты и закрывает дверь. Сколько старушка пролежала вот так, с протянутой рукой, хрипя о помощи? Неизвестно, ведь в палатах нет кнопок вызова сотрудников. Как нет и функциональных кроватей, ходунков и пандусов.
Большинство постояльцев «Суперстара» страдают деменцией и не могут рассказать о том, что творится за стенами этого кошмарного пансионата. Вряд ли они вообще понимают, где находятся. А приторная владелица всё посмеивается, сравнивая свою ночлежку с «детским садиком». Она же и знакомит нас с Ниной Васильевной. У этой бабули есть своё жильё, её регулярно навещают дети. Она сама захотела переехать в пансионат, потому что не справляется с домашними делами из-за больных ног. А дети все в работе, ну нет у них времени, чтобы сидеть с мамой.
– Дома, конечно, лучше, но что поделать? Одной целыми днями сидеть тоже не хочется, – грустно говорит Нина Васильевна.
Мы объехали три частных пансионата. Они не входят в госреестр поставщиков социальных услуг, на санитарно-эпидемические нормы и пожарную безопасность их или проверяют редко, или не проверяют совсем. У каждого постояльца здесь своя судьба и свои причины, по которым они оказались в пансионате, но всех объединяет одиночество и большая обида. Можно сколько угодно говорить о том, что условия в таких пансионатах нечеловеческие и их владельцы должны что-то делать с этим. Но спрос рождает предложение. Пока не поменяется наше мышление, не появится осознание того, что старость нужно уважать, такие вот частные пансионаты будут открываться пачками и даже процветать. Ведь люди прекрасно видят, куда сдают своих бабушек и дедушек, и понимают, как придётся жить старикам.
Александра Муромцева
