Романтичный образ участкового, рожденный в советском кино, сегодня потускнел, но сути своей не потерял.
«Я совесть имею! Я картофан принес!»
29 июля. 11–20, Шишковка. Бульвар им. Сенчихина, на опорном пункте висит уже устаревшая вывеска «участковый пункт милиции №1». Крохотное помещение, находящееся в проходном подъезде. Поставили стенку, провели туалет. О том, что это бывший подъезд напоминают кривые бетонные ступеньки, об которые постоянно норовишь запнуться.
С участковым, лейтенантом Баиром Гомбожаповым мы идем проверять сообщения. Его участок начинается с улицы Гагарина, 64 и заканчивается на Заовражной, это около двух тысяч жителей. Семейные скандалы, соседские междоусобицы и многое другое, что можно назвать одним словом «бытовуха» – основное поле деятельности участкового. Но главное – это профилактика. Все начинается с дома, семьи. Это как у Толстого, все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастная семья несчастна по-своему. В данном случае, одинаковость – это хорошо.
Шишковка один из старых районов Улан-Удэ, в 1960 году именно отсюда запустили вторую линию трамвая. В некоторых двориках, с густой акацией и двухэтажными домиками с зелеными палисадниками сохранилась атмосфера милой провинциальности, но если раньше основу микрорайона составляли работники ЖД, то сейчас все смешалось. Коренные шишковские ребята сидят у подъездов, неспешно наблюдая за жизнью, где-то здесь, как тени из прошлого, ходят местные криминальные знаменитости: «Борюсик», «Листопад», известный на Шишковке «Мамай» давно отошел от дел, построил голубятню и сейчас гоняет голубей.
– Знаешь, как можно сразу узнать участкового? По сумке. В основном только участковые ходят с сумками. Мне вот жена, каждый раз на 23 февраля дарит новую, – смеется Баир, – хватает на год.
Заходим в квартиру в одном из домов по Гагарина. Престарелая женщина в штопаном халате открывает дверь.
- Вызывали участкового?
- Проходите. Вот, сюда на кухню.
Лицо ее сморщенное, с кругами под глазами. Садимся за стол. На столике советский радиоприемник «Альпинист», в углу урчит старый холодильник «Бирюса». Но кухня, как и сама ее двушка аккуратная и ухоженная.
– Что случилось у вас?
- Понимаете, я никак не смогу сына на работу устроить. Он пьет мало, и не буянит, просто не работает. Как 15 лет назад уволился с «приборки», так и не работает, – суетливо говорит женщина, – что мне делать?
- Я так понимаю, что от соседей жалоб на него нет?
- Да, соседи не жалуются на него, но пару раз нападал на отчима.
– Вы чем занимаетесь?
- Я в ЖЭКе дворником работаю.
- А сколько лет сыну?
- 43.
- 43 года и не хочет работать?
– Ну, да. Друг придет, они сидят у него в комнате в карты играют, пиво пьют. Когда кто-нибудь проиграет, оттуда тогда такие крики раздаются.
Баир вздыхает, начинает заполнять бумаги.
- Пока он сам не захочет, никто его устроит. Это раньше в СССР, если ты тунеядец, будешь работать. Я с ним проведу профилактическую беседу. Когда будет буянить сразу вызывайте полицию, мы его закроем на 15 суток, может одумается. Позовите его.
– Ладно, но вряд ли он выйдет.
Минут через пять заходит улыбающийся небритый мужчина, в серой майке.
– Вот ваша мать говорит, что вы не хотите работать. Вы же взрослый мужчина, нельзя в таком возрасте сидеть на шее у родителей.
– А я и не сижу! Я приношу продукты, да, денег нет, но поесть-то я приношу. Я как с «приборки» уволился, так и не могу устроиться. Грузчиком немного работал. Везде маленькая зарплата, а за пять-семь тысяч я не хочу работать.
– Да, какие продукты. В обед проснешься, поешь и обратно в свою комнату. Работает он!.. – вскрикивает женщина.
– Вы уже 15 лет не работаете.
- Какие 15! Врет она все! Я в 2004 уволился. Нет нормальной работы, понимаете. Я вот, подколымлю, кому дров нарублю, картошку недавно собрал, сейчас может на орех поеду, или на ягоду. Я не бездельник. Я совесть имею, вот картофан принес!
- Если вы еще раз начнете буянить, мы вас закроем на пятнадцать суток. И будете бесплатно работать. Вам это нужно?
- Закрывайте, пожалуйста, – устало отмахивается мужчина, – хоть отдохну от всех.
- Да, посиди там, – ворчит рядом мать.
Шишковские женщины
15–05. Пообедав в местном кафе, идем на улицу III Интернационала. Начинается самая махровая Шишковка, в основном, все здесь местные, приезжих мало. Да, и мало кто захочет снимать жилье на окраине. Частный сектор, двухэтажные бараки, некоторые из них бывшее ведомственное жилье «Электромашины». Завода уж нет, а люди остались.
– Сейчас машина на ремонте. Бывает утром выйдешь часов в десять, и пока весь участок обойдешь, в опорку приходишь уже к часам пяти вечера. Ноги совсем ватные, – говорит Баир.
Заходим в квартиру женщины, которую избил ее бывший квартирант. Проходим на кухню, садимся.
- Ударил он меня, да, – начинает несколько томно женщина, – но правда, не сильно.
- Сколько раз ударил?
- Один, – улыбается женщина, – он приперся пьяный, приставал, потом ударил меня. Я к соседке убежала, и от нее вам позвонила.
– «Приставал»? Он хотел изнасиловать вас?
- Нет, – поджимая губки, вздыхает женщина, – а вы знаете, я его уже простила, и писать ничего не буду.
- Будете заявлять или нет?
- Нет. Я же простила его. Он… в общем, он ухаживал за мной. Красиво ухаживал, и он не какой-нибудь бичара, нет. Мы, конечно, выпивали с ним. Ну, знаете, шампанского, вина. Конечно, и портвейн брали иногда, но редко совсем.
– Ясно, подпишите объяснение, и мы пойдем, вызовов у нас много.
Поднимаемся на улицу Водопадная. Сообщение о том, что в двухэтажном бараке соседка затопила нижнюю квартиру.
-… Мне больше не к кому обратиться, только к вам. Она меня постоянно топит, я понимаю, что дом старый, но разве нельзя на нее повлиять. Я уже с ней судилась, мы выиграли дело, присудили нам пять тысяч. У нее не было денег, но мне не надо от нее ничего, я просто хочу жить спокойно. Понимаете, спокойно. У меня сын с берушами спит, так он проснулся от шума воды, – говорит тихим голосам женщина.
Она скромно сидит в углу комнаты на старом скрипящем стуле, лицо ее усталое, руки безвольно сложены на коленях.
– А как она может топить? У вас же нет водопровода.
- Когда она холодильник моет, или стирает. Вода проходит.
– Вам надо подавать в суд, вызвать ЖЭК, чтоб заактировали.
– Мне жалко ее.
- А ей вас нет. Не надо жалеть ее.
Она поднимает глаза, смотрит на Баира.
- Вы думаете?
Баир замолкает.
«Необычные люди»
18–15. С 18 часов до 20 ведется прием граждан. Приходят на отметку «условники», «удошники» и те, кому нужна какая-нибудь справка. Баир и Алдар, старший лейтенант и тоже участковый заполняют бумаги. Если первые полдня это хождения по участку, то вторая половина, вечерняя это работа с бумагами. Рутины много, и, как говорит Баир «плохо, что мы занимаемся всем».
- Вот, был случай, собака ощенилась под крыльцом, нам позвонили, или другой случай, смешной, бомж позвонил из люка, где жил. Позвонил с сотового, пожаловался на своего приятеля, с которым этот люк делил. Мол, тот напился, буянит. Выехали, увезли потом обоих в ночлежку. Другая ситуация, когда звонят пьяные, приедем, а тот либо спит, либо ничего не помнит, и непонятно зачем вызывал. Очень много времени отнимают такие пустые сообщения, правильнее было бы разграничить обязанности. А мы обязаны регистрировать все сообщения, – рассказывает Баир.
В это время Арсалан заводит мужчину и женщину, обоим около 45–50 лет. Но за этим слоем пьянства на лице трудно определить настоящий возраст. Оба веселые и пьяненькие.
- Привет! – говорит женщина Баиру, – как дела?
- Это наши звезды Шишковки, – смеется Арсалан.Пьяные садятся на стул, женщина падает.
- Ты опять ходишь, народ пугаешь! – говорит ей Баир, – днем твоего мужа видели, жаловался на тебя.
– А чё, я с работы шла, друзей встретила. Чё, посидеть нельзя что ли! – возмущается женщина.
- Вы сидели на детской площадке, и распивали спиртные напитки.
– Так мы же недолго, выпили бы и разошлись. Это моих соседей дети, чё я им сделаю-то. Мы день рождения отмечали.
- В прошлый раз я шел, такая же компания тоже сидела, пила. Спрашиваю, почему пьете в общественном месте? – рассказывает Арсалан, – а они отвечают: «Мы юбилей Аллы Пугачевой отмечаем!».
– А что?! Вот, когда приезжали Ядвига Поплавская и Александр Тиханович (звезды советской эстрады – авт.), я с ними встречался, – неожиданно отзывается мужчина, – у меня есть фотография, где я с ними в обнимку стою. Вот так.
Мужчина взмахивает руками.
– У нас тут много необычных людей, все звезды, – смеется Арсалан, – кто-то говорит, что одноклассник Айдаева, кто-то с Леонидом Потаповым работал, есть друг боксера Великтона Баранникова, всех и не вспомнишь.
Их быстро оформляют, и отпускают. За дверью слышны их пьяные разговоры.
22–50. Отдел полиции, поселок Загорск. Конец планерки. В сумерках мы, молча, стоим на крыльце, курим. Полицейские собираются домой, мимо пробегают коллеги Баира, звонят телефоны. Разговаривать после таких походов как-то не хочется.
