Уже второй десяток лет потребление собственного хлеба сокращается, уже приблизилось к нулю по причине низкого качества зерна. Зерно, выращиваемое на наших полях, – фуражное, только для корма скота. Ежегодное снижение урожая привело к тому, что его не хватает даже для крупного рогатого скота.
Мы сами уже полностью перешли на алтайскую муку, которая дорожает каждый год в 1,5 раза. Мировое производство достигло потолка, предельных объемов достигли основные производители зерна – США, Канада, Аргентина. Только у России есть реальные шансы увеличить производство зерна с 100–110 млн тонн до 150–200 млн тонн за счет освоения заброшенных земель. Препятствием могут стать природно-климатические катаклизмы – наводнение, засуха, заморозки. Непрогнозируемые препятствия могут негативно отразиться на договорных поставках зерна на мировой рынок, а также на покрытии собственной потребности.
Неутешительный прогноз
Так, неминуемая засуха, повторяющаяся на Алтае и Казахстане через 60 лет, согласно циклу солнечной активности, может оставить Бурятию без хлеба, муки и макаронных изделий. Но почему у нас не растет хлебное зерно? Конечно, природная засуха виновата, ведь против неё не пойдешь, выговор не объявишь, премии не лишишь, она молчаливо стерпит все обвинения. Сотни докторов сельскохозяйственных наук, тысячи агрочиновников – сделали ли они что-то? Наверняка нет, зато с каким апломбом сообщили, что собрали более 21 тыс. тонн зерна с более 300 тыс. гектаров земли, а это всего 60 кг зерна с одного гектара. А семян для посева этого одного гектара нужно было внести 250 кг и более, а на все зерновые поля – более 100 тыс. тонн. Если продать эту 21 тыс. тонн по реальной цене – 5 тыс. рублей за тонну, то вырученной суммы не хватит даже на зарплату главе и его десяти заместителям и помощникам. Возникает вопрос, такое состояние основной отрасли – это позор или подвиг? Если позор, то надо менять свое отношение к отрасли, руководству и к своей земле. Если подвиг, то надо премию вручать по 320 тыс. рублей. Я считаю, что это позор, со мною наверняка согласятся более 90% читателей. Поэтому я, как ученый, считаю необходимым внести свои предложения.
- Строить на речках и реках накопители талой, дождевой, речной воды.
- Начать производство собственных минеральных и органических удобрений.
- Начать освоение гидропонного выращивания пшеницы с использованием продукции метанового сбраживания сельхозотходов.
Итак, по порядку.
Во-первых, накопители воды. Водохранилища необходимо строить вблизи села и намечаемого поливного поля. Продвинутые и нацеленные на свое будущее развитые сообщества уже начали их строить во времена седой старины. Они понимали, что растениям нужна влага в четко определенные биологические сроки: например, пшенице – в период трубкования и колошения, и в эти сроки ее поливали. Ведь растение, как человек, вернее, мы, «будь трижды гением, остаёмся думающим растением» (С. Маршак). Представим, если человека долго не кормить и не поить, а потом ночью обильно или даже сверх нормы насытить, потом опять надолго оставить без еды. О каком росте и развитии здесь можно думать? То же самое и с нашей пшеницей – получаем не урожай, а убогий муляж.
Водохранилище с объемом 150–200 тыс. куб. м будет стоить 1–1,5 млн рублей, что под силу небольшому селу с населением 150–200 работников. Наверняка водохранилище окупается за год-полтора при интенсивном земледелии как на поле, так и в домашнем хозяйстве. Есть у нас экономно-надежная технология строительства плотины, а в дальнейшем можем предложить современную технологию удобряемо-поливного выращивания овощей и зерновых.
Во-вторых, необходимы удобрения: минеральные и органические. Наша почва без удобрения и влаги неотвратимо превращается в пустыню. С этим соглашаются и ученые, и земледельцы, и агрочиновники, и как будто с нетерпением ждут этого, не принимая никаких мер по предотвращению неизбежного. Уму непостижимо, как уже десятки лет, удобряя землю дешевой и неэффективной растворимой аммиачной селитрой, в Бурятии пытаются получить какой-то доход!? При этом с гордостью рапортуют о получении 60 центнеров, а не 60 кг зерновых.
А тем временем все, кто обращаются с предложением по улучшению ситуации в сельском хозяйстве республики, сталкиваются с непомерным высокомерием, спесью и недоступностью чиновников.
Так произошло и при попытке предложить новые разработки по удобрению почвы. Сырья для этого предостаточно, есть компактные технологии, часть оборудования, необходима только небольшая финансовая поддержка для расширения имеющегося производства удобрений, содержащих крайне необходимые для нашей скудно-кислой почвы элементы кальция, магния, фосфора, калия, серы, азота и микроэлементов. Выпускаемые удобрения нерастворимы в воде, не уносятся с водой вглубь почвы, как широко применяемая селитра и суперфосфат, смываемые первым же дождем в грунтовые воды, а затем в Селенгу и Байкал. Эти вещества, как утверждают ученые, причина появления на Байкале страшного бича для флоры и фауны – спирогиры.
Быстрой утечке в грунтовые воды растворимых удобрений способствует рыхлая песчаная почва, не содержащая дисперсных гидрофильных частиц, связывающих молекулы воды, препятствуя их утечке. Связанная вода остается в зоне корневой системы, питая её.
Связывает молекулы воды и питает корни органическое вещество гумус, содержание которого стало ниже 2% на 80% пахотных земель. Для нормального питания гумуса в почве должно быть в пределах 8–17%, а там, где урожаи зерна собирают более 100 центнеров с гектара, содержание гумуса доводят до 25–30%. Образование гумуса в естественных условиях проходит в течение тысячелетий при наличии влаги и достаточного тепла.
В настоящее время ведутся работы по созданию искусственного гумуса из органических отходов: опилок, торфа, опавшей листвы, навоза, помета, бытовых и фекальных отходов и так далее, привлекая анаэробные микробы, дождевых и калифорнийских червей. Процесс при благоприятных условиях проходит за 7–10 дней. На площади 100 кв. м за один месяц можно получить 250 куб. м гумуса для одного гектара пашни, потратив при этом не более 75 тыс. рублей. Совмещая гумус с нашими минеральными удобрениями, можно получить урожай зерна до 7000 кг с одного гектара земли на сумму 350000, а за пять лет работы этих удобрений можно получить 35 тонн зерна на сумму 1750 тыс. рублей.
В-третьих, выращивание пшеницы на полях связано с риском не только из-за природно-климатических ситуаций, но и с негативным отношением жителей близлежащих населенных пунктов – зависть, потрава скотом. Как говорят энтузиасты-земледельцы, «за одну ночь может исчезнуть не только ограда, но и может быть начисто вытоптан весь урожай – и ты уже банкрот». Избежать этого банкротно-смертельного риска поможет выращивание зерна и многих других культур гидропонным способом в помещении с солнечным и искусственным освещением. Субстратом вместо почвы могут служить волокнистые, зернистые материалы: минвата, песок, туф и т.д. Питательная жидкость, подаваемая в субстраты к корням растений, должна содержать весь комплекс необходимых растению неорганических и органических веществ, а также ускорителей вегетации и других микробиологических субстанций. Наиболее подготовленной такой питательной жидкостью является метановая бражка, остающаяся после сбраживания навоза или помета в процессе получения биогаза. Получаемый биогаз метан будет использован для отопления и выработки электроэнергии, а углекислый газ – для питания растений, получения сухого льда, выращивания водорослей-хлореллы или спирулина. Сухое удобрение гумус будет реализовано. Такая технология выращивания зерновых и овощных культур при разовых первоначальных затратах может окупиться через 3–4 года, а в дальнейшем будет приносить значительную прибыль, которую можно направлять на расширение объемов и номенклатуры продукции. Таким образом, можно создать на небольшой территории полностью независимое от природных условий, негативов человеческого фактора, энергопроизводителей. Расчеты показывают, что башня высотой и диаметром в 20 м, выдавая в год до 100 тонн высококачественного зерна, может окупиться не позднее 5 лет, но в дальнейшем будет давать доход по 10 млн рублей ежегодно.
В итоге у Бурятии есть единственный шанс выжить – начать разрабатывать и внедрять новые высокоэффективные технологии. Нужна финансовая поддержка с возвратом в удвоенном размере через 3–4 года.
