В год 67-й годовщины Великой Победы 9 Мая моему отцу исполняется 91 год. Он из того поколения мужчин, которое достойно вынесло на себе все тяготы войны и заслужило хорошую память.
Гавриил Гаврилович Черепанов был призван в армию осенью 1940 года из села Новопавловка Селенгинского района. Служил у озера Ханка Приморского края в 37-ом конноартиллерийском дивизионе. Был наводчиком и всю войну воевал в составе боевых расчетов артиллерийских и минометных орудий.
В разгар ожесточенных боев под Москвой, в самые критические дни обороны столицы, из Сибири прибыли кадровые дивизии. Эти свежие силы вместе с другими частями нанесли врагу смертельный удар. Фашисты не ожидали этого, они не верили, что СССР еще имеет боеспособные части. Маршал Константин Рокоссовский в книге «Солдатский долг» писал: «…среди наших прекрасных солдат сибиряки всегда отличались особой стойкостью. Трудно даже сказать, насколько своевременно сибиряки влились в ряды наших войск!».
По воспоминаниям отца: «37-ой конноартиллерийский дивизион в ноябре 1941 года прибыл под Москву и сразу же попал под налет вражеской авиации. Были потери в личном составе и технике».
После переформирования 26 ноября 1941 года отец был зачислен в состав 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала П.А. Белова. Корпус уже имел опыт оборонительных боев. Кавалеристы научились взаимодействовать с другими частями в обороне, не давали немцам покоя внезапными ударами днем и ночью, совершали дерзкие рейды по тылам противника, успешно боролись с моторизованными соединениями врага, применяя умелую тактику с быстротой передвижения кавалерийских частей, точного ведения артиллерийского и минометного огня, в необходимых случаях применяя в бою танковые подразделения».
27 ноября корпус вместе с другими частями нанес контрудар по войскам Гудериана и отбросил их на юг. От обороны наши войска перешли в наступление. Маршал Г.К. Жуков писал: «На левом крыле Западного фронта 3 декабря войска 50-ой армии и кавалерийский корпус Белова приступили к разгрому танковой армии Гудериана в районе Тулы. В ходе десятидневных боев войска нанесли серьезное поражение 2-ой танковой армии Гудериана и продвинулись на 130 км, была снята осада Тулы и ликвидирована угроза обхода противником Москвы с юга».
Отец вспоминает: «Сражения под Москвой были жестокие, немцы обстреливали нас с воздуха и с земли. Были большие потери бойцов. Мы стреляли из гаубиц и пушек, но снарядов было мало. Приходилось часто менять огневые позиции в очень непростой обстановке». Насколько сложная обстановка сложилась там, где быстро продвигалась к Москве значительная часть мотомеханизированных сил немцев, показал в своем труде «Битва за Москву» начальник Генштаба маршал Б.М. Шапошников. Он и оценил боевые действия корпуса Белова: «Ударами на юг корпус нанес поражение, остановил и вынудил к обороне, а затем и к отходу значительной части мотомеханизированных сил немцев. В период ликвидации прорвавшихся сил противника, в самый напряженный для обороны Тулы момент, корпус своими танковыми частями помог войскам 50-ой армии удержать Тулу».
В газете «Известия» от 13 декабря 1941 года сообщалось о победах 1-го гвардейского кавалерийского корпуса: «Корпус, последовательно разбив 17-ю танковую, 29-ю мотопехотную, 167-ю пехотную дивизии противника, преследует их остатки, и занял города Венев и Сталиногорск». До этого танковые соединения Гудериана победным маршем прошли по полям Польши и Франции, а под Москвой, когда превосходство в танках у немцев было огромным, Гудериан не смог добиться победы.
Впору удивиться, как отмечал Шапошников, как в сложнейшей обстановке, «наличия широкого фронта и разрывов между частями, когда отходили наши отдельные части и подразделения…», удавалось нашим солдатам преодолевать трудности. Особенно в условиях нехватки снарядов, танков и орудий, живой силы, а в зимних условиях бездорожья им приходилось проходить большие расстояния, вести постоянно бои с превосходящими силами врага. Они знали, что отступать некуда – позади Москва?! Сам Г.К. Жуков признавал, что это сродни чуду: «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву».
Горжусь тем, что мой отец в той обстановке под Москвой с честью выдержал все испытания, проявив настоящий сибирский характер.
В 1942 году, как писал Г.К. Жуков: «Корпус Белова, выйдя в район Вязьмы и соединившись там с войсками М.Г. Ефремова (группа 33-ей армии), сам лишился тыловых путей». Наши войска, оказавшись в окружении, два месяца наносили фашистам чувствительные удары. Но противник, сосредоточив крупные силы, начал теснить наши группы войск, стремясь их уничтожить. Враг постоянно бомбил с воздуха, устраивал засады на дорогах, обстреливал из орудий и минометов. Целых пять месяцев воевал в тылу врага корпус П.А. Белова. Как вспоминает отец: «Питания не хватало, иногда его совсем не было. Что только в качестве еды не использовали… Не стало снарядов, пытались сберечь лошадей, но обстрелы наносили большой их урон. Шли по ночам, днем скрывались. Много техники было разбито, медикаменты кончились. Шли с боями, надеялись только на себя».
В сборнике «В боях за Родину» ветеран-фронтовик Б.Д. Ангархаев рассказал, как он в составе 23-й воздушно-десантной бригады участвовал в выводе группы П.А. Белова из окружения. Десантники действовали в ее авангарде и прикрывали отход войск. Ангархаев поведал о непрерывных, ожесточенных боях с противником, об участии в них воинов-земляков из Бурятии, о нелегком 300-километровом рейде с тяжелыми ночными переходами по лесам и болотам Брянщины. С выходившими из окружения были раненые бойцы, которых везли и несли по лесным тропам. Уходили с нашими войсками и местные жители. Ценой невероятных усилий группе П.А. Белова удалось вырваться к своим 18 июля 1942 года. Маршал Г.К. Жуков писал: «Какой же радостной была встреча и для тех, кто вырвался из окружения врага, и для тех, кто с фронта обеспечивал их выход! Бойцы и командиры не стыдились своих слез: это были слезы радости, гордости за солдатскую дружбу и взаимовыручку».
До Победы еще оставались долгие версты войны, отец достойно прошел их. Из Благодарственной грамоты, врученной ему командиром 1-го гвардейского кавалерийского корпуса Героем Советского Союза генерал-лейтенантом В.К. Барановым: «В суровые годы войны Вы честно выполнили свой патриотический долг – достойно несли службу в доблестных частях 1-го гвардейского кавалерийского Житомирского Краснознаменного корпуса им. Совнаркома УССР, на знамени которого записаны большие победы. Наши доблестные кавалерийские части успешно громили врагов в Бессарабии и на Украине, смело врубались во вражеские войска под Москвой, ходили в лихие кавалерийские рейды по тылам противника в лесах Смоленщины и в предгорьях Карпат, участвовали в жестоких боях за Днепр, за освобождение столицы Украины – Киева. Стремительно наступая, окружая и уничтожая крупные группировки врага на правобережной Украине, конники-гвардейцы, совместно с другими частями Красной Армии освободили города Житомир и Луцк. С жестокими боями они прошли южную Польшу, форсировали реку Сан, освободили польский город Катовицы и Домбровский угольный район, овладели немецким городом Беутен и южной частью промышленного района немецкой Верхней Силезии. Ворвавшись на территорию Германии – в логово фашистского зверя – конники-гвардейцы форсировали реки Одер и Нейсе, участвовали в исторической битве за Берлин, вышли на реку Эльбу, форсировали ее и в центре Германии соединились с войсками наших союзников. Семь благодарностей объявил в своих приказах Верховный Главнокомандующий великий Сталин частям нашего корпуса, в том числе Вам, принимавшему участие в боях. Сердечное спасибо за отличную службу в частях корпуса!».
Отец был ранен, имел две тяжелые контузии. Провоевал 3,5 года. Повезло – остался жив. «Но столько пришлось испытать, - говорил отец, - трудно рассказывать». Только из переписки отца с фронтовыми товарищами я узнал, что в боях за Житомир в ноябре 1943 года при налете немецкой штурмовой авиации на дивизион, передвигающийся по шоссе, получил серьезную контузию головы мой отец. Взрывом убита пара коренных лошадей. А из боевого расчета – 7 человек – в живых осталось двое бойцов. Один из них – мой отец. Авиация немцев своим огнем загнала батареи дивизиона в болото, где фашисты в упор стали расстреливать наших солдат. Завязался тяжелый бой с выходом дивизиона из окружения. Командир батареи в письме писал, что отец с перевязанной головой участвовал в боях. До самой Победы, писали ветераны, шли жестокие бои с сильным врагом.
Отец вернулся домой в 1946 году после лечения в госпитале. Прослужил солдатом в армии 6,5 лет. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, многими медалями. Он ветеран Первого гвардейского Краснознаменного Житомирского имени Совнаркома УССР кавалерийского корпуса. В связи с 70-летием битвы под Москвой награжден юбилейной медалью, ему вручено Благодарственное письмо от президента Бурятии Вячеслава Наговицына.
Мой отец много лет проработал в организациях дорожного строительства механиком, инженером. Он – почетный дорожник, ветеран партии коммунистов. Инвалид 2-й группы. В 1947 году встретил маму, с которой вот уже 65 лет вместе. Оба – ветераны труда. Вырастили троих сыновей и дочь, имеют много внуков и правнуков. Действительно, глядя на родителей, можно сказать:
«Есть мужество, доступное немногим
- жизнь свою, как песню, пронести:
испытав все испытанья века,
победить и счастье обрести».
Давным-давно окончилась война. Но ветеранам нет покоя. Они преодолевают каждый новый день ценой невероятных усилий: дают о себе знать преклонные годы и старые раны, горечь утраты близких людей и друзей-однополчан.
Отец прошел почти пол-Европы. Об этом свидетельствует и фотография всего 49-го артиллерийско-минометного дивизиона на привале в Австрии. Конники-гвардейцы сфотографировались на память. На фото они как большая, дружная семья, прошедшая до Берлина и далее, радуется солнцу и победной весне. Среди бойцов и мой отец. Марш дивизиона пролегал из Германии через Австрию, Чехословакию – в Венгрию. Они еще увидят Дунай, Братиславу, Будапешт и многое другое. Они вернутся домой. А тысячи, миллионы солдат не вернулись с войны. Мы должны помнить мужество погибших и вернувшихся домой солдат.
