«Нефритовая» тема в Бурятии последние несколько лет находится в центре внимания властей, журналистов, правоохранительных органов и широкой общественности. Зеленое золото, столь ценное в соседнем Китае, стало средством незаконного обогащения для одних и головной болью для других. Известный политический деятель и бизнесмен, выходец из села Орлик Окинского района Зоригто Саханов выступил с предложением вывести нефритовую отрасль из тени.
На сегодняшний день нефритовый рынок носит ярко выраженный криминальный характер, который то и дело пытаются загнать в рамки закона и заставить платить полагающиеся государству налоги, но пока безуспешно. Нефритовое сырье в необработанном виде, через серые схемы, вывозится в Поднебесную, не принося стране и республике должного дохода.
Борьба за нефритовые деньги, буквально зарытые в землю, в последнее время становится все более отчетливой. В конце прошлого года в результате взрыва при нелегальной добыче нефрита в Окинском районе были ранены люди, один из которых, скорее всего, останется без зрения. В той же Оке в новогоднюю ночь, при попытке кражи нефрита с производственного участка ангарской компании «Байкалкварцсамоцветы», охранниками из служебного оружия были ранены пять жителей района. Мы попросили Зоригто Саханова прокомментировать последние события.
- На своей странице в Фейсбуке Вы говорили, что Ока стала еще одной горячей точкой на территории нашей страны, комментируя последние криминальные события на Вашей родине. Насколько, по–Вашему, ситуация там вышла из под контроля и возможно ли что-то сделать, чтобы в Оке вновь было спокойно?
- Я не равнодушен к беде, с которой столкнулись все окинцы, родные и близкие мне люди. Известно, что в новогоднюю ночь группа местных жителей проникла на территорию производственного участка ООО «Байкалкварцсамоцветы» и была встречена огнем из нарезного огнестрельного оружия. Четверо получили проникающие пулевые ранения, пятый был задержан, освобожден через сутки со следами истязаний. Чудом никто не погиб. Необходима четкая правовая оценка этих чрезвычайных событий, которая позволит определить виновных с одной и с другой стороны. Есть информация, что возбуждено уголовное дело в отношении жителей Окинского района по статье «попытка кражи». Однако действия сотрудников охраны производственного участка касательно превышения пределов необходимой самообороны, насильственного удержания и истязаний могут остаться без должной правовой оценки. Сегодня в Оке сложилось устойчивое мнение, что следственные мероприятия будут проведены поверхностно, предвзято из-за того, что деятельность предприятия прикрывается представителями правоохранительных органов и чиновниками, причастными к организация теневого оборота нефрита.
Считаю, что общественность должна принять участие в оценке новогодних чрезвычайных событий в Оке, обратиться к руководству республики, представителям и депутатам в обеих палатах Федерального Собрания для инициирования объективного расследования. После столь резонансных инцидентов только открытый, честный диалог властей с представителями общественности способен восстановить доверие, снять напряженность.
- Тема нефрита в Бурятии очень актуальна последние полтора десятилетия. Вы высказывали мнение, что власти Бурятии за все это время так и не сумели обеспечить прозрачные механизмы добычи и экспорта нефрита. Как Вы себе представляете правильные механизмы? Как Бурятии следует поступать с нефритом?
- По моим оценкам, проблема назревает с конца 90-х годов волнообразно. Своевременно не были приняты меры по созданию цивилизованного оборота нефрита, поделочного камня, имеющего особую ценность в соседнем Китае. По мере динамичного роста экономики Китая спрос на нефритовое сырье рос из года в год быстрыми темпами. Инерция региональных и федеральных властей не позволила выстроить эффективные механизмы регулирования зарождающегося нефритового сегмента горнодобывающей отрасли. Следует отметить, с начала нулевых подавляющая часть полномочий республиканских властей в сфере недропользования была передана в ведение федеральных чиновников.
Вследствии усиления внешнего спроса на сырец и сортовую продукцию, отсутствия должного внимания со стороны государства зародились схемы нелегального оборота, контрабанды нефрита, произошла криминализация данного сегмента отраслевого рынка.
Все последнее десятилетие острые конфликты, связанные с нелегальным оборотом нефрита, возникали не только в Бурятии. Они имели место и в Иркутской области, Забайкальском крае, где базируются добывающие компании, разведаны запасы нефрита, осуществляется скупка сырья, отлажены схемы «серого» экспорта.
Механизм государственного регулирования не должен ограничиваться только выдачей лицензий на разведку и добычу сырья — необходимо также создать инфраструктуру для цивилизованного оборота, экспортных операций с сырьем специфического спроса. Последнее приведет к созданию предпосылок для декриминализации «нефритового рынка».
- После кровавых событий в Оке Вы сделали смелое заявление в интернете, обратившись к президенту Бурятии, что сможете за два года с частью своей команды выстроить цивилизованный, прозрачный рынок, где его участники смогут «выйти из тени», капитализировать свой бизнес, стать публичными компаниями, привлекательными для инвестиций. Неужели такое возможно в столь короткие сроки?
- Больше десятка лет государство, вся властная вертикаль от муниципальных и республиканских властей до профильных федеральных ведомств, не смогли обеспечить прозрачные механизмы добычи и экспорта нефрита. Бездействие властей, вероятно, объясняется причастностью некоторых чиновников и силовиков к «незаметному из Москвы» высокодоходному нелегальному обороту нефрита, его контрабандному вывозу. Выход из сложившейся ситуации требует системных решений. Важно взаимодействие региональных властей с отраслевыми федеральными ведомствами, профильными комитетами палат Федерального Собрания и руководством добывающих компаний, которые заинтересованы в создании цивилизованных условий хозяйствования, извлечения доходов.
К механизмам комплексного решения проблемы могут быть отнесены государственные меры по регулированию экспорта, организация специализированной компании, представляющей коммерческие интересы хозяйствующих субъектов – добывающих компаний, их партнеров в продажах, логистике. Под специализированной компанией предполагается нефритовая биржа либо торговый дом, где в число акционеров должны будут войти основные участники нефритового сегмента отраслевого рынка и финансовые инвесторы. Структура сегмента, механизмы регулирования – все это вопрос дискуссии, выработки общих подходов участниками рынка и государственными контролирующими органами.
Принятие мер позволит установить реальные внутренние рыночные цены, создаст вектор развития нефритового сегмента в сторону прозрачности, открытости. В этом случае участники рынка смогут «выйти из тени», работать легально. Предприятия получат шанс стать инвестиционно привлекательными структурами, запустятся процессы наращивания капитализации, быть может, даже смогут осуществить публичное размещение акций на ведущих азиатских финансовых площадках. При этом государство получало бы налоги в полном объеме, ведь все последнее десятилетие денежные потоки шли в обход государственной казны. Были потеряны сотни миллионов рублей налоговых поступлений, которые могли быть направлены на развитие территорий.
Не следует считать, что мои комментарии по поводу событий в Оке были из разряда эмоций. Действительно, я обратился к главе республики, руководителю профильного федерального ведомства, председателю правительства России Владимиру Путину с предложением в течение двух лет создать структуру нефритового сегмента горнодобывающей отрасли, отвечающую требованиям прозрачности, конкурентоспособности и устанавливающую контроль над легальным оборотом нефрита. Нужны полномочия, открытый диалог между властью и руководством добывающих компаний, совместные решения, обеспечивающие выход «нефритового рынка» из тени. Следует понимать, что в течение еще двадцати-тридцати лет нефрит российского происхождения будет востребован на развивающихся азиатских рынках.
- Не секрет, что «нефритовая сфера» – одна из самых криминализованных, практически наравне с торговлей оружием, наркотиками и проституцией. Не страшно браться за такое? Ведь для выхода из тени этот бизнес потребует много сил и времени. К тому же, наверняка, у Вас будет много конкурентов.
- Мне некогда боятся. «Нефритовая лихорадка» – уже существующая реальность. Тем более реалии таковы, что участникам «нефритового рынка» выгоднее и безопаснее работать в прозрачных, стабильных условиях.
Я не опасаюсь последствий своих инициатив. Я и мои коллеги не планируем бороться за сквозные лицензии. Мы – профессиональная управленческая команда, предлагающая свое видение, свои управленческие ресурсы государству и участникам рынка – добывающим компаниям, их партнерам в продажах, логистике. Только совместные целенаправленные усилия приведут к преодолению инерции, созданию условий для свободного, открытого бизнеса в нефритовом сегменте. В своих комментариях я заострил внимание на проблеме, скрытых рисках, выливающихся в беды для конкретных людей, наших земляков, соотечественников. Речь идет о подходе к решению проблемы, устранению рисков. Речь идет об ответственности. Для реализации этих идей могут быть призваны и другие управленческие команды. Мы займемся другими задачами.
Текущая ситуация требует оперативных системных решений. На слуху итоги прошлогодних «аукционов» по новым участкам месторождений нефрита в Бурятии, где участники запредельно играли на повышение. Заканчивается срок действия лицензии по разработке злополучного Оспинского месторождения в Оке, состоятся аукционы на крупные участки в Забайкальском крае. В Китае продолжает расти спрос на нефрит, что движет цены по кривой в сторону повышения. Следует ожидать нарастания «нефритовой лихорадки», существуют риски новых конфликтов. В новогоднюю ночь в Оке пролилась первая кровь. Думаю, все согласятся, что жизнь каждого из нас, наших сограждан, дороже нефрита.
