История кадровых перестановок в Минкультуры РБ началась с отстранения от дела одного из зачинателей циркового искусства в Бурятии Бямбажавын Борхуу. Знанием законов темпо-ритма, цвето-световых эффектов он оживил режиссуру массовых театрализованных представлений на сценах и открытых площадках города, но кому-то это пришлось не по вкусу. И вот катком проезжается по добросовестным хранителям культурной памяти нашей республики, обратившихся с жалобой на её действия в вышестоящие инстанции новый назначенец, директор Национального музея РБ Т.А. Бороноева, которая работала научным сотрудником БНЦ, преподавателем мировой культуры в ВСГТУ, сотрудником комитета межнациональных отношений при правительстве РБ.
Экстенсивный путь культуры
Нельзя сказать, что с приходом министра Т.Г. Цыбикова ничего не изменилось. Изменения коснулись самой стратегии развития культуры – выбора экстенсивного пути в отличие от интенсивного. Суть в том, что количество мероприятий, проводимых под эгидой этого ведомства, не влияет на качество музыкально-театральной жизни, ибо сиюминутные впечатления получает лишь горстка присутствующих в зрительном зале, а сам культурный пласт, не наращиваясь в силу ряда причин, стремительно истончается. И это стало очевидным в свете последних событий, приуроченных к исторической дате, для которой припасалось всё лучшее, чем обладает республика в этой сфере.
В частности, после сюрприза в виде оперной премьеры «Энхэ-Булат-батор» следующим ожидался вечер балета из трёх одноактных миниатюр под фонограмму: «Подарок Баху», In tandem с кульминацией в Dzambuling'е (оказывается, с бурятского «замбуулин» – это многозначительное понятие мирового пространства или космоса).
Как известно, в хореографическом искусстве трудно найти что-либо новое. Все движения на протяжении длительного исторического пути многократно использованы, и лишь их комбинация, вытекающая из музыкального контента и озарённая творческой мыслью мастера, может привести к художественному открытию. То есть к тому, что и называется искусством. Обратившись к музыкальному языку «Подарка Баху» А. Лубченко, можно сказать, что он приближен более к учебно-техническим экзерсисам в интонационном подражании Т. Альбинони, А. Вивальди, Ц. Пуни, А. Минкуса, П. Чайковского с внетематическими гаммообразными пробежками автора. В этом смысле можно, с одной стороны, радоваться тому, что артисты нашего балета умеют пластически передавать любое звукосочетание, с другой – огорчаться тому, что могут им не вдохновляться. И здесь лишь стоит задаться вопросом, зачем тревожить тень великого Иоганна Себастьяна, который уже более двух с половиной столетий не нуждается ни в каких подарках?
Так кто автор музыки?
Что касается музыки балета Dzambuling под фонограмму, в программке которого значится – композиция А. Лубченко, музыканты: Б. Баттувшин, Г.Ошоров, Е.Селезнёв, тогда как в мировой практике общепринято указание автора (композитора) и исполнителей. Тайна его сотворения непроглядна, как ночная мгла таёжной чащи, и удерживалась до самого дня премьеры, поскольку изначально должно существовать то, что предстоит осуществить на сцене, а именно – нотный текст на бумаге. Если музыка Dzambuling представляет собой нерасшифрованную инструментальную импровизацию Б. Баттувшина, Г. Ошорова, Е. Селезнёва, то чьё творение выкупило Минкультуры у господина А. Лубченко? На этот счёт в ведомстве, похоже, придерживаются компетентного мнения начальника поддержки профессионального искусства, музыковеда Т.Б. Дугаровой, априорно повесившей на автора клеймо гениальности.
Фестиваль Pentatonic из вокальной и инструментальной музыки композиторов Бурятии, Монголии, Калмыкии. Начнём с того, что в пентатонном строе музыкально мыслит треть человечества, включая весь азиатский континент, индейцев в Америке и шотландцев в Европе. Ограничившись тремя родственными регионами, её организаторы ограничились ещё и кругом согласных композиторов, ибо Базыр Цырендашиев, посмевший высказаться о том, что событие приурочено к 350-летию вхождения в семью народов Бурятии, а не Монголии или Калмыкии, был исключен из обеих концертных программ. Никто не против творческих контактов братских народов в сочувствии трагической судьбе калмыцкого этноса, запечатлённой в симфонии А. Манджиева, но для этого-то, наверное, и проводятся регулярно «Алтаргана», «Гэсэриада» и другие подобные праздники.
Тройка музыкальных ценностей
Ведомство, определяющее стратегию развития культуры, должно иметь верное представление о раскладе музыкальных ценностей, в котором, если обратиться к образу тройки, коренником служит, как правило, классическое направление, заботливо взращиваемое и культивируемое наподобие английского газона, пристяжными по примеру мирового опыта – народное и эстрадное.
В нашей республике 60-летние наработки оперного театра, заложенные подлинным титаном музыкально-театрального искусства Г. Цыдынжаповым и его сподвижниками, ухнули в пропасть за последнее десятилетие. А его остатки развеялись по ветру благодаря разрушительной деятельности последнего художественного руководителя театра, изъявшего из репертуара всё, что было в наличии. Кому мешали, например, неувядаемая опера «Севильский цирюльник», осуществлённая в 1948 году Е. Кончевским, или балет «Тысяча и одна ночь» в действительно гениальной постановке М. Бурханова 1990 года? А где это компетентное мнение, которое не замечает в прокате балетных спектаклей академического театра под фонограмму вместо симфонического оркестра и губительности длительных простоев оперных спектаклей? И как театральная подпитка, олицетворяемая системой музыкального образования (колледж искусств вместе с музыкальными школами), оказалась на грани самоликвидации?
Искривления испытывают и пристяжные, так как приоритетным в республике становится эстрадное направление – сорняк, пробивающийся без усилий извне. Ибо не требующее особых вложений со стороны таланта и приносящее немалые дивиденды разливанное море популярной музыки с периферии российской попсы, возникшей в свою очередь на задворках западной, окружает нас непрестанно и повсеместно. Сегодня эстрадой занята сцена республиканской филармонии, изначально призванная для пропаганды классического наследия наряду с этническим. А если дети с малолетства приучаются к ширпотребу, то ожидать притока неоткуда, что и происходит сегодня в музыкальном образовании республики.
Кризис народного искусства
Пасынком у родителей – Республиканского центра народного творчества – стало народное искусство, и фестиваль «Голос кочевников» ещё раз наглядно продемонстрировал, что в этом виде творчества мы не конкурентоспособны. Если на смену одиночным певцам с собственным инструментальным сопровождением в Туве, Саха-Якутии и Монголии пришли этнические вокально-инструментальные ансамбли, то кто пришёл у нас на смену Ч. Генинову, Н. Тарову, Ц. Уладаевой? Самоорганизовавшийся вокально-инструментальный ансамбль «Хун Хатан»: А. Лодоева (вокал), А. Гадьянова (моринхур, горловое пение), Е. Томитова (ятаг) под руководством Ч. Таннагашевой из Горной Шории (хомус, горловое пение, дошпулуур) собираются для репетиций на дому, формируют репертуар, сами шьют себе костюмы. Так же самозабвенно работают выходцы из Халха- и Внутренней Монголии: Б. Баттувшин, Г. Баттулга, Б.-Х. Аюшеева, Д. Бутидэ, подпитывающие своим творчеством иссыхающие русла бурятской музыки.
Вместо того чтобы находить лучших улигершинов, народных певцов и инструменталистов, лучшие группы и коллективы с продвижением их за пределы республики, проводить фольклорные экспедиции для сбора материала, его систематизации с последующей расшифровкой и изданием сборников, РЦНТ устраивает бесконечную череду эстрадных конкурсов («Сагаалган»), театральных («Дангина», «Гэсэр», «Будамшу» и т.д.), композиторских (на лучшую песню). Где впоследствии проявляются выявленные конкурсами таланты, и сколько бюджетных денег и спонсорских средств уходит в чёрную дыру разовых акций? А вот если вспомнить конкурсы, проведённые в период подготовки к 1-й декаде национального искусства в Москве 1940 года, то полторы тысячи активистов сформировали культурный потенциал республики, обеспечивающий лицо республики за её пределами.
Механизмы кадровых решений
Идя таким путаным шагом, тройка давно сбилась с курса, а главный специалист Минкультуры Т.Б. Дугарова, в ведении которой находится значительный сегмент музыкально-театрального искусства республики, не прилагая усилий к его выправлению, перебирает на правах свадебного генерала колоду валетов и решает собственные матримониальные проблемы. Потому в угоду политики подобного фаворитизма из республики выдворяется уникальный цирковой специалист Б. Борхуу, а сама труппа, созданная авторитетом и энтузиазмом М.Х. Жапхандаева, обрекается на умирание. По этим же причинам неугодным становится директор БГАТД Д. Н. Сультимов, а виновниками торжества наряду с самой республикой становятся свои и пришлые композиторы за исключением юбиляров этого года Д. Аюшеева – (100-лет) и Б. Цырендащиева (75).
Отталкиваясь от этимологии понятия «культура», под которым подразумеваются материальные и духовные ценности, возделанные руками и разумом человека, попробуем ответить на вопрос, кто же в нашей республике способен к такому возделыванию и добился на этой ниве впечатляющих результатов? Здесь, наверное, однозначно можно сослаться на позитивный опыт Ансамбля песни и танца, вновь воссозданного Д. Ж. Бадлуевым, креативный потенциал которого позволил стилизовать ему народный танец и вывести на уровень высокого искусства в овладении широчайшей палитрой хореографических средств от «Ночи ёхора» до «Угайм сүлдэ». А такой локомотив тянет целый состав – достаточно побывать на концертных показах Хореографического училища под руководством Л.Г. Пермяковой (чем не вагановская школа?), танцевальных композиций Т.Б. Вампиловой во ВСГАКИ, вузовских студклубов, многочисленных студий и кружков, где бьётся живой пульс хореографической фантазии её создателей.
