Текущий 2014 год – это Год Культуры, Перекрёстный год культур Великобритании и России, год многих больших юбилеев мастеров отечественного и мирового искусства. И главный его знак – это 450-летие со дня рождения английского поэта и драматурга Уильяма Шекспира (23 IV 1564 - 23 IV 1616). «Отцом нашим», «творцом трагедии народной» величал его Пушкин, вдумчиво вникая в секреты его «вольной и широкой кисти», воссоздающей в сценической форме «истинность человеческих страстей и правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах». Итогом многолетнего творческого изучения стали пушкинские шедевры «Борис Годунов» и «Маленькие трагедии».
Великий Шекспир
«Мирообъемлющим гением» провидчески называл Шекспира великий критик В.Г. Белинский (1811-1848), угадавший высокую миссию художника. На пороге Нового времени и грядущих веков со всеми их потрясениями и открытиями, он подытожил гуманистическое наследие эпохи Возрождения и сумел так верно постичь правду о человеке, о глубинных смыслах бытия; так мастерски переплавил временно́е и преходящее в вечные ориентиры и ценности, что навсегда стал для человечества самым востребованным современником и умным наставником. К примеру, актуально и остро, наподобие точной зарисовки сегодняшнего дня, воспринимается 66-ой сонет Шекспира, созданный в конце 1590-х годов одновременно с трагедией «Гамлет»:
Я смерть зову, глядеть не в силах боле,
Как гибнет в нищете достойный муж,
А негодяй живет в красе и холе;
Как топчется доверье чистых душ,
Как целомудрию грозят позором,
Как почести мерзавцам воздают,
Как сила никнет перед наглым взором,
Как всюду в жизни торжествует плут,
Как над искусством произвол глумится,
Как правит недомыслие умом,
Как в лапах Зла мучительно томится
Все то, что называем мы Добром.
Когда б не ты, любовь моя, давно бы
Искал я отдыха под сенью гроба.
Перевод О. Румера
В тяжелейшие начальные годы Великой Отечественной Войны за переводы шекспировских трагедий по заказу МХАТ садится Б.Л. Пастернак (1890-1960) и в журнале «Огонек» (ноябрь 1942 г.) даёт замечательно глубокое определение его сущности: «Шекспир всегда будет любимцем поколений исторически зрелых и много переживших. Многочисленные испытания учат ценить голос фактов, действительное познание, содержательное и нешуточное искусство реализма… Он наложил на свои труды более глубокий личный отпечаток, чем кто-либо до или после него. Когда в них заходит речь о добре и зле, о лжи и правде, перед нами возникает образ, непредставимый в обстановке раболепия и низкопоклонства. Мы слышим голос гения, короля среди королей и судьи над богами, голос позднейших западных демократий, основанием которым служит гордое достоинство труженика и борца».
Намеренно привожу здесь столь обширную цитату из размышления большого художника, чтобы читатели услышали заботу и боль того времени о задачах, решить которые в условиях несвободы можно было лишь частично, следовательно, они перекладывались на будущее, на наши дни. Их сверхзадача – это взращивание на шекспировских образцах в людях травмированных поколений ростков правды, нравственности и совестливости, изначально свойственных человеческой природе.
Философы последовавшей за Возрождением другой европейской эпохи Просвещения (XVII – XVIIIвв.) расширили эту установку девизом: «Имей мужество правильно пользоваться собственным умом!».
В смутное переходное время начала нового века, когда человек оказался внутренне раздроблен и растерян перед натиском современного мира с обвалом информации и сложных проблем, великая дата – 450-летие Шекспира - способна при соединенных одной целью совместных усилиях государства, общества, личности подключить людей к энергетическому потенциалу бесценного наследия, чтобы вернуть утраченные вкус, интерес и волю к жизни, надежду на лучшее.
Не могу удержаться от ещё одной обширной цитаты из книги великого французского писателя - романтика В. Гюго (1802-1885), посвящённой 300-летию со дня рождения Шекспира: «Душа человеческая ещё более нуждается в идеальном, чем в реальном. Реальным только живётся – идеальным существуется. Угодно ль знать разницу? Животные живут – человек существует. Существовать – это понимать. Существовать – это улыбаться настоящему, это смотреть выше стены на будущее. Существовать – это иметь в себе весы и весить на них добро и зло. Существовать – это иметь укорененными в сердце справедливость, истину, разум, преданность, честность, искренность, здравый смысл, право и долг. Существовать – это знать, чего стоишь, что́ можешь, что́ должен».
Год Культуры в Бурятии
Близки ли к пониманию высоких жизненных смыслов назначения культуры её нынешние руководители и организаторы художественных коллективов в РБ? К сожалению, этот вопрос обращен в пустоту, к беззвучной и безответной тени, потому что главный информационный повод Года Культуры единодушно проигнорирован местными музыкальным и драматическими театрами. Выразительная фигура умолчания свидетельствует о многом. Например, о выработанном за годы выживания общем негласном курсе на комфортное дремотное пребывание в отреставрированных зданиях в иллюзорно-благополучной параллельной реальности, но с осязаемыми гарантированными зарплатами, очередными званиями, персональными льготами и т.п.
Дух соглашательства, неприкрытой халтуры и всеобщего "пофигизма" неприятно поразил меня, ко многому уже привыкшую в БГАТОиБ за 30 лет критической деятельности. Оставляю без комментариев спектакль «Летучий голландец» Р. Вагнера, прошедший 12 марта с участием на этот раз местного оркестра. Постыдная, позорящая искусство фальшь медной группы вызвала у дирижёра Е. Шейко лишь снисходительную улыбку. То же явление повторилось 9 апреля на концерте «Моцарт. Земное и возвышенное» при исполнении 40-й симфонии под управлением дирижёра Но Тэ Чол, «нашедшего вдохновение в Бурятии» (интервью от 18.02.2014 г., газета «Номер один»). Интерпретация симфонии удивила легковесностью: «Моцарт, например, это такое аккуратное маленькое трам-пам-пам – вот как птичка улетит» (?!!).
Между тем, 40-я симфония бесценна не только своим совершенством, но как художественный документ эпохи (сочинена летом 1788 г. в канун Великой французской буржуазной революции 1789-1794 гг.). Это исповедь души, истомлённой неустройством старого мира и долгими упованиями на справедливое светлое будущее. Известно влияние Шекспира на формирование юного Моцарта, на новаторский жанр «весёлой драмы» его самой зрелой и знаменитой оперы «Дон Жуан»; вполне шекспировским по смыслу стало восклицание умирающего композитора: «Мир, что ты делаешь со своими детьми?!».
Главенствующие черты последних десятилетий сфокусировались в концерте 9 апреля. Непрофессионализм сквозил в каждой вопиюще рассогласованной с целым детали, -будь то хаотично скомпонованный видеоряд или выхолощенные комментарии ведущей концерт А.Даниловой, бесцветным голосом роняющей в полупустой зал красивые и вроде бы верные, но неосмысленные, а потому ненужные «слова, слова, слова….». Повторился новомодный в театре трюк – маскировка за иностранным текстом (зарубежные оперы, Реквием Моцарта) не сделанной в коллективе серьёзной профессиональной работы с проникновением в смысловую суть произведения, с донесением её до публики.
Однако грандиозность масштабов разложения и халтуры воистину сразила меня на концерте русской музыки, состоявшемся 28 марта т.г. «Великие даты: 175 лет со дня рождения М.П. Мусоргского (1839-1881), 170 – Н.А. Римского-Корсакова (1844-1908)». В собранных наспех - буквально «на живую нитку», - сжатых по времени и количеству номерах двух отделений концерта прозвучали знакомые шлягеры из запетого оперного репертуара и маленькие одноплановые арии из консерваторской программы Е. Мохосовой (Думка Параси: «Сорочинская ярмарка» Мусоргского; Ария Оксаны: «Ночь перед Рождеством» Римского-Корсакова).
Хор, вышедший во втором отделении, ограничился только краткими комментариями на песни заморских гостей (Варяжского, Индийского, Веденецкого из оперы «Садко» Римского-Корсакова), но не потрудился исполнить задуманную Римским –Корсаковым духоподъёмную патриотическую кульминацию, завершающую 4-ю картину оперы («Высота ль, высота ль поднебесная…»).
И опять неприятно покоробила оркестровая работа, точнее – непрофессионализм дирижера В.А. Волчанецкого. Тягостно было слышать эмоциональную пустоту, стёртость и безликость колорита в поэтичнейшем «Рассвете на Москва-реке» (вступление к опере «Хованщина» Мусоргского). Сочувствие певцам вызывала зыбучая топкость неверного аккомпанемента. Концерт наглядно продемонстрировал болевые точки и негативные тенденции в оперной труппе.
Остановлюсь лишь на части: 1) Явственной стала проблема с тенорами (голосовые трудности, невнятная дикция, неприемлемая сценическая форма, вызывающая смех в зале). Впечатление получилось трагикомическое, ведь звания сами по себе не гарантируют сохранности голоса, не освобождают от необходимости постоянного тренинга и профессионального развития, от обязательных сценических выходов до самой пенсии. 2) Проблема приглашённых специалистов. Великий Ференц Лист, утверждая доминирующее значение дирижера в опере, говорил: «Мы не гребцы, мы – кормчие». В БГАТОиБ удобней оказалась противоположная тенденция: приглашённый дирижер занимает скромную позицию стороннего наблюдателя, спокойно нарабатывает собственный репертуар, бережёт нервы, не обращая внимания на качество исполнения.
Однако, общее сползание неуклонно влечёт за собой профессиональную деградацию музыканта. Результат действия этой печальной закономерности наглядно был явлен в упомянутом концерте на примере петербуржца В.А. Волчанецкого, работающего в театре лет 15: такие дирижеры вредны молодому оркестру и хору – фундаменту оперы.
