В Улан-Удэ вышла книга «Республика Бурятия: 100 лет автономии и государственности». Издание презентовал в гостях «Ньюмедиа Групп» автор, директор Центра сохранения и развития бурятского языка БГУ им. Д. Банзарова, доктор исторических наук Александр Афанасьевич Елаев.
- Ваш научный труд охватывает исторический отрезок от 17 века до наших дней. Какой период у вас вызвал наибольший интерес?
- Если касаться автономии и государственности республики, то это 20 век – начало 21. Выделить какой-то из этапов нельзя, поскольку каждый из исторических периодов имеет свою историческую ценность и интересен по-своему. В этой книге новым является то, что добавлен раздел по Российской империи конца 19 – начала 20 века – перед Первой мировой войной и перед революцией 1917 года. Почему этот период меня заинтересовал и почему я внес его в книгу? Потому что это есть обоснование объективности возникновения национального движения, идея автономии и государственности. Российская Империя находилась на грани распада: рост русского национализма и национализмов народов империи: Финляндия, Великое Царство польское, Туркестан и в Сибири буряты. Протест против Куломзинской реформы перерос из чисто экономического, в политические требования – предоставления автономии.
- Каких деятелей в истории Бурятии вы бы выделили?
- Конечно, начиная с Сердюкова Михаила Ивановича, соратника Петра I, нашего земляка, бурята, который построил ирригационный канал в Вышнем Волочке (город в Тверской области). Там рядом с железнодорожным вокзалом установлен памятник, в композиции которого Михаил Сердюков стоит перед императором Петром с проектом гидротехнической системы. Великая личность. Есть, чем гордиться.
Петр Бадмаев, начальник Азиатского департамента МИД Российской империи – величина крупнейшая. К сожалению, он оказался как свой среди чужих, чужой среди своих. Он был монархистом по своим убеждениям, поэтому при Советской власти его посадили, и он умер в застенках ЧК. И, к сожалению, для бурят, из-за того, что перешел из буддизма в православие, он стал чужим. Это повлекло негативное отношение к нему, поэтому ни буддисты, ни коммунисты особо его не чествовали. Хотя, нужно признать, что он является родоначальником бурятской элиты. Это он отобрал 20 мальчишек из Агинского ведомства, увез в Санкт-Петербург и обучил их. Базар Барадийн, Цыбен Жамцарано и другие – его птенцы, которые, в конце концов, возглавили национальное движение начала 20 века. Они, в том числе, и были авторами автономии ДВР (Дальневосточная республика).
Если ближе к современности, то я бы назвал Элбэк-Доржи Ринчино. Уникальная личность. Теоретик, идеолог автономии и государственности Бурятии. Это он написал записку Ленину и был у него на приеме. Я работал в Центральном партийном архиве, сегодня РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории), читал из фонда Ленина записку, написанную Ринчино, где красным карандашом Ленин подчеркивал, выделял места, на которые Ринчино акцентировал и обосновывал необходимость предоставления автономии бурятскому народу. Иначе они перейдут в другой лагерь. Это был небольшой, но необходимый шантаж. Ленин на это обратил внимание. Можно назвать роль Ринчино в создании Монгольской Народной Республики значимой, он был фактически создал и возглавил правительство Монголии.
Я бы выделил Ербанова Михея Николаевича. Это он по сути дела основатель нашей республики. Будучи председателем ЦИК и СНК БМАССР, то есть исполнительной власти и законодательной в одних руках, создал правительство, органы государственной власти, административно-территориальное деление. Всю политику направил на развитие народного хозяйства, строительство экономики и всей жизнедеятельности на новых началах. Культурная революция, бурятский язык, все это заложено при личном участии Михея Ербанова. Например, на протяжении ряда десятилетий купцы Верхнеудинска рассуждали о необходимости строительства железнодорожной ветки от Верхнеудинска до Наушек. Ербанов это осуществил. Он выходил на центральные органы партии и правительства и обосновывал необходимость. Можно даже назвать эту железную дорогу «имени Ербанова».
Можно много приводить личностей – писателей, поэтов, которыми можно гордиться, но я исхожу из их общественно-политической деятельности.
- К 100-летию республики было издано несколько книг, в чем особенность вашего издания?
- Моя книга – научное исследование, она не совсем для широкого круга читателей. Это попытка ответить на вопрос, насколько было обосновано создание Бурят-Монгольской республики в 1923 году. В начале 1990-х годов целый шквал критики в отношении национально-государственных образований пошел в научной печати и публицистике, Жириновский и другие стали доказывали, что республики - это выдумка большевиков, что оснований никаких объективных не было и надо ликвидировать национально-территориальные образования, это будет спасением России и укреплением государства. Я в своих двух предыдущих монографиях о государственности обосновывал, что это было объективно, и здесь, в этой книге я еще раз попытался найти аргументы за и против, и все-таки перевесило то, что создание республики – это закономерный исторический процесс.
- Какой вектор дальнейшего развития республики вы видите? В советское время это было оборонный комплекс и сельское хозяйство, а что сейчас?
- Считаю, что наиболее ярким показателем экономического развития является уровень развития машиностроения, заводы должны быть. Это квинтэссенция. Не добыча полезных ископаемых и их экспорт, а именно машиностроение в разных направлениях, вплоть до электроники. Вот этого у нас сегодня не хватает. У нас сегодня работают Улан-Удэнский авиационный завод, приборостроительное объединение, завод стальмост, а в основном ведь бизнес, торговля, сельское хозяйство. Должно в первую очередь быть производство – кожевенное, макаронное, молочно-товарные фермы. Нужно развивать производства, чтобы оттока населения не было, даже должен быть приток. Мы до сих пор миллиона не достигли. Для нормального развития экономики такой численности населения не достаточно. В Советское время Бурятия нормально развивалась, не была дотационной как сегодня. Бурятия по поголовью скота превосходила Казахстан и претендовала на статус союзной республики, так как имела внешнюю границу. У нас сегодня нет нормальной стратегии и долгосрочной программы социально-экономического развития. Должна быть стратегия развития республики на 10-15 лет вперед.
- Вы занимаетесь вопросами бурятского языка. Насколько удается сегодня решать проблемы бурятского языка?
- Проблема с национальным языком стоит остро не только в Бурятии, во многих регионах, за исключением, может быть, Чувашии, где более 80 % населения говорят на чувашском языке, что удивительно. Что касается бурятского языка, ситуация тяжелая. Я 8 лет работаю в Центре сохранения и развития бурятского языка, не филолог, но подхожу с точки зрения организации работы по языку. Ситуация тяжелая не в том, что мало говорят на улице, например, а в том, что сегодня среди детей, особенно на селе, исчезает язык, в семьях, в детских садах не говорят на бурятском языке. Это тревожно. Одна из причин сегодня – отсутствие бурятской национальной школы. В Татарстане сохранили национальные школы. До последнего времени в Туве были. У нас бурятский язык сегодня преподается как предмет, как английский, как физкультура. И с каждым годом идет сокращение часов – было 5 часов, стало 3. А возможности увеличить до 5 часов нет, потому как каждый раз выдумываются новые предметы, возвращаются старые такие, как астрономия, черчение. А сетка часовая, она же не резиновая, надо что-то убирать.
Вообще проблемы с бурятским языком начались с 1958 года, с реформы единой трудовой политехнической школы, когда нужно было для производства готовить трактористов, комбайнеров в сельских школах, а в городе слесарей, токарей. Часы стали искать, и в первую очередь пожертвовали часами родного языка народов Российской Федерации. Это была коммунистическая доктрина создания единой нации с одним языком. Это привело к тому, что у людей поменялось сознание, произошел языковой сдвиг, когда у представителя того или иного этноса меняется отношение к родному языку: он перестает считать его нужным.
Еще один удар по родному языку был нанесен в 2018 году, когда в «Закон об образовании в Российской Федерации» внесли изменения о том, что нельзя заставлять изучать неродные языки. Еще конструктивисты, такие как Тишков, изменили содержание понятия «родной язык». Буряты считают родным языком бурятский, конструктивисты стали говорить «нет, родной язык, это тот, на котором ты начал говорить». Вот такая дезориентация детей была введена этим понятием.
Инициаторы этих вещей считают, что русскому языку угроза идет от языков народов Российской Федерации. Ну, какая угроза от бурятского языка русскому языку? Все буряты говорят на русском языке, но не все говорят на бурятском. Сегодня уже пожилые люди в преклонном возрасте говорят на русском. Какая угроза может быть? Это абсурд!
Также одна из основных проблем бурятского языка – это ситуация, как в поговорке «у семи нянек дитя без глазу» – все занимаются бурятским языком по чуть-чуть, каждый что-то делает, а системы нет. Система, в первую очередь, должна быть в образовании. В школе он должен качественно преподаваться.
Сегодня у нас разработана и принята Концепция преподавания бурятского языка. Мы создали научно-методический журнал «Бурятский язык и литература в школе», готовим первый выпуск, который будет распространяться на три региона – Республика Бурятия, Забайкальский край и Иркутская область. Также создаем научно-методический совет по бурятскому языку трех регионов, который ежегодно будет собираться и обсуждать актуальные вопросы. Например, в 2024 году он пройдет в Улан-Удэ, следующий в Иркутске, а затем в Чите. Так, ежегодно будет актуализироваться повестка бурятского языка. Сегодня более десятка учебников бурятского языка разных авторов. Это непозволительная роскошь, затраты бюджета. Нужно создавать единый учебник бурятского языка. Он должен быть универсальным, рассчитанным на разные уровни знания языка: не знающих, плохо знающих и знающих. А учитель бурятского языка должен универсалом, умеющим работать с разными категориями учеников.
Буряты сами, в первую очередь должны болеть за родной язык, это ведь часть национального самосознания. Перспектива есть. Сложности есть. Но нужно работать, работать и работать. Поменьше «круглых столов» проводить, сотрясать воздух перспективами о кончине языка, а работать, отслеживать, что не получается, куда усилия нужно приложить, тогда результаты будут.
Язык умирает тогда, когда умирает последний его носитель.
