Очередной фестиваль балета имени Ларисы Сахьяновой и Петра Абашеева, куда были приглашены столичный звезды, стал заметным событием в жизни республики, отмечающей в этом году 100-летний юбилей. Среди прочих почетных гостей фестиваля Бурятию посетила ведущий редактор литературно-издательского отдела Большого театра, известный балетный обозреватель целого ряда российских газет, член Ассоциации театральных критиков России Анна Галайда. Мы попросили столичного эксперта ответить на некоторые вопросы.
- Анна, в своем телеграм – канале «Король танцует» вы загадочно написали, что 15 лет пытались приехать в Бурятию, но получилось только сейчас, почему?
- Мы не приезжаем сами по себе – исключительно по приглашению, и они были, были встречи с разными директорами Бурятского театра оперы и балета. Собиралась в Бурятию, и когда работала экспертом премии «Золотая маска», но приехать не получалось. А в этом году все сложилось, я впервые в вашем регионе и, если вы читали мой телеграм – канал, в восторге от театра, от республики.
- Как часто вы бываете в провинции?
- Есть регионы, которые очень активно работают, иногда даже более активно, чем Москва и Санкт-Петербург. Например, в Перми или Екатеринбурге я могу побывать и три раза в месяц. Конечно, они расположены ближе к столице, но и их активность все время провоцирует тех, кто с ними на связи. Приглашают на премьеры, лекции, паблик-токи, лаборатории для зрителя, школы театрального журналиста. В центральной России сейчас безумно популярно все, что связано с образованием и самообразованием.
- В «Российской газете» вышла ваша публикация о фестивале балета, в соцсети вы опубликовали восторженные отзывы о Бурятском оперном театре, который выглядит «с иголочки». А если смотреть глубже, какую главную проблему театра вы бы могли назвать?
- У бурятского балета непростая ситуация. Балет в принципе искусство дорогое, оно родилось как придворное развлечение при дворе короля Людовика XIV, чтобы через роскошь демонстрировать мощь империи. И, как бы ни менялись времена, балет – искусство избыточности. Сегодня большинство стран мира может позволить себе один театр на всю страну. У нас страна огромная, и театры включены в такую же огромную систему. Надо понимать, что балет не может висеть отдельно золотой вишней и возникать из ничего. И у нас оперные театры существуют в основном в городах-миллионниках, то есть в богатых регионах с большим населением, где у города и субъекта есть финансовые возможности помогать.
Совсем другое дело, когда регион дотационный. В Бурятии небольшое население. С одной стороны, это означает ограниченное количество зрителей. С другой, – выбор поступающих в хореографическое училище тоже небольшой. Для балета этот фактор очень значим, так как здесь люди работают своим телом, это искусство начинается с внешних данных и затем большого набора физических, которым будущий артист должен соответствовать. Если такого отбора изначально нет, значит, берутся люди с ограниченными возможностями, потолок сразу снижается, а значит театру сложно соответствовать академическим нормам.
В Европе далеко не все труппы танцуют «Лебединое озеро» просто потому, что в коллективе нет достаточного количества артисток с «лебедиными» данными. У нас же считается, если театр называется оперы и балета, там непременно должны танцевать «Лебединое озеро» и «Док Кихот».
- Тогда что ставят в таких театрах?
- Ставят современные спектакли с современной хореографией, которые сфокусированы не на красоте линий, а на других талантах исполнителей, и они в них прекрасно выглядят.
Я не застала бурятский театр в советский период и могу судить об этом чисто теоретически, но думаю, что и в советские годы у него была жизнь очень непростая. То, с чем вы столкнулись в современной реальности, это проблема совсем другого уровня сложности, и решать ее можно только комплексно, находя нестандартные пути.
- В чем вы видите сложности?
- В центральной части России в относительной близости друг от друга существуют десятки оперных театров. Они находятся в общем информационном поле, обмениваются гастролями, участвуют в многочисленных фестивалях, имеют возможность приглашать педагогов и солистов для участия в отдельных проектах, следить за творчеством ведущих хореографов. Бурятия в силу отдаленности оказывается в стороне от всего этого.
- Чья это зона ответственности в театре, иными словами кто главный - директор или худрук?
- В разных странах по-разному. Каждый театр ищет свою устойчивую формулу, которая опять же зависит от конкретного персонажа. Например, в Большом театре главный директор, он отвечает за конечный результат, хотя был период, когда Владимир Васильев совмещал обязанности художественного руководителя и директора. Жизнь показала, что в той ситуации это был неудачный вариант. В Мариинском театре все сосредоточено в руках Валерия Гергиева, и какое-то время там эта система работала.
Если не брать во внимание германоязычный мир, в Европе иная структура. Чаще всего здание театра оперы и балета арендуют две труппы – оперы и балета, и друг с другом они никак не связаны. Оперную часть обычно возглавляет интендант – с одной стороны, администратор, с другой, обычно имеющий не только менеджерское, но и гуманитарное образование. Он выступает «идеологическим лидером», разрабатывающим собственную программу развития коллектива и определяющим тех постановщиков, которых приглашает в театр. В балете труппу возглавляет художественный руководитель, который тоже формирует магистральные направления развития труппы.
- Мы тоже можем похвастаться, что все билеты на фестиваль балета были проданы, хотя это не сравнимо с тем, что творится с билетами на «Щелкунчик» в Большом.
- Я называю это щелкунчикобесием. Этот маркетинговый ход придумал создатель американского балета Джордж Баланчин, чтобы привлечь публику в стране, где в принципе не было традиции посещать балет. Между Рождеством и Новым годом стало принято показывать каждый день балет «Щелкунчик», причем чаще всего «двойники», то есть один утром и вечером.
Когда я начала как зритель ходить в Большой театр, «Щелкунчик» показывали, как правило, 31 декабря и 6 января. Дальше этот балет можно было посмотреть в апреле, июне, октябре, то есть он, как все остальные спектакли, распределялся по годовому репертуару. Но за прошедшие пятнадцать лет это превратилось в какое-то искусственно созданное безумие. По сути мы переняли американский маркетинговый рецепт, когда все распродажи в магазинах сопровождались всякого рода символикой с «Щелкунчиком», и сейчас доводим его до абсурда. «Щелкунчик» идет между 17 декабря и 9 января практически ежедневно, то есть в бешеных для артистов количествах. Это повышает число травм, к тому же обычно это разгар зимних инфекций. Но современный театр – это завод, от него требуют не только создавать искусство, но и быть коммерчески успешным предприятием
- Подождите, любой провинциальный театр мечтает о таком успехе. Почему «щелкунчикобесие»?
- Да, не секрет, что на «Щелкунчике» Большой театр зарабатывает значительную часть своего годового дохода. Сейчас билет на «Щелкунчик стоит 20 тыс. рублей в партер. Даже на «Спартак» или «Лебединое озеро» цена не поднимается выше 15 тыс. рублей. Но мы идем в театр за уникальностью исполнения, за тем, что происходит на сцене один-единственный раз и только для тебя. Артисты при этом все равно стремятся сохранять уровень Большого театра, потому что их с первых шагов обучения готовят к тому, что статус – это большая ответственность. Поэтому это не только физически, но и психологически очень выматывающая работа.
Что отличает именно вашу труппу - ощущение, что артисты Бурятского театра оперы и балета получают удовольствие на сцене. Это всегда передается в зал, это здорово. Но чтобы эти люди достигали оптимального профессионального уровня, в вашем городе, республике должны понимать, что зрители – не только потребители. Балет – это дико тяжелый труд, требующий полной отдачи, и чаще всего артисты сфокусированы только на нем, они ничего больше не умеют. И ответственность тех, кто хочет иметь свою балетную труппу, – в том, чтобы в театре у людей была возможность состояться, максимально раскрыться в этой сложной профессии и быть достойно оцененными за эту работу.
- В советское время, когда работали Сахъянова и Абашеев, была налаженная система, а как сделать это сейчас?
- Мы бесконечно пытаемся обращаться к советскому опыту, но он в современных реалиях не работает. Системы такой уже не будет, поэтому руководство Бурятии должны искать какие-то иные формы, которые будут работать конкретно на ваш театр. Если общественность хочет иметь балет, она тоже должна понимать, что нужно искать какие-то возможности его содержать и развивать, искать для этого нестандартные решения – не такие, как двадцать или сорок лет назад. Надо думать, как повышать престиж профессии и расширять круг зрителей.
- Спасибо за откровенный разговор!
