2013 год объявлен в России Годом охраны окружающей среды. А что в настоящее время происходит с сохранением озера Байкал? Давно о проблемах Байкала никто серьёзно не писал, как будто и не существует байкальских проблем. Молчат многочисленные СМИ, молчит наука, зелёные наши приутихли.
К сожалению, с перестройкой в России изменилось и отношение к Байкалу. Принцип «Байкал могуч, но легкораним», без достаточных на то оснований, заменён на «Байкал могуч и всё выдержит». Тех, кто против такого подхода, стали обзывать оскорбляющим истинных экологистов словечком – «алармисты». В чём только «паникёров» не обвиняют. Оказывается, кроме всего прочего, они и отрицательный имидж Байкалу создают. Как будто Байкалу от этого легче – положительный или отрицательный у него имидж.
К «истинным» я отношу тех, кто защищает Байкал не по служебным обязанностям, а по велению совести. Их можно назвать последователями бывшего директора Лимнологического института Г.И. Галазия и писателя В. Г. Распутина – настоящих рыцарей Байкала. К сожалению, Галазия уже с нами нет, а Распутин потерялся в нынешней капиталистической действительности и перестал быть идейным вождём защитников Байкала. Да и возраст надо принимать во внимание.
Главный вопрос – до какой степени загрязнён Байкал? То, что он постоянно загрязняется (и с иркутской, и с бурятской стороны), вряд ли кто станет отрицать. По этому вопросу можно говорить долго и приводить в доказательство массу цифр. Вот только один «сногсшибательный» факт, описанный в научной литературе. Байкальский ЦБК, оказывается, является источником таких ядовитых продуктов как диоксины и родственные им соединения. Они обнаружены в тканях нерпы. Байкальская нерпа – вершина пищевой цепи в озере Байкал, а к одному из промежуточных звеньев этой цепи относятся рыбы. Потребляя рыбу и жир нерпы, человек накапливает диоксины в организме, подвергая себя даже канцерогенному риску (проще говоря, может заболеть раком).
Эти ядовитые вещества найдены в грудном молоке жительниц посёлка Онгурен (западный берег). А есть утверждения: загрязнение БЦБК «не распространяется за пределы прилежащей бухты». Как такое возможно, если на Байкале существует круговое течение в каждой из трёх впадин и общебайкальское круговое течение. Да и рыбы с нерпой находятся в свободном плавании. Существование диоксинового загрязнения подтвердила и обработка проб грунта, собранного экспедицией на «Мирах» в 2010 году.
Концентрации диоксинов, слава богу, пока не достигают катастрофических величин, зарегистрированных в Балтийском море, где Евросоюз даже запретил употребление в пищу некоторых рыб. Тем не менее диоксиновая проблема Байкала – ужасная реальность, а не выдумка «алармистов»! Так загрязнён после этого Байкал или нет?
Кроме химического, имеет место и биологическое загрязнение Байкала. Вспомните нашумевшую историю с элодеей канадской, вспомните ротана-головёшку. Да что там говорить, если Байкал давно превращён в подпорное водохранилище для каскада гидроэлектростанций. Кстати, совсем недавно запустили новую ГЭС на реке Ангаре – Богучанскую. Так что работы Байкалу прибавится.
О Байкале написаны «гималаи» книг и статей. Постараемся изложить его суть в нескольких строках для понимания, что же необходимо охранять. Козьма Прутков, как известно, советовал зрить в корень. Так в чём же суперуникальность нашего озера и чем, собственно, Байкал отличается от остальных пяти миллионов озёр земного шара? Прежде всего, феноменальной, по-другому не скажешь, самобытностью органического мира. Множество его представителей не встречаются более ни в одном водоёме планеты Земля, т.е. являются эндемиками Байкала.
Как правило, эндемики – очень узкие приспособленцы к определённым и стабильным условиям существования. Эта особенность может сыграть роковую роль в их судьбе. Ведь любое антропогенное воздействие (то же загрязнение) и есть изменение условий существования. Эндемики – это не только уникальные представители флоры и фауны Байкала, но и функционирование байкальской экосистемы, чистота воды и многое другое, без чего Байкал уже не будет Байкалом. Вывод простой: сохраним эндемиков – сохраним и саму сущность Байкала. Поэтому именно эндемики должны стать тем краеугольным камнем, на котором строится наше отношение к озеру, включая и законодательную базу.
К чему этот разговор? Когда тогда ещё президент Республики Бурятия В.В. Наговицын впервые высказал мысль о необходимости внесения поправок в Федеральный закон «Об охране озера Байкал», я подумал, что он оговорился. Но оказалось, совсем не оговорился. И сейчас, с избранием в Госдуму г-на Слипенчука, решение этого вопроса переходит в активную фазу. Спору нет, любой закон со временем устаревает – невозможно всё предусмотреть заранее, да и жизнь не стоит на месте.
Интрига в том, насколько кардинально будут изменены положения Закона. Я, чисто по-обывательски, рассуждаю таким вот образом. В.В. Наговицын – руководитель перспективный, федерального масштаба. И Бурятия для него – трамплин для прыжка в Белокаменную. Но для этого, как минимум, необходимо вывести республику из числа дотационных регионов. Без сомнения, «копаться во чреве матери-земли» намного проще и эффективнее, чем поднять на небывалую высоту, скажем, сельское или рыбное хозяйство Бурятии. Поэтому просматривается желание главы республики подсадить Бурятию на минерально-сырьевую иглу, как это сделал В.В. Путин с Россией, посадив её на нефтегазовую иглу.
И вот здесь определенным препятствием становится Закон «Об охране озера Байкал». Если мои предположения верны и если удастся изменить закон таким образом, что станет возможной разработка, к примеру, Холоднинского месторождения, станет очевидным, для чего инициированы изменения и чьи интересы в Госдуме отстаивает г-н Слипенчук. Группы компаний « Метрополь» или байкальских эндемиков. Говорят, первое чтение в Госдуме состоится в феврале этого года. Будем ждать.
У нас почему-то одним из главных загрязнителей Байкала принято считать «диких» туристов, а вот организованные отдыхающие для него просто благо. Но посудите сами, мусор, оставленный на берегу, непосредственно вреда Байкалу не приносит, нарушает только эстетическое восприятие. А вот от «Байкальской гавани» и подобных ей проектов Байкалу горя ещё хватит. Тут и к бабке не надо ходить. При российской-то безалаберности, когда то электричество отключили, то очистные не работают, то аварийный сброс. Котокель ведь угробили, в первую очередь, организованные отдыхающие. Да что там Котокель, Байкал, когда от этой орды по полной программе достаётся морям и океанам. Вот почему я категорически против массового туризма на Байкале, хотя и упорядоченного. На Байкале необходим туризм щадящий – экологический, охотничий, рыболовный. А делать из Байкала «черноморское побережье» – заведомо подвергать озеро опасности.
Да и скажите, как привлечь туристов в «Байкальскую гавань», если рядом – озеро Котокель с гаффской болезнью. Тем более, эти два объекта связаны между собой протокой Исток, реками Коточик и Турка.
Как видим, заложником новой байкальской политики остаётся сам Байкал. Кто же его защитит? На государство надежды нет. Казалось бы, здесь своё веское слово должен сказать народ. Но, увы. Народная активность по защите озера Байкал носит в Бурятии вялотекущий характер. Митинги крайне редки и малочисленны. Нет у нас ярких лидеров зелёного движения, да и большинству жителей до решения байкальских проблем – хама угэ, лишь бы не было войны. В общем, население есть, а граждан мало.
Любой «единоросс» или чиновник, конечно, поставит мне диагноз: pessimus – пессимизм. Соглашусь с ним, но замечу, пессимистами не рождаются – ими становятся, особенно в нашей стране. Так что пессимизм у меня вполне обоснованный, подтверждённый жизнью.
Честное слово, несмотря на миролюбивый характер, у меня иногда возникает желание выйти на площадь Советов и закричать во всё горло, чтобы было слышно в многочисленных кабинетах: «Руки прочь от Байкала!».
