На протяжении веков из уст в уста передаются легенды о богатых горцах, сумевших сколотить состояния на охотничьем, пушном, рыбном промыслах, скотоводстве, торговле с соседними государствами. Один из таких легендарных горцев – хонгодор Кузьма (Хузмэн) Саханов, от которого и пошла династия Баян Хузмэнтэн.
Легенды о Кузьме-богаче
Говорят, он был на редкость богатым человеком. По словам автора книги «У подножия Алтан Мондарга» Даши-ламы Шаглахаева, на вопрос, сколько у него золота, Хузмэн отвечал: «Если измерить россыпью, то с Култука протянется до Монд» (расстояние между этими населенными пунктами – 205 км). А каким аршином измерить не имевшие границ бескорыстие и благородство легендарного хонгодора, который щедрой рукой раздавал драгоценные монеты? Ни за какие сокровища не отказался бы он от помощи землякам, сородичам. В его юрте стояли деревянные сосуды, доверху наполненные золотыми и серебряными монетами. Из них он частенько пригоршнями доставал монеты и отдавал нуждающимся, как, к примеру, в лихие годы Первой мировой войны и революционных потрясений. Не отказывал он даже тем, кто просил на выпивку. Люди старались работать у него: платил за труд, не скупясь.
В XVII веке в Приангарье, затем в Тункинскую долину из Внутренней Монголии пришли хонгодоры. Среди них были и представители рода Сахановых – хонгодоры воинского и торгового сословий. В первой половине XIX века родители Хузмэна Саханова обосновалась в местности Холтон близ села Мон Тункинской долины, где проходила русско-китайская граница.
– По рассказам моей бабушки Дулмы Шойнхоровны, вдовы деда Лопсона Саханова, мужчины рода были сильны духом, успешны и предприимчивы, – говорит праправнук Кузьмы Саханова, известный российский предприниматель Зоригто Саханов. – Особенно выделялся мой прапрадед Кузьма, человек харизматичный и деятельный.
Известно, что Хузмэн вначале был служивым человеком: верой и правдой, отличаясь храбростью и добросовестностью, охранял он государственную границу в станице Георгиевская. Позже занялся торговым делом. Вел торговлю в Китае, Внешней и Внутренней Монголии, в Приангарье. Возможно, что сотрудничал с известными бурятскими купцами первой гильдии Ханхасаевым и Родионовым. У него были большие стада, обширные летние и зимние пастбища в Саянах и вдоль озера Хубсу-Гол. В местности Арагта его тучные стада ходили на водопой на одно из красивых горных озер.
– С этим горным озером связана поразительная история, – говорит настоятель Хойморского дацана Даши-лама Шаглахаев. – Как-то оно высохло. Тогда Хузмэн-баян попросил моего прадеда Базара Гыргенова отправиться в неблизкий путь – в Тибет за зельем (лусын зай), которое должно было задобрить духов воды (лусууд). Видимо, Хузмэн-баян не случайно отправил в страну снегов моего предка, поскольку его родной дядя Жалсан 20 лет учился в тибетских монастырях, получил звание габжа-ламы. Он-то, вероятно, и помог племяннику получить аудиенцию у настоятеля храма. Мой прадед преподнес ему золото и другие подарки, а взамен получил заветное зелье и сутру «Жаддонба» (ее я бережно храню как ценную семейную реликвию). Вдобавок ко всему настоятель дал ему второе имя. Так мой прадед стал Лхаса-Базаром.
Вернувшись домой через три года, он тотчас развеял зелье над высохшим озером. На следующее утро вода наполнила берега озера. Хузмэн-баян сильно обрадовался, подарил моему прадеду коня белой масти, одарил золотом.
Удивительна судьба габжа-ламы Жалсана Гыргенова, её переплетение с Хузмэн-баяном. После 20-ти лет учебы в монастырях Тибета габжа-лама решил вернуться на родину. Тибетцы воспротивились, боясь, что ученый лама откроет секреты учения Будды в чужой стране. И замыслили покончить с выходцем из Мон. Учитель посоветовал габжа-ламе обратиться к сильным хозяевам местности – Тунхэнэй Дурбэн Хуштэн (Четырем Стражам Тункинской долины).
После ритуалов Жалсан-габжа направился в храм, где должны были его умертвить. В самый острый момент у двери храма возник богатырь в золотых доспехах на соловом коне со стрелой, нацеленной прямо в сердце настоятеля. Настоятель повелел монахам отпустить восвояси тункинского ламу. Оказалось, Стражи Тункинской долины отправили на помощь габжа-ламе самого Шаргай Ноен-Хаана. Однако тибетские монахи всё равно преследовали Жалсан-габжу. Они настигли его на берегу реки Эрхуу. Жалсан-габжа на ходу обронил мантры, волны Иркута на миг остановились, пропустили беглеца на другой берег. Такими сверхспособностями обладал Жалсан габжа-лама Гыргенов.
Вернувшись в родной Мон, он женился на внучке Хузмэн-баяна. Разводил скот, имел обширные летние и зимние пастбища.
Золото Кузьмы
В родовом Холтоне Хузмэн-баян соорудил печи для выплавки золота, каменную тумбу для его рубки. Золото использовалось для выплат в казну, торговых и хозяйственных нужд, покупки скота.
В последней четверти XIX века предприимчивый Хузмэн вкладывал средства в разработку концессионных участков россыпного золота. В Восточных Саянах его начали добывать еще в XIII веке по указанию Чингисхана. Инвестиции в добычу золота позволили стать Хузмэну Саханову богатейшим человеком. Во всем ему помогали дети и внуки. Дочери и зятья сына Цыремпила разводили скот вдоль озера Хубсу-Гол на территории Внешней Монголии, торговали мясом, шерстью, тканями, молочными продуктами. И все же Хузмэн-баян должен навсегда войти в историю Бурят-Монголии и буддизма в России не как состоятельный предприниматель, а как благородный и щедрый меценат.
Алтан Эрдэнийн Ганжур
В 1906 году настоятель Кыренского дацана Жамьян Гэпил Цэбдэнов (Сыбдэнэй Гэпил) инициировал издание 110 томов драгоценного «Алтан Эрдэнийн Ганжур» – философских трактатов, восходящих к Будде и его ученикам. К слову, великий йогин Соодой-лама считал, что Сэбдэнэй Гэпил-ламхай рангом выше его. Когда собирали средства на издание «Эрдэнийн Ганжура», ламы обратились за помощью к Хузмэну Саханову: «Не поможете ли деньгами хотя бы на пять-шесть томов?». На что щедрый хонгодор спокойно и с достоинством ответил: «Дам на половину издания». То есть на 55 томов. По самым скромным подсчетам, Хузмэн-баян выделил примерно 40,5 пуда (650 кг) золота в натуральном и денежном эквиваленте, что составляло свыше 100 000 царских рублей золотого номинала. Ламы, пораженные его щедростью, долго молчали, не зря он считался одним из самых богатых людей не только этнической Бурятии, но и России.
Конечно, впечатляют не десятки и сотни тысяч царских рублей золотого номинала, дарованные Хузмэн Сахановым, а его мудрость и благородный, поистине гражданский поступок, благодаря которому стало возможным издание драгоценного «Эрдэнийн Ганжура» – символа веры, духовности и образованности бурят-монгольского народа.
– Очевидно, «Эрдэнийн Ганжур» Кыренского дацана, каллиграфически нанесенный девятью драгоценностями (золото, серебро, медь, железо, коралл, жемчуг, раковина, бирюза, лазурит) на специальную бумагу черного цвета, является единственным в мире экземпляром подобного качества, – считает Даши-лама Шаглахаев. – В 2006 году ученые определили, что этот драгоценный «Ганжур» оценивается более чем в 2,5 млрд рублей. В тот период биржевая стоимость золота, пожертвованного Хузмэн-баяном, составляла $12,5 млн. А если учесть нынешнюю девальвацию рубля и историческую ценность «Эрдэнийн Ганжура», то его стоимость как священного раритета превышает 6 млрд рублей. Текущая биржевая стоимость дарованного золота Хузмэн-баяна превышает $26 млн. В истории бурят-монгольского народа издание золотого «Эрдэнийн Ганжура» не имеет цены.
Энергия благодеяний
Судьба поистине бесценного издания «Эрдэнийн Ганжур» неизвестна: в смутные 30-е годы имущество Кыренского дацана было разграблено и уничтожено, а ламы репрессированы. Хузмэн-баян ушел из жизни в первые годы революционных потрясений. Однако на долю его потомков выпало немало испытаний. В 20-е годы ХХ в. нажитое трудом нескольких поколений династии Хузмэнтэн имущество разграбили. Под жернова репрессий попал внук Хузмэна Лопсон Саханов.
– Мой дед Лопсон в 1928 году был арестован по доносу. Его осудили за организацию перегона семейного скота с саянских предгорий на пастбища монгольского Хубсу-Гола в период «открытых границ». Дед вернулся из лагерей в 1932 году и уехал в Оку, где проживали родные сестры. Женился. Через три года был вновь арестован, скончался в застенках. Бабушку Дулму Шойнхоровну Жамбалову, мать троих сыновей – Чимит-Доржо, Владимира и Ивана, приговорили к 14-ти годам ссылки. Моего отца Ивана Саханова вырастили близкие родственники. Рассказывают, что многие наши родственники были вынуждены, скрываясь от преследований, уйти в сопредельную Монголию и сменить фамилию, чтобы выжить на родине при новой советской власти. Для меня история меценатства прапрадеда Кузьмы Саханова в издании священных текстов «Эрдэнийн Ганжура» нова и невероятна. Она вдохновляет. Её должны помнить мои дети, все родственники.
– Хузмэн-баян, один из самых крупных дореволюционных предпринимателей, главный меценат издания золотого «Эрдэнийн Ганжура», был непростым человеком, – пояснил Даши-лама. – Скорее всего, в одном из своих перерождений он был связан с буддизмом. Хузмэн Саханов был приближен к царю богатств Намсарай-сахюусану. Обладал превосходной кармой. Это был настоящий меценат, богатейший и в то же время сострадательный человек. Щедро делился своим богатством и благополучием. Понимал, что буддийское учение спасет наш мир, Россию, Бурятию, Тунку и Оку. Накопленные им благие заслуги – это навсегда. Благодеяния Хузмэн-баяна – мощная энергия, своеобразный символ буддийского предпринимательского и меценатского духа в период любых испытаний. Уверен, эта энергия будет всегда сопровождать новые поколения предприимчивых, благородных, свободных и добрых людей.
