В начале ноября 2018 года президент России Владимир Путин своим указом включил Республику Бурятия и Забайкальский край в состав Дальневосточного федерального округа (ДФО). До 3 ноября оба региона входили в Сибирский федеральный округ (СФО).
Глава Бурятии вполне ожидаемо это решение президента одобрил и заявил, что оно «открывает перед республикой новые возможности и перспективы».
«Юрисдикция ДФО имеет дополнительные преимущества — меры поддержки в экономической и социальной сферах. Это стимулирование инвестиционных проектов, поддержка Фонда развития Дальнего Востока, выплаты при рождении третьего ребенка, возможности введения электронных виз, предоставление «дальневосточного гектара», – заявил Алексей Цыденов в 2018 году.
Прошло два года. Основным козырем перехода Бурятии в ДФО всегда упоминалось, что в Бурятию пойдет намного больше федеральных денег, что увеличатся инвестиции. Если сравнивать с предыдущими годами, когда Бурятия входила в СФО, и прогнозами, то инвестиции, скорее всего, увеличились. Стало ли от этого жить лучше?
Но инфляция, кризис, ковид и другие факторы не дали их почувствовать в полной мере. Наверное, можно сказать, что жить в Бурятии легче не стало. Другой вопрос, является ли это результатом присоединения к ДФО или это результат других факторов? Что изменилось в Бурятии после присоединения к ДФО?
Об этом мы поговорили с разными людьми. И первым на наши вопросы ответил известный политолог, директор Центра изучения политических трансформаций БГУ Алексей Михалев.
– Оправдались ли ваши ожидания от включения Бурятии в состав ДФО?
– Мои личные ожидания оправдались. Большинство населения Бурятии вообще ничего не ожидало, хотя этот процесс обсуждался с 2016 года. В итоге для жителей республики все произошло внезапно. Но те страхи и опасения, которые были по поводу резкого роста цен на товары, продукты и ЖКХ после включения Бурятии в ДФО, оказались просто страхами.
– То есть ситуация в республике могла бы быть еще сложнее, останься Бурятия в составе СФО?
– Я думаю, что было бы сложнее. Количество выделяемых субсидий сильно отличается, их было бы гораздо меньше, если бы Бурятия была в СФО. Кремль выделяет на Дальний Восток огромные средства, по крайней мере, так заявлял президент.
– Как, по-вашему, сработал «дальневосточный гектар»?
– У нас в Бурятии проблема немного другая, у нас население переезжает в город из сельской местности. Из других субъектов к нам приезжают только из Забайкальского края, но это тоже Дальневосточный округ. Тех, кто переехал к нам из западных областей России, у нас практически нет. Думаю, кто хотел получить землю, тот ее получил.
– Многие ожидали, что с переходом в ДФО доступнее станет возможность поездок в центральную часть России…
– Я думаю, что здесь надежды полностью оправдались. До локдауна я по 12 – 14 раз в год летал в Москву и могу сказать, что цены на авиабилеты стали существенно ниже. Появилась возможность выбора, участие в скидочных акциях, выбор авиакомпаний. Это все является результатом усилий главы республики, который до этого работал в Минтрансе.
О результатах включения Бурятии в ДФО мы поговорили также с экологом, председателем Комиссии по развитию территорий, экологии и природных ресурсов Евгением Кисловым.
– До включения Бурятии в состав ДФО существовали опасения, что это отрицательно скажется на охране озера Байкал, так как появятся территориальные разделения. Прошло два года, сбылись ли эти опасения или они оказались напрасными?
– С точки зрения охраны озера Байкал все опасения полностью оправдались. Ранее существовало Управление Росприроднадзора по Республике Бурятия. Сейчас его не стало. Есть Управление Росприроднадзора по Иркутской области и Байкалу, есть Межрегиональное управление по Забайкальскому краю в Чите. Одно ответственно за центральную экологическую зону, которая управляется в СФО, другое – за почти весь бассейн Байкала и находится в ДФО. Как будто Байкальскую природную территорию разорвали на части. Как в таких условиях заниматься охраной Байкала?
– А можете назвать какие-то другие итоги вхождения…
– Нам говорят, что в Бурятию пришли инвестиции, дотации, может быть, это и так, не знаю. Я этот «золотой дождь» на себе никак не ощутил. В моей жизни нет таких изменений, чтобы я мог сказать – это итог того, что Бурятия вошла в состав ДФО.
– Многое говорилось о том, что появятся новые льготы по поездкам…
– Сейчас билет в Таксимо стоит 9 тыс. рублей, в Северобайкальск – 6,5 тыс. рублей. Роженицы не могут прилететь в Улан-Удэ из-за дороговизны билетов. Не работают аэропорты в Кырене, Горячинске, Усть-Баргузине, ни один аэропорт в районах республики не восстановлен. То, что летают в Москву четыре компании, сбивая при этом цены, это бизнес. При чем тут ДФО? Если бы внутри Бурятии что-то изменилось, то было бы хорошо, но ничего не изменилось.
Своя позиция у представителя строительной компании Владимира Бадмаева.
– Как представитель строительной сферы могу сказать, что включение Бурятии в состав ДФО сыграло свою положительную роль. В республику пришли деньги, контракты на проектирование и возведение объектов капитального строительства. И деньги немалые. Думаю, что в каждом районе ведется по одному или несколько объектов капитального строительства – от скотомогильников до крупных объектов: жилищных комплексов, школ, спортивных сооружений. Кроме того, идет комплексная реконструкция сельских клубов, медпунктов, общежитий. Это укрепляет инфраструктуру муниципальных образований, обеспечивает население работой, поддерживает смежные отрасли, несет положительный кумулятивный эффект.
– А другие преференции вступления…
– Наверное, большое удовлетворение получили молодые люди до 35 лет, которые сумели взять «дальневосточную ипотеку» с 2% годовых. Это большая удача для молодых. Мы в свое время брали под гораздо более высокий процент...
Такие вот разные мнения. Очень многие утверждают, что присоединение к ДФО стало благом для республики, что в республику пришло больше денег. Еще большее количество людей никаких особых последствий от присоединения не ощутили. «Золотой дождь», как выразился Евгений Кислов, пролился далеко не на всех. Возникает вопрос: «Неужели было бы хуже, если бы мы остались в составе Сибири?». Создано много новых госструктур и окологосструктурных учреждений, работает целое Министерство по развитию Дальнего Востока и Арктики, целый набор различных уполномоченных представителей, польза от которых весьма сомнительна, а расходы на них весьма реальны. Какого-то усиления региональных связей с регионами Дальнего Востока пока не произошло. Они как были «где-то далеко», так там и остались.
Остается стойкое ощущение, что жизнь среднестатистического жителя Бурятии, как и любого россиянина, зависит по большому счету не от округа. Просто нашей стране нужны коренные преобразования. Наша страна больна, и не только ковидом. Да, деньги в Бурятию приходят, но, как сказал один из респондентов: «Видимо, они разошлись где-то в дороге…».
А вы как думаете? Свое мнение по этому поводу можете присылать на почту epicur2005@mail.ru с пометкой «мнение».
Андрей Мухраев
