Проблема формирования нормального бизнес-климата в республике в последнее время обсуждается все чаще. Банкротство и ликвидация предприятий, чьи бренды были известны далеко за пределами Бурятии, бегство в другие регионы крупных налогоплательщиков. И, наконец, откровенный кризис, который все сильнее берет за горло бюджетную сферу, — все это заставляет задуматься.
Почему власти спокойно смотрят на эти процессы? Почему разоряется бизнес, стоит ли власти помогать ему, какова роль властных структур в создании благоприятной деловой среды? На эти вопросы отвечает Баир Голышев, адвокат с большим опытом ведения уголовных дел экономической направленности.
— Баир Владимирович, должна или не должна власть оказывать финансовую поддержку бизнесу?
— Во-первых, никто никому ничего не должен. Вопрос, на мой взгляд, не совсем корректен. В нашем случае в нашей республике лучше спросить: «А чем занимается власть в то время, когда ведущие бренды Бурятии банкротятся, а экономика разваливается?». В моей практике десятки уголовных дел в отношении предпринимателей республики. Все эти дела красноречиво высвечивают позицию власти по отношению к бизнесу.
В принципе, нет такого понятия «поддержка власти». Есть ст. 78 Бюджетного кодекса РФ, в которой определено понятие субсидирования. Есть правила, по которым те или иные вещи субсидируются. Соответственно, государство обязано выполнять свои обязательства, которые заложены в кодексе.
К слову, есть еще и мировая практика. Во всём мире принято кредитовать потребителя, потому что потребитель, голосуя деньгами, выбирает себе предпринимателя. В данном случае это не поддержка бизнеса, это поддержка потребителя.
— Если применить эти тезисы к «Макбуру» или к «Амте», которые на слуху не один год…
— Эти крупные перерабатывающие предприятия, потребители сельхозпродукции. В законе есть определенные нормы, регламентирующие частичное субсидирование расходов на производство единицы продукции. Применительно к «Макбуру», которого, увы, уже нет, это означало простую вещь. Ему давали деньги, и он, образно говоря, выходил в поле, покупал зерно у хорошего, конкурентоспособного сельхозпроизводителя. Тот, в свою очередь, был заинтересован в том, чтобы вырастить и собрать это зерно, затем продать его тому же «Макбуру».
Применительно к кондитерской фабрике «Амта» существовала аналогичная ситуация. Для производства ей необходимы молоко, масло, мука, сахар и т.д. Их производит аграрий. Если напрямую давать средства последнему, то с учетом рисков невозможно отследить, как эти деньги расходуются, а здесь создавалась достаточно органичная ситуация, когда потребитель, он же переработчик голосует, что называется, рублём за того или иного производителя. Согласно закону.
Весь мир так субсидирует своих производителей, это нормально. Ведь нельзя природе приказать, как расти яблоку, есть всегда риски — засуха, наводнение или еще что-то. Все эти риски страхуются. Вырастить поросенка или теленка — это же не болванку сделать на заводе. В связи с этим государство не просто должно или не должно, оно просто обязано поддерживать этот сектор экономики. Если эту работу нормально организовать, то субсидирование будет эффективным.
— А как оценить эффективность государственного субсидирования в Бурятии?
— Никак. У нас в республике власть практически самоустранилась от выполнения этой задачи. Взять предыдущего министра сельского хозяйства, который сегодня отбывает наказание по делам, связанным с господдержкой.
Как человек, имея экономическое или финансовое образование, может работать в сельском хозяйстве? Есть же определенные квалификационные требования к должностям, их никто не отменял. Если ты не имеешь представления об агрономии, ветеринарии и т.д., то бесполезно этим заниматься, ведь надо знать землю и все, с чем ты работаешь.
У нас республика дотационная, деньги приходят сверху. И вот тот, кто стоит у распределения этих дотационных денег, и определяет политику. Уже сама эта ситуация не стимулирует какое-то развитие региона. Для развития нужны свободные предприниматели, которые имеют свое дело, имеют постоянный доход, платят налоги, производят продукцию. Нужна критическая масса экономически независимых людей, на которых власть не сможет надавить. А пока ситуация такова, что власть отправляет деньги туда, куда захочет. Все зависит от власти.
Вот был круглый стол, который проводил ОНФ. На нем обсуждалась ситуация по «Макбуру» и «Амте». Выступал вице-премьер правительства республики Александр Чепик. Я слушал и удивлялся, насколько «главный по экономике» в регионе не владеет информацией. Ведь когда он там говорил про «Макбур», что последний был в каких-то долгах, то он просто нес чепуху.
Почему? Там были большие суммы кредитов, которые выдавались независимыми банками – «Сосьете Женераль», РСХБ и Сбербанк. Это финансовые структуры, которые просто так деньги никому не будут выдавать. И одним из существенных условий выдачи денег было отсутствие долгов. Их и не было!
Все началось с того, что в отношении экс-владельца и директора предприятия Дмитрия Козлова было возбуждено уголовное дело не только по статье «мошенничество», но и по факту незаконного получения кредита. Суд не нашел оснований для его привлечения к уголовной ответственности. Но была парализована деятельность предприятия. И вот в результате этого образовались конкретные долги, которые похоронили под собой это предприятие. Кто вступился за предпринимателя? Никто!
— Мы не можем дать оценку ни действиям руководства нашей республики, ни следствия, привлечь кого-то к уголовной ответственности за развал предприятия?
— Разве только теоретически. А вот за попытку человека спасти социально-значимое предприятие, как это было в случае с «Амтой» и ее экс-директором и владельцем Сергеем Прониным, где около 400 человек работало, так это пожалуйста! Все действия Пронина по восстановлению платежеспособности предприятия ему же поставили в вину. Когда предприятие находилось в предбанкротном состоянии с долгами, естественно, банки перестали с ним работать. Но его все знали как человека порядочного, давали деньги как физлицу. Условно говоря, там было 3 млн рублей по нескольким сделкам. Он получал эти 3 млн рублей и в этот же день вносил их в кассу предприятия. Это подтвердили свидетели в ходе суда. И тут же эти деньги направлялись на выплату зарплаты, на расчеты с поставщиками товаров, работ и услуг. Соответственно, когда приходило время платить по долгам, предприятие перечисляло деньги на счет Пронина, чтобы он рассчитался со своими кредиторами. И ему вменили в вину это обстоятельство — «в личных целях». А никаких личных целей нет. Здесь вообще отсутствует состав преступления!
Баир Голышев
— К слову, печально закончилась история с господдержкой создания тепличного комплекса «Солнце Тугнуя»…
— К сожалению, его бывший директор Александр Баранов осужден, получив четыре года лишения свободы. Когда я был его адвокатом, то успел написать два официальных заявления на имя прокурора Бурятии и начальника Следственного управления СКР по Бурятии, чтобы была проведена проверка в отношении должностных лиц (а это замминистра сельского хозяйства, начальники отделов, зампред правительства). А именно, насколько господдержка предприятию в виде компенсации 2/3 ставки рефинансирования была заменена другой — «Солнцу Тугнуя» были выданы 50% от стоимости комплекса, тогда еще даже не построенного. Естественно, должен быть ряд должностных лиц, которые принимали решения.
— На одном из телеканалов республики прошла программа, автор которой посвятила ее одному тезису – правительство Бурятии в банкротстве «Макбура» и «Амты» не виновато. Мол, бюджет не должен помогать плохим менеджерам…
— Как уже говорил, никто никому ничего не должен. Есть Бюджетный кодекс, его надо исполнять. Вопрос в другом, чем занимается власть, когда экономика республики на глазах разваливается?
— Каковы, на ваш взгляд, глубинные причины происходящего, первопричины, если угодно?
— Непрофессионализм, помноженный на безответственность. Мы — окраина большого, по сути, унитарного государства. И наша власть отвечает за что-то только перед центром, но полностью безответственна перед нами. Механизма такой ее ответственности перед населением нет. А правоохранительные органы либо боятся, либо не хотят, либо воли не хватает. Я даже не могу понять, почему они не могут привлечь власть по конкретным фактам к ответственности. Как бизнес давить, так пожалуйста.
— Не секрет, что бизнес уже бежит из республики…
— Да, здесь выкашивают траву полностью. У нас как в 90-е годы было, много «бригад» преступных, куда набирали бывших пэтэушников, спортсменов молодых. Бригадирам их было ничуть не жаль: «братва, как ботва, выкосят — новая вырастит». А сейчас такое же отношение к предпринимателям. Выкосят — новые вырастут? Сомневаюсь. У нас до сих пор нет устоявшегося слоя предпринимателей со своими традициями, с внутренними цеховыми устоями... Как это было у дореволюционного купечества. Одного посадили, другого разорили — придут новые? Возможно. Однако не будет традиций, уже не будет каких-то брендов, которые создавались годами.
— Именно поэтому наша республика дотационная?
— Дотации выгодны власти недалекой, которая не думает о перспективе. Она находится у золотого «краника» бюджетных вливаний и держит всех за горло. Ну и что с того, что своих доходов не хватает, и что не дают развиваться бизнесу? Все же хорошо отчитываются. Прокуратура — о своем, следствие — о своем, ФСБ — о своем, власти — о своем. Все всё делают формально правильно, а мы находимся в глубоком кризисе. Общество равнодушно плюет на власть, а власть на общество давно наплевала. А те, кто хочет что-то изменить, стараются уехать из региона.
