Никогда еще концепция «глобальной русскости» не была представлена так ярко, как на сочинской Олимпиаде. На конец дня 12 февраля Россия была на седьмом месте в медальной таблице зимних Игр с двумя золотыми медалями — обе за фигурное катание, а могла бы быть на втором после Германии, если бы ей зачли три золотых медали, выигранных несостоявшимися членами нашей сборной.
Юрий Подладчиков родился в Подольске и выступал за Россию до 2006 года, когда у него ничего не вышло на туринской Олимпиаде. Его золото в хаф-пайпе — подарок новой родине, Швейцарии. Биатлонистка Анастасия Кузьмина, когда-то выигрывавшая для России чемпионаты Европы, принесла Словакии уже вторую в истории страны золотую медаль. Ее «коллега» Дарья Домрачева, экс-чемпионка России среди юниоров, выиграла гонку преследования для Белоруссии.
Я не собираюсь ныть о том, что в России не ценят таланты. У каждого из трех чемпионов были свои причины не выступать за команду Российской Федерации. Подладчиков, выросший в Европе, не ужился с авторитарными тренерами. Кузьминой никто не помог после рождения сына вернуться в сборную, где в ней не видели лидера. Домрачева просто любит родную Белоруссию и хотела выступать за нее.
С российским начальством многим неуютно, и в спорте, и вне его. Тут вообще довольно жесткая страна: пока ты не стал кем-то важным, ты не нужен здешним институциям, и они не видят смысла под тебя подстраиваться. Для многих это приемлемо: сверхжесткая конкуренция за немногочисленные места под солнцем не пугает, а равнодушие окружающих только мотивирует на борьбу. Другие не видят смысла проламывать стены головой: просто тренироваться и побеждать интереснее. Не то чтобы они искали легких путей: в большом спорте их нет. Скорее, они ищут более человечную среду.
Я о другом — о том, что, если имеет право на существование так впечатлившее многих видео «Азбука» с открытия Олимпиады, то и золото Подладчикова, Кузьминой, Домрачевой надо засчитать России.
«Азбука» записывает в русские достижения и вертолеты Сикорского, созданные в Америке, и американские же телеизобретения Владимира Зворыкина. На букву «К» в ней Василий Кандинский, предпочитавший работать в Германии и умерший французским гражданином. На «Н» — Владимир Набоков, при жизни почти ничего на родине не опубликовавший. На «Ш» — Марк Шагал, который, конечно, бывал и даже учился в России, но в 1937-м принял гражданство Франции и прожил с ним почти полвека.
Если считать нынешнюю Россию пусть не правопреемницей, но все же духовной наследницей Российской империи, все они русские гении. Витебск Шагала, Киев Сикорского — в этой парадигме наши города. И Зворыкин, и Кандинский, и Набоков, и Сикорский оказались за границей из-за небольшого сбоя в имперской программе, но ведь и гены, и ранний опыт были у них русскими!
Сумма человеческого опыта плохо раскладывается на слагаемые: не поймешь, какие из них должны быть со знаком минус, а какие — со знаком плюс. Стали бы уехавшие из России инженеры, писатели, художники великими, если бы остались? Или погибли бы в войнах, умерли от голода, сгнили в лагерях, прожили бы тихие жизни непризнанных, отброшенных на обочину чудаков? Или совершили бы еще более великие прорывы? Кто знает.
Так и со спортсменами. То, что Подладчиков вырос в Европе внутренне свободным человеком, наверняка помогло ему стать чемпионом — но наверняка помогли и гены, и даже недовольство русских родителей-интеллектуалов его увлечением. А Кузьмина и Домрачева здесь выросли, выбрали биатлон и тренировались — очевидно же, что если бы не их первые тренеры и не здешняя школа, они бы сейчас не побеждали. По «шкале Эрнста» это всё наши.
Российские паспорта выдают чиновники. Теперь, кажется, начнут и продавать. К «русскости» это не имеет никакого отношения. «Русскость» — это язык, культурные и поведенческие стереотипы, семейная среда, а иногда — благоприобретенное свойство, следствие опыта. В той же «Азбуке» есть немка Екатерина II и Казимир Малевич, все детство говоривший по-польски, но все-таки именно русский художник.
Мастер шорт-трека Виктор Ан, чья медаль пошла в российский зачет, — такой же наш, как Екатерина и Малевич.
Даже в советское время, когда никого отсюда старались не выпускать, Россия ухитрялась оставаться донором талантов. Той страной, которая у нас в крови, в головах и, да, в ногах, которые умеют очень быстро скользить на лыжах, никто не управляет, кроме нас самих. Благодарить за эту страну нам тоже некого: она наша, потому что мы ее часть.
Стоит ли принимать за систему координат пропагандистский фильм, изготовленный людьми, чья задача — «продавать» миру Россию, которой управляет Владимир Путин? В этих целях выгодно кооптировать людей, которые и в нынешней России, вероятно, не прижились бы. Такая кооптация возможна только посмертно: у живых, неуклюже притянутых к олимпийскому действу, возникли бы, возможно, вопросы, как возникли они у Земфиры и композитора Евгения Доги, чей вальс кто-то без спроса обработал для церемонии открытия.
Дело в том, однако, что координатная сетка шире пропагандистских рамок. Наши — это и Керенский, и Троцкий, и Корчной, и Могильный, и Буковский, и Ходорковский, где бы они ни жили и где бы ни суждено было им умереть. Хорошо, что во время Олимпиады нам не дают забыть об уехавших наших. Глядя на них, проще жить здесь во внутренней эмиграции.
Автор - Леонид Бершидский
Оригинал статьи опубликован на сайте Сноб.
