Потомок чешских эмигрантов спас баргузинских соболей
В 1967 году на Всемирной выставке в Монреале манто из черных русских соболей эксперты оценили в 100 тыс. долларов. Вероятно, в те годы на эти деньги можно купить самолет, или, скажем, небольшой замок с собственным привидением где-нибудь в Европе. В 1944 году на Нью-Йоркской пушной бирже цена за головку баргузинского соболя доходила до 2 тыс. долларов. Для сравнения: советский танк Т-34 в пересчете на американские деньги стоил тогда 36 тысяч. Но не было бы ни соболиных манто, ни громадных денег, на которые СССР строил танки и самолеты, да и соболя не было бы, если б не два обстоятельства.
Первое. В 1916 году Николай II подписал указ о создании первого в империи «Баргузинского охотничьего соболиного заповедника». Казалось бы, до заповедников ли царю, когда вот-вот рухнет страна… Впрочем, соболь всегда был стратегическим товаром, небитым козырем в российской торговой колоде. Золото моют везде, алмазы есть в десятках стран, соболь – только в России. А к началу ХХ века его практически не стало – по данным Ирбитского ярмарочного комитета, «привоз шкурок соболя в 1899 году был 61 000, в 1910-м – только 10 275 шкур». Ценнейший баргузинский соболь исчез вовсе – экспедиция, работавшая на территории будущего заповедника с 1914 года, установила наличие всего нескольких десятков соболей.
А вот второе обстоятельство заключалось в том, что директором Баргузинского заповедника станет работать выходец из семьи чешских эмигрантов Зенон Францевич Сватош.
Зенон Сватош – от Кубани до Баргузина
На Баргузинском сельском кладбище покоится прах Зенона Францевича Сватоша. Покоится он рядом с могилой декабриста Михаила Кюхельбекера. Благодаря Сватошу и некоторым другим энтузиастам уцелели эндемики Байкала, в том числе и баргузинский соболь – бриллиант Сибири. Именно он выступил инициатором создания в 1916 году первого в России государственного заповедника – Баргузинского.
Удивительная жизнь была у этого страстного ученого и путешественника. Зенон Францевич был родом с Кубани. Родился он в 1886 году на станице Крымской (ныне город Крымск) в семье чешских эмигрантов.
Место его рождения – необычное, основанное незадолго до его рождения, в 1866 году – станица Крымская, она стала местом притяжения для поселенцев из разных краев России и зарубежных стран. Из-за плодородной земли и теплого климата Кубани здесь селились жители Украины, Греции, Молдавии, наиболее трудолюбивые и предприимчивые. Именно в станице Крымской началась первая в России добыча нефти. Станица Крымская и предопределила всю дальнейшую плодотворную деятельность зоолога Зенона Сватоша: трудолюбие, любознательность и повышенная работоспособность отличали этого ученого.
Правда, дальнейшее его взросление связано с полуостровом Крым. Как известно, вопреки названию, Крымск находится не в Крыму, а напротив него, через Керченский пролив – на Кубани. Но именно на полуострове, в Симферополе, Зенон Сватош окончил реальное училище. Переезд был связан с трагической страницей в его биографии – Зенон рано остался сиротой.
В юности он принял участие в экспедиции в Бухару.
Биологией и ее разделом зоологией Сватош увлекался с детства. Работать он начал препаратором в Зоологическом институте в Петербурге. Вскоре поехал в Африку, откуда привез множество экспонатов для коллекции своего института.
По прибытии в Петербург в том же 1912 году его пригласил принять участие в своей экспедиции полярный исследователь Владимир Русанов на судне «Геркулес». Официальной целью экспедиции было обследование угленосных районов Шпицбергена. Но Русанов не мог избежать искушения, чтобы пойти на восток до Новой Земли, где он не раз уже бывал, и дальше на поиски Северного морского пути. Собрав огромные научные коллекции, в том числе зоологические, Русанов отправил их вместе с тремя людьми на норвежском пароходе на юг до Кольского полуострова. Сватош оказался спасен – экспедиция Русанова так и не вернулась. Все ее участники погибли. О значительности Сватоша как ученого к тому моменту говорит тот факт, что на одной из найденных впоследствии во льдах стоянок, принадлежащих людям, пытавшимся спастись с затертого во льдах «Геркулеса», найдены визитные карточки с именем Сватоша.
Через два года, в 1914 году, Сватош уже мчится в баргузинскую тайгу – Первая мировая война только началась, но осенью ученые из Петербурга уже прибыли в отроги Баргузинского хребта, чтобы подсчитать количество соболей. Как оказалось, забота правительства об этом пушном зверьке (приведшая к появлению заповедника) напрямую связана с началом войны: тогда для пополнения бюджета правительство решило увеличить продажи пушнины за границу. И объемы добытого меха неуклонно истощались. Добыча русскими зверопромышленниками «мягкого золота» – рухляди— совсем не походила на природопользование коренных народов Сибири с их бережным отношением к природе, позволявшим возобновлять промысловым животным свою численность. Эвенки, охотясь на зверей, не уничтожали их полностью, оставляли потомство. Видя пример хищнического истребления, часть эвенкийских родов не выдерживала и начинала так же беспощадно бить зверье и в первую очередь соболя ради его драгоценного меха. Начав покорять Сибирь с конца XVI века, русские землепроходцы быстро продвинулись на восток, еще до середины XVII века дойдя до Тихого океана. Ведь сибирские меха очень дорого ценились на международном рынке: царское правительство на пушнину покупало за границей серебро для чеканки монеты. Уже к концу XIX века неограниченный промысел пушных зверей привёл к их резкому сокращению ещё до начала войны. Особенно катастрофическое положение сложилось с численностью соболей. Поэтому были организованы «соболиные экспедиции» в различные районы Сибири для изучения положения на местах.
Еще в самом начале войны – в 1914 году – началась соболиная экспедиция в район Баргузинского хребта. Туда входил и Зенон Сватош. Баргузинский соболь с его темным мехом считался наиболее ценным. Увы, в отрогах хребта учёные насчитали всего несколько десятков голов баргузинского соболя.
Поэтому в 1916 году правительство России приняло решение об учреждении Баргузинского соболиного заповедника, который стал самым первым государственным заповедником в России. В его состав входили заповедные территории и охотничий участок.
Появился он, прямо сказать, в лихую годину. Но все тяжелейшие годы Первой мировой и гражданской войн, послевоенной разрухи Зенон Сватош был одним из главных сотрудников Баргузинского заповедника, а впоследствии стал его директором.
Сватош боролся за Баргузинский заповедник. Несмотря ни на какие трудности, он сумел не сдаться и отстоять его. В результате баргузинский соболь сначала восстановил свой ареал, а затем его численность начала медленно возрастать. Этот процесс продолжается и в наши дни.
Также объектом его исследований стала байкальская нерпа – знаменитое ластоногое животное из отряда ластоногих, родственник тюленей и моржей, не вполне понятно как попавшее в этот изолированный водоем. По тем временам собранные им материалы по нерпе считались наиболее полными и подробными.
О Зеноне Сватоше можно узнать из книги Герасима Успенского «По заповедным дебрям. Этот охотовед и писатель провел там около двух лет, написал о совместной работе со Сватошем в Баргузинском заповеднике, но в книге зоолог получил несколько иную фамилию – Сватов. Успенский так описал его: к концу 1930-х годов тот представлял собой «человека с усами огромными как бивни моржа». Автор книги привел и некоторые интересные подробности африканской экспедиции Сватоша. Видимо, решив подыграть антиимпериалистической пропаганде и антиколониальному курсу нашей страны в то время, Успенский изложил оригинальную версию появления Сватоша в Баргузине (недаром в книге его фамилия слегка изменена). Оказывается, за конфликт с английским колониальным чиновником, приставленным к экспедиции в дебрях Африки, жандармское управление и сослало Сватова подальше в Сибирь (он защитил негра-носильщика, избиваемого надсмотрщиком-англичанином).
Успенский также описал в книге пешие многодневные походы со Сватошем по суровой тайге, наблюдение весеннего пролета птиц, возвращающихся в Сибирь из зимовки в Юго-Восточной Азии.
Сватош отдал все последние 30 лет своей жизни работе в заповеднике. Он любил и охранял эту землю так, что знал каждую травинку и каждую мушку, мог провести отряд через любой перевал.
Умер Зенон Францевич Сватош в 1949 году там же, в Баргузине.
Память о Сватоше увековечена в названии улица имени Зенона Сватоша в селе Баргузине. Сохранился дом, в котором жил учёный. Также именем Зенона Сватоша назван теплоход, который совершает рейсы по Байкалу в прибрежной части заповедника, перевозя грузы и сотрудников Баргузинского заповедника.
Алексей Гергенов
