На выборах 4 марта мне довелось поработать наблюдателем на избирательном участке №776, посмотреть на процедуру голосования изнутри, узнать подробности. Как оказалось, самое интересное чаще происходит в конце.
7.30. Прибытие наблюдателей произошло за полчаса до открытия. Вместе с членами комиссии, председателем, а также операторами, обслуживающими электронные урны, мы изучили списки избирателей. Председатель озвучил: всего на участке 600 бюллетеней на 607 избирателей. Удивляюсь: а что если не хватит бюллетеней? Председатель заметил, что явка избирателей не составит 100%, поэтому бюллетеней хватит на всех.
Открытые урны для голосования проверили и опломбировали. Участок принял первых голосующих: люди в возрасте 40–50 лет. Больше мужчин, чем женщин. Молодежи нет вовсе. К девяти утра проголосовали всего 45 человек.
11.00. Электронная урна называется КОИБ (Комплекс обработки избирательных бюллетеней). После того как КОИБ принимает бюллетень, машина говорит человеческим голосом: «Здравствуйте! Бюллетень обработан. Спасибо». На декабрьских выборах на участках уже стояли говорящие электронные урны. Однако явка на выборах президента намного выше, поэтому 4 марта кое-кто столкнулся с КОИБами впервые. Люди пугались, вздрагивая от голоса машины, здоровались в ответ, восторженно кивали головой. После обеда в зал вошли две бабушки: русская и бурятка. Поддерживая друг друга под руки, вместе получили бюллетени, вместе прошли к кабинкам для голосования. После того, как урны сказали им «спасибо», бабушки удовлетворенно кивнули и направились в нашу сторону: «Все, милые, проголосовали. За Путина, за Путина! Так себе и отметьте!».
15.00. После обеда хлынул поток избирателей. Достав фотоаппарат, сделала несколько снимков наиболее интересных лиц. Один из членов комиссии предложил мне убрать фотоаппарат, мол, фотографировать нельзя. Пришлось объяснить, что можно.
Неожиданно много людей голосовало по открепительным удостоверениям и временной прописке: очередь у стола секретаря не только до самого входа, но и куда-то дальше, теряясь в дверном проеме. Ломая руки, ко мне подбежала дамочка: «Что, здесь так и будет эта очередь? И ничего нельзя сделать? Безобразие какое-то!». Дама явно торопилась, а очередь у стола секретаря как будто и не убывала. Другие члены УИК сидели и мирно беседовали, компьютер для регистрации заявлений один, поэтому секретарь была вынуждена в одиночку управлять потоком. Всего по заявлениям и открепительным талонам проголосовало 88 человек.
В помещение для голосования вошла колоритная мусульманская чета. Очень красивые, с большой ухоженной бородой мужчина, женщина в юбке до пола, темноволосые, черноглазые. Я застыла недалеко от КОИБа с фотоаппаратом наготове. Мужчина неправильно уложил бюллетень – вверх лицевой стороной, я отвела фотоаппарат в ожидании. Вдруг прямо перед объективом появилась председатель и закричала, что я нарушаю закон: «Нельзя фотографировать личные данные! Не разглашайте! Бюллетень фотографировать нельзя, только лицом вниз!». Мужчина уже спустил бюллетень и ушел. Предложила председателю взглянуть на фото и убедиться, что никаких данных на фото нет, она отказалась и ушла. Внезапная агрессия удивила.
К 18.00 на участке проголосовало около 300 человек. Семейные пары приходили вместе с детьми, дети с нескрываемым удовольствием ставили крестики, опускали бюллетени и часто после этого удивленно спрашивали: «И что, все?!». Внуки приводили стареньких бабушек и дедушек. Тяжело передвигаясь, эти люди все же торопились выполнить свой гражданский долг. Молодые приходят компаниями, шумно и весело голосуют, улыбаются говорящей урне и так же легко и шумно уходят. Я тоже отправляюсь на свой участок для голосования, и мой напарник остается за двоих.
19.45. Возвращаясь, увидела странное скопление народа у стола председателя комиссии. От других наблюдателей узнала, что чуть не пропустила самое интересное: около семи часов закончились бюллетени для голосования. Люди стояли в ожидании. Некоторые по полчаса, некоторые больше. Основная масса просто разошлась. Татьяна Беседина также не получила бюллетень сразу по приходу на участок: «Мы никого не обвиняем. Нас настроили, что мы обязательно должны прийти. Объясняли, что мы должны отстаивать свои права. Лично к председателю мы претензий не имеем, главное, чтобы наше заявление дошло до нужного человека, чтобы его зафиксировали и приняли. Люди приходили и уходили, очень много людей ушло. Просто устали ждать. У меня маленький ребенок, и я тоже готова была уйти. За час до закрытия участка бюллетеней уже не было, и, видимо, не удосужились их достать, пока вот мы не начали этот вопрос поднимать».
Почти в восемь часов привезли дополнительные бюллетени, однако к этому времени из не проголосовавших осталось меньше десяти человек. Им выдали бюллетени, но они все же решили написать жалобу на имя председателя Избиркома республики Ивайловского. Инициатором написания заявления выступила Ольга Ягодина: «Я пришла на участок в 19.25. К этому времени на избирательном участке бюллетеней уже не было. Где они? Мы ждали 30 минут, потом бюллетени привезли. Я проголосовала как ответственный гражданин Российской Федерации. Нас было 20–25 человек. Мы написали заявление, председатель комиссии зарегистрировала его. Нам сказали, что здесь стопроцентная явка избирателей, все бюллетени заполнены, не ожидали, что так будет. Но я вижу по спискам избирателей, там на каждой странице 50% подписей, остальные пустые».
Председатель комиссии особо подчеркнула, что нехватка бюллетеней была замечена еще около 18.00. В это время члены УИКа стали передавать друг другу бюллетени, чтобы восполнить недостающее количество. Однако почему же бюллетени привезли только к закрытию участка, так и осталось тайной. Председатель после закрытия участка предложила жалобу не принимать, а направить непосредственно адресату. Дошла ли она до г-на Ивайловского, неизвестно.
20.30. После всех эксцессов и их разборов приступили к подсчету. Точнее, подсчетом занимается КОИБ. Умная машина сама считает количество испорченных бланков и голоса, отданные за каждого кандидата, затем выдает итоговую информацию. Это заметно облегчило работу и комиссии, и наблюдателям. Специально для установленной камеры все данные фиксировались на увеличенной форме протокола, а затем уже вносились в сам протокол. Вечер закончился в штабе, где наблюдатели сдавали всю документацию и отчитывались о зафиксированных нарушениях. По словам других наблюдателей, нарушений очень много. Так ли это на самом деле, республика узнала позже – существенных нарушений нет.
