Алдар Бадмаев – известный в республике бизнес-консультант, кандидат экономических наук, эксперт по инвестициям, антикризисному управлению, финансовому оздоровлению. В рамках проекта "АРД – Особое мнение" он рассказал о своем видении развития экономики Бурятии, человеческом потенциале, нерадивых чиновниках, кризисной ситуации.
Давай представим, что ты занял пост главы Бурятии – твои первые шаги?
- В первую очередь необходимо сформировать команду сильных экспертов, специалистов, имеющих успешный опыт в экономике, управлении. Которые, безусловно, будут четко понимать, что нужно делать в данной ситуации. Это, конечно, означает полную перезагрузку нашего правительства. Как сейчас говорят, его жесткое переформатирование.
Слава Богу, людей у нас хватает с хорошим образованием, опытом и даже связями в Москве и за рубежом. В этом качественное преимущество Бурятии перед другими регионами.
Нынешние чиновники не понимают?
- Не все понимают, не до конца. Некоторые понимают, но у них слабая мотивация. Кто-то просто боится.
Второе: необходимо разработать принципиально новую стратегию развития экономики Бурятии. Пусть она будет содержать элементы старых программ, потому что в них, в любом случае, есть здоровые элементы. Из тех же чиновников сейчас больше половины трезво оценивают ситуацию. Но они просто связаны по рукам и ногам, не могут ничего сделать.
Разработка новой стратегии необходима, хотя бы потому что мы видим, как резко меняется внешняя среда, видим повороты глобальной экономики.
Роль Китая резко возрастает. Причем из роли фабрики для США и Европы, он разворачивается в сторону внутреннего спроса и превращается в гигантский рынок сбыта готовой продукции в будущем. Это нам на руку. И именно сейчас мы должны строить некие свои планы, выстраивать новые приоритеты в этом направлении.
Мы находимся в очень удобной ситуации – буквально на границе с Китаем. У нас прекрасные коммуникации через Монголию и напрямую, мимо нас практически невозможно проскочить.
А туризм?
- Туристический потенциал у нас огромный. Но туризм не должен играть первоочередную роль, это элемент экономики нового типа. Он развивается на определенном витке развития в целом всей экономики. Мы еще до этого не дошли.
Это можно увидеть воочию – элементарно берем цепочку: аэропорт, транспортные коммуникации, дороги, гостиницы, сервис. Для сравнения съездите в тот же Таиланд, Манчжурию, Китай, Турцию, не говоря уже про Европу. Посмотрите, как там обслуживают, что там есть, и сравните с нашими реалиями.
Берем, элементарно, то же Гуннское городище. Великолепный, один из старейших уникальных памятников древней цивилизации до сих пор не можем возродить из свалки мусора, в которой оно находится. Там нужны небольшие деньги, хотя бы просто огородить, сделать маленький пункт заезда туристических делегаций. Ничего сложного в этом нет. Там у нас бьются энтузиасты, со стороны руководства республики ничего не делается.
Ну вот, мы разработаем новую экономическую стратегию, отвечающую вызовам глобальной экономики, что дальше?
- На основе этой стратегии необходимо разработать План первоочередных действий. Экшн-план, на современном экономическом языке, включает в себя те наши шаги, которые призваны заблокировать развитие негативных процессов в экономике Бурятии.
Нам нужно остановить развитие негативных процессов на оставшихся еще островках промышленности с советских времен. В соседних регионах таких островков масса, там и кондитерские заводы, хлебозаводы, ювелирные заводы и прочее. Мы же все похоронили, как неблагодарные наследники, всё про…ли.
Необходимо срочно разбираться по всем этим предприятиям. Разложить все по полочкам. Определить: что нужно сделать, когда, кто за это отвечает. Конкретно, с цифрами, датами и именами.
Например, у нас гигантский потенциал в макаронной промышленности. В свое время мы с Козловым, директором-хозяином, обсуждали план выхода «Макбура» на третью позицию всей макаронной промышленности России. Он должен бы быть лидером как минимум в Сибири и на Дальнем Востоке. Это одно предприятие, а таких у нас потенциально много.
Нужно садиться с ним, с Козловым, смотреть, что можно сделать, как запустить заново производство. Создавать по каждому такому случаю своего рода антикризисные штабы. Это как у нас было после Гражданской войны, или в 1941 году. ВЧК нам, конечно, не нужна, но ситуация на самом деле близкая. Нужно в кратчайший срок сломать все барьеры на пути возрождения ключевых объектов промышленности, включая откровенный саботаж некоторых чиновников. Можно найти поддержку на федеральном уровне. Там есть люди понимающие суть происходящего.
Нужно проанализировать все возможности загрузки этих производств, продвижения их продукции, выхода их на точку безубыточности. Если активнее задействовать наши контакты на уровне межрегиональных соглашений по реализации продукции, то шансов выйти на такие позиции было бы намного больше.
Не просто чиновники приехали, посмотрели, заключили какое-то соглашение о сотрудничестве, сфотографировались с красивыми девушками. А заключили конкретное соглашение, которое в себе содержит реальные предметные договора, которые загружают нашу промышленность, сельское хозяйство. Контракты, которые определяют совершенно конкретные направление материального сотрудничества.
Например, заключили соглашение с той же братской Якутией, что мы поставляем туда картофель, определили ответственные с нашей стороны компании, разработали четкий план выполнения обязательств, помощи этим компаниям, в том числе финансовой. Благодаря этому могли бы загрузить тот же Мухоршибирский район, Бичуру, Джиду и т.д. Но здесь сразу у нас всплывает проблема хранилищ продукции. За годы псевдореформ мы почти все их потеряли. Поэтому потребуется много усилий для расшивки таких узких мест. И здесь без консолидации усилий властей, общества и бизнеса нам не обойтись.
А сейчас все их поездки, бизнес-туризм, настолько себе дискредитировали, что те же чиновники, которые отвечают за подбор бизнес-проектов, понимая, что руководство ничего серьезного не будет предпринимать, порой просто меняют обложки на договорах. И были случаи, когда внимательно начинали вчитываться и обнаруживали, что внутри проектов стояли прошлые даты, цифры, цены.
То есть, это заведомо нереальные проекты, даже при всем желании их невозможно реализовать. Если люди захотят ими заниматься, то заново придется все разрабатывать. Это признаки того, что вся эта бюрократическая машина изжила себя, и нужны кардинальные реформы.
Ну, вот смотри, мы разработаем кучу новых программ, поменяем кадры, а не получиться, что опять все останется на бумажке и красивыми словами?
- Вот здесь важно наличие некого общественного консенсуса. Я помню, когда мы занимались подготовкой бизнес-плана по реконструкции нашего аэропорта, параллельно с нами бегали читинцы. В министерстве экономики России наш куратор по Сибири говорил – читинцы, они бегают все вместе. Их депутаты, сенаторы, чиновники, независимо от партийной принадлежности – все бьют в одну точку. А у нас все вразброд – «кто в лес, кто по дрова».
Приведу пример Башкирии, где основная ось экономики – нефть, переработка и нефтехимия. Глубокая переработка нефти с выходом на высокую добавленную стоимость. Там все завязано на этом. И этот локомотив тащит, по сути, всю остальную экономику Башкирии. И все там это понимают.
Также и у нас – необходимо создавать базовый мотор развития экономики. Сначала надо ставить локомотив, ключевые отрасли, предприятия, замыкающие цикл, которые за собой будут тащить вагончики – малый и средний бизнес, вспомогательные производства, туризм, общепит, сферу услуг и прочее.
Такие вещи на уровне обывательского понимания не очень понятны. И когда с высоких трибун это произноситься, люди заворожено слушают, но не осознают, что на самом деле это бредовая вещь. Отсюда, в том числе у нас, и провал развития ряда направлений, например, того же туризма. Не надо ставить вагончики впереди паровоза.
Мы видим сейчас оживление в российском обществе. Тот заряд энергии, патриотизма, вброшенный в общество после Крыма, Донецка, никуда не пропал. Он трансформировался в высочайший за последние полвека Запрос Общества на социальные изменения. Если мы сможем использовать этот подъем в положительном русле, мы получим мощнейший фундамент, необходимый нам для проведения труднейших реформ.
Каким образом сейчас можно выровнять энерготарифы?
- Это серьезная глобальная проблема. Ее можно было решить на уровне горизонтальной кооперации между двумя регионами. Об этом многим известно, живы участники тех событий, когда президент Бурятии Леонид Потапов благополучно похоронил шанс интеграции Бурятэнерго и Иркутскэнерго.
Спроси сейчас у любого чиновника в наших энергосетях: а почему у нас тарифы выше, чем в Иркутске? Они ответят – потому что транспортные составляющие. Они же не могут сказать о накладных расходах, гигантское количество офисного планктона, перевод огромного количество денег в оффшоры. А в Чите, которая дальше от Иркутска – что? Тарифы выше, чем у нас?
Сейчас уже путь горизонтальной интеграции закрыт. Остается единственный путь – это выравнивание всего энергетического пространства в России. Но этот вопрос не решается даже на уровне федерального центра.
Высокий энерготариф – это неприятно, это одна из основных проблем сдерживающих развитие экономики, но не решающий фактор. В случае развития высокотехнологичных производств его влияние резко снижается. И доля его в конечной себестоимости продукции, на самом деле, если проанализировать её структуру – не так высока. В той же молочной промышленности или производстве макарон намного более значима стоимость сырья.
Что первично – политика или экономика?
Политика – это, конечно, превращенная форма, и в ней изначально содержится экономика. От нее никуда не деться, экономика – это капитал, деньги, без которых никакие политические действия не будут происходить. Без четкого формулирования целей и задач общества невозможно развитие экономики.
В конечном счете, какую цель поставите, туда и поплывет корабль. Он не может без курса, и мы должны ясно понимать направление движения. И этот курс нам должны озвучить политики, понимающие волю общества.
Нынешняя политическая элита в Бурятии не ощущает на себе давление со стороны общества, необходимости вести диалог и разворачиваться к подлинным интересам общества. То есть, наша политическая элита превратилась в замкнутый клан, имитируя поведения вышестоящих общероссийских элит, которая также отгораживается от нужд широких слоев населения. По принципу - у меня бизнес тут, а живу я в Майами.
Вот такой космополитизм, назревающий в республиканской элите, отчуждение от интересов развития общества может завести нас вместе с ними в тупик. Понимают ли они, как будут жить через десять лет?
Возможно, некоторые из них думают, что их дети, внуки уедут жить за границу. Извините, ребята, через это мы проходили много раз за последнюю даже сотню лет. И все это заканчивалось одинаково – эти элиты исчезали, а на их место приходили другие, новые, более энергичные, которые хотели что-то изменить в лучшую сторону. Потому что земля, народ, экономика в любом случае остаются, как и потребность в их управлении.
Именно политическая система выступает персонифицированным заказчиком этих реформ. Правительство создает рабочие группы, организует круглые столы, вызывают не просто своих заштатных экономистов, которые не понимают, где мы находимся, а реальных независимых экспертов.
И вот мы подошли к тому, о чём говорил Доржо Дугаров – нужна политическая воля. Цепочка: воля – политика – кадровая реформа – экономика.
При этом понятно, что Бурятия – составная часть России же, и мы движемся в основном русле и, видимо, пока не достигнем самого глубокого дна – не оттолкнемся.
А мы можем идти отдельным руслом от России в экономике?
- Вот тут у нас с коллегами была недавно дискуссия по этому поводу, и мы сошлись на том, что возможен рост в локальной экономике отдельно взятого региона. Вот мы видим, например, в соседней Иркутской области потребительский рынок в семь раз больше, чем у нас. Но населения этого региона не в семь раз больше нашего! И хотя по статистике у нас все хорошо, все жители Бурятии видят, что у нас идет неуклонное падение, а иркутяне, наоборот – прут вперед, и нас уже и читинцы обгоняют.
Это произошло за счет того, что у них сохранились во многом благодаря вдумчивой политике властей предприятия базовых отраслей, такая критическая масса производств со времен СССР. Эти предприятия не просто выжили, они активно размещают заказы у своих подрядчиков, поставщиков, создавая тем самым так называемый кумулятивный рост в Иркутской области. Растет малый бизнес на субподрядах, во вспомогательных отраслях, в сфере услуг, в том же туризме.
В целом цепной рост в региональном производстве формирует рост потребности в занятости, рабочих площадях, земле, жилье и тому подобное. Отсюда устойчивый долгосрочный спрос в строительстве, материалах. И все это начинает расти в цене, дорожают все составляющие национального богатства. Возникает эффект расширения локального рынка. И за счет эффекта мультипликатора, мы получаем на выходе соотношение семь к одному, а не два к одному. Вот в этом и заключается мастерство экономического управления.
