Почти четверть россиян (24%) считает, что тема пенсионной реформы объективнее освещается в интернете, чем на телевидении. В целом доверие к теленовостям за последние девять лет упало на 30 процентных пунктов (с 79% до 49%), а к информации интернет-изданий – выросло с 7 до 24%, следует из опроса «Левада-центра». Только за последние пять месяцев снижение составило 12 п. п. – с 85 до 73%. Среди других тем, которые освещаются в интернете «полнее и объективнее», чем на телевидении, респонденты назвали личную жизнь и благосостояние чиновников и политиков (24%), положение дел в экономике (22%), акции протеста (21%) и внешнюю политику (18%). Те же 18% – против 26% в марте 2017 г. – заявили, что таких тем нет вообще. Чаще всего новости россияне по-прежнему узнают из телевизора, но доля таких ответов за девять лет уменьшилась с 94 до 73%, а доля тех, кто предпочитает интернет, выросла с 9 до 37%. Среди людей от 18 до 24 лет соотношение любителей телевидения и интернета составляет 49% на 54%, среди людей старше 55 лет – 89% на 18%.
Растет влияние интернета и соцсетей, которые для молодых становятся источником информации, равным телевидению, говорит директор «Левада-центра» Лев Гудков. С апреля по мере нарастания социального напряжения, и особенно после июньского объявления о повышении пенсионного возраста, рост недоверия к телевидению усилился из-за того, как оно рассказывает об этой реформе, отмечает социолог: «Доверие к официозу падает, особенно среди молодых и более образованных людей. Дело не в технике и не в модернизации, которая происходит на телевидении, дело в подаче информации, в большей рефлексивности и критичности. Люди остро чувствуют, что по телевизору не говорят о негативных факторах пенсионной реформы. Тут затронуты важные моменты справедливости – дело не столько в содержании, сколько в моральных оттенках изложения нюансов ситуации. Вместе со снижением одобрения властей снижается и доверие к теленовостям». Сюда же добавляется усталость от антизападной пропаганды, добавляет Гудков.
Падение доверия к телевидению произошло не одномоментно, это был двухэтапный процесс, считает политолог Алексей Макаркин: «Первый этап связан с тем, что молодежь в значительной части не хочет смотреть телевизор, она воспринимает как архаику монологи ведущего или шоу, где у каждого свои роли. Кроме того, зрители не могут вмешаться в процесс. Поэтому молодые люди сами создают для себя информационную повестку, ведут свои видеоблоги. Это объективный эволюционный процесс». А когда грянула пенсионная реформа, начался второй этап, который коснулся людей среднего возраста, в большинстве ориентировавшихся на старую советскую карьеру, продолжает эксперт. У них есть трудовая книжка, где идет стаж, и они ждали, что в 55–60 лет выйдут на заслуженную пенсию, но теперь этого не произойдет, поясняет Макаркин: «И трактовка пенсионной реформы на экране вошла в противоречие с их личной трактовкой. Плюрализм, который можно было бы добавить телевидению, мог бы повысить доверие к нему. Но власть помнит опыт перестройки, когда критику было уже не сдержать, – хотели закрутить гайки, но не удалось. Поэтому телевизионная политика будет носить инерционный характер: поменяют каких-то ведущих, но вряд ли произойдут какие-то существенные перемены».
