В Бурятии есть все возможности для организации настоящего народного промысла и даже целой отрасли переработки нефрита. По словам руководителя Фонда возрождения старобурятского искусства «Буряад зураг» Зандана Дугарова, это может быть одной из цивилизованных форм вывода нефритовой горнодобывающей отрасли из тени.
Романтика «нефритовой лихорадки»
Бурятия – уникальная республика, в которой сосредоточены 90% мировых запасов нефрита. Соответственно к Бурятии приковано внимание многих китайских компаний, которые занимаются нефритом. В этом смысле наша солнечная республика имеет своего рода рычаг воздействия на китайский рынок, на котором нефрит является культовым товаром.
В Бурятии добыча нефрита ведется не один год как официальными разработчиками, так и черными копателями. Впрочем, в последние годы нефритовый рынок благодаря усилиям федеральных и республиканских правоохранительных сил выводится из тени.
Как рассказал «Новой Бурятии» председатель Фонда возрождения старобурятского искусства «Буряад зураг» Зандан Дугаров, на самом деле в нефритовом ажиотаже «больше романтики, чем денег», как во времена «золотой лихорадки» в США. Хорошо зарабатывают в этой отрасли только крупные предприятия, которые занимаются вывозом нефритового сырья и имеют отлаженные рынки сбыта.
– Сейчас надо сделать еще один шаг от добычи нефрита-сырца к его переработке. Были известия о том, что кто-то из горнорудных предприятий планирует создавать производство по обработке нефрита, – отметил Зандан Дашинимаевич. – И это было бы неплохо, но у них нет своей оригинальной концепции, поэтому, скорей всего, они привлекут камнерезов со стороны.
По словам Зандана Дугарова, в России существуют две школы камнерезов, известных во всем мире, – это питерская и уральская, поэтому, если такая фабрика будет создаваться, то привлекут либо тех, либо других. Однако опыт показывает, что произведения этих двух школ могут быть чуждыми китайскому менталитету. Тем более что в Китае существует своя школа камнерезов, их там даже несколько. И у всех свои шаблоны, сюжеты, традиции. Китайские мастера могут позволить себе шлифовать и резать произведения годами, добиваясь их утонченности и совершенства. «Хотя, конечно, теоретически можно и к нам китайцев завезти».
Зачем нам чужие?
– Но зачем нам чужие мастера, если у нас есть свой подход к работе с нефритом, который опирается на бурятские традиции? Нефрит – очень перспективный материал, как и бронза, с которой работает Даши Намдаков. И у нас совсем другая эстетика, нежели у китайцев. Мы как кочевники, как дети природы идем за фактурой камня. Камень сам рождает художественное восприятие. Выявляем его лучшие качества и проявления, – подчеркнул Зандан Дугаров. – И считаем, что подражать китайскому стилю в корне неверно, получается ерунда. Мы в обработке нефрита идем от нашего мироощущения. Дело в том, что у нас в Бурятии чуть ли не каждый второй является дарханом, рукодельцем, умеет работать руками и создавать красивые вещи. Очень многие буряты хорошо рисуют, имеют утонченный художественный вкус.
Не так давно, 29 октября,братья Зандан и Зоригто Дугаровы представили свои работы в виде нефритовых миниатюр на выставке в Художественном музее им. Сампилова. Выставка стала отправной точкой развития новой традиции в бурятском прикладном искусстве.
– Наш род Дугаровых является дарханским, он насчитывает девять поколений дарханов. Мы помогали отцу (Дашинима Дугаров – первый президент Всебурятской ассоциации культуры. – Авт.) вести работу в ВАРКе. Мы вместе помогали восстанавливать Цугольский дацан, который когда-то строили наши предки, а также Агинский дацан. В свое время ВАРК сумел возродить такие традиционные ремесла, как чеканка, изготовление гобеленов, резьба по дереву. Очень многие художники сейчас могли бы работать с нефритом, реализуя свой творческий потенциал. И самое главное – могли бы кормить свои семьи. Ведь многие художники сегодня без настоящего дела пьют, нищенствуют. Надо создать условия, чтобы они могли работать и развиваться, создавать искусство, давать прибыль. Вы посмотрите, люди приезжают к нам в Бурятию и говорят, что у нас нет своих сувениров, все китайское.
Нужна поддержка
По словам Зандана Дугарова, когда они начали работать с нефритом, убедились, что получается неплохо. «Хотя очень многие нам говорили, что ничего из этого не выйдет, что у китайцев своя традиция, – рассказал он «Новой Бурятии». – В прошлом году с небольшой коллекцией наших поделок мы выезжали в Маньчжурию, чтобы прощупать, как нашу продукцию будут воспринимать китайцы. Вокруг нашего столика в буквальном смысле этого слова царил ажиотаж. Китайцам нравится то, как мы воспринимаем нефрит. И мы поняли, что двигаемся в правильном направлении. Так мы разбили миф, что наше нефритовое творчество не заинтересует китайцев. Но пока мы работаем на голом энтузиазме. И хотим, чтобы нас услышали. Нам нужна поддержка. Образно говоря, нужно только бак заправить, чтобы ехать дальше».
По мнению братьев Дугаровых, обрабатывать нефрит в соответствии с нашими национальными традициями в Бурятии могли бы многие. Пора переходить от простого вывоза нефритового сырья к его переработке. «Китайцы ведь из Бурятии вывозят самый лучший сортовой нефрит, – подчеркнул Зандан Дашинимаевич. – Большой массив в Китае пилят, скажем, на сорок пластин, из которых изготавливают стандартные изделия. И, к примеру, одну китайскую "капусту", которую смогут продать примерно за миллион юаней. Настоящего искусства в этом на самом деле мало. Но такие изделия там обязательно купят уже просто из-за его массы и традиционных канонов. В Китае нефрит дороже золота, его обожествляют. Вывоз нефрита из этой страны законодательно запрещен. Это и есть мировой нефритовый рынок – китайцев ведь полтора миллиарда. Кстати, для китайского бизнесмена нет дороже подарка, чем изделие из нефрита».
А в Бурятии, если китайский скупщик не отобрал нефритовую глыбу, она тут же превращается в обычный булыжник. Просто потому, что ее не купил китаец. Такой камень просто бросают или, к примеру, в фундамент закладывают. «Тысячи тонн несортового нефрита остаются буквально валяться. Не говорю уже о том, что очень много мелких камней просто выбрасывают. И мы работаем с этим бросовым материалом. Отделяем корку, под которой скрыт сам нефрит, выявляем его структуру, освобождаем тот или иной образ. И в этом есть перспектива», – добавил Зандан Дугаров.
