В год 100-летия Бурятии мы продолжаем рассказ о людях, заложивших в республике основы здравоохранения, образования, оперного и изобразительного искусства, горнорудного и строительного дела.
Мы назвали нашу рубрику «Забытые и знаменитые». А все потому, что захоронения этих известных людей находятся на Заудинском кладбище (пос. Горького), и это место, расположенное недалеко от центра города, хотелось бы видеть в должном состоянии. Если вам известно захоронение человека, достойного продолжить этот список, просьба связаться по телефону 8-9021-688-553.
При Октябрьской администрации г. Улан-Удэ создана инициативная группа, которая задалась целью создать карту захоронения известных людей на Заудинском кладбище. На эту карту уже нанесены имена медиков, педагогов, писателей, поэтов, актеров. К примеру, известно, что пантеон Русского драматического театра насчитывает более десятка актеров. Сегодня же мы решили вспомнить о народном артисте Бурятской АССР, концертмейстере оперного театра, лекторе-пропагандисте Николае Ивановиче Маторине.
Из Калинина в Улан-Удэ
О жизни Николая Маторина нам рассказала его племянница Надежда Макарова. Женщина сразу же раскрыла секрет необычной фамилии родственника. Дядя утверждал, что она произошла от слова «мать». И часто многих поправлял, поскольку люди писали или произносили фамилию через «о».
Николай Маторин родился в Твери (Калинине) 14 мая 1908 года в семье рабочего-крахмальщика Ивана Ильича Маторина и ткачихи Марии Ильиничны. Они работали на фабрике купца Морозова «Пролетарка». Родители были малообразованными, но очень любили русские народные песни. Собирались с рабочими и пели, а маленький Коля, словно зачарованный, их слушал. Лет с 5–6 начал играть на балалайке, затем на мандолине, гармошке. Когда мальчику исполнилось 10 лет, ему купили скрипку. Но учиться игре на этом инструменте по нотам стал лет с 15.
В Калинине он играл в оркестре кинотеатра. В музыкальном училище особенно любил исполнять красивые этюды итальянского композитора Фиорилло, этюд № 28 играл в сопровождении фортепиано. В Московской консерватории имени Чайковского обучался в классе Константина Георгиевича Мостраса. В 1931 году Николай Маторин успешно оканчивает музыкальное училище имени Гнесиных, а в 1938 году – Московскую консерваторию. Племянница Маторина до сих пор хранит письмо, которое Елизавета Гнесина адресовала своему милому ученику Коле: «Отрадно знать, что где-то есть друг…».
По окончании консерватории охотно поехал туда, где не хватало музыкантов-профессионалов – в Башкирию (тогда было распределение). Затем согласился на предложение главного дирижера Бурят-Монгольского музыкально-драматического театра Павла Берлинского принять участие в готовившейся I Декаде бурятского искусства в Москве. И включился в постановку «Энхе-Булат батор» Маркиана Фролова и «Баир» Павла Берлинского. В 1940 году Николая за участие в Декаде наградили медалью «За трудовое отличие». О Декаде он отзывался так: «Она явилась мощным стимулом развития профессионального и самодеятельного искусства республики».
Первая скрипка
В 1941 году его пригласили на постоянную работу в Улан-Удэ, где через год он стал концертмейстером оперного оркестра. Именно тогда только-только зарождалась бурятская профессиональная музыка. Николаю полюбилась мягкая ритмика бурятских напевов, своеобразие и красота мелодики. Окончательно укрепила его связь с Забайкальем женитьба на местной девушке, тогда студентке пединститута Наталье Ильиничне Скольжиковой.
– Моя родная тетка Наталья устраивала быт, чтобы все было хорошо. А у них было печное отопление. Жена возила, таскала дрова, топила две печки. Все было на ней. Дядя берег свои руки, чтобы это не отразилось на его профессионализме. Но он очень любил и уважал свою супругу. Вместе вырастили сына Владимира.
Николай Иванович всегда вел переписку с сестрами – Ириной и Верой. Последняя тоже всю жизнь работала на «Пролетарке», пела в хоре этой фабрики. Детей у нее не было. У меня сохранилось очень много писем Веры Ивановны. Во время и после войны дядя помогал сестрам, отправлял посылки, переводы, – рассказала Надежда Макарова.
Вся жизнь Николая была связана с оперным театром. За пюпитром концертмейстер, коренастый человек со скрипкой в руках, провел 25 лет день в день! Иначе говоря, четверть века Маторин был «правой рукой» дирижеров оперного театра, первым скрипачом оркестра, умело вел репетиции струнной группы. При его деятельном участии театр поставил более 50 классических и современных балетов и опер.
Он стал инициатором появления и первым исполнителем почти всех национальных скрипичных сочинений: «Лирической баллады» и «Бурят-монгольского танца» Г. Дадуева, «Поэмы» Б. Ямпилова, «Поэмы-рондо» Ж. Батуева, произведений для скрипки Д. Аюшеева и др. Музыкант перекладывал для скрипки бурятские народные мелодии.
Донести красоту музыки
Также он был известен как страстный пропагандист народной и профессиональной музыки, в том числе бурятской. Особенно большую работу по эстетическому воспитанию Маторин проводил среди учащейся молодежи, школьников. Его выступления, сопровождаемые игрой на скрипке, неизменно пользовались успехом.
Без преувеличения можно сказать, что лекции-концерты Маторина многое значили в музыкальной жизни республики. Он читал их и в Улан-Удэ, и по всей республике: в Бичуре, Кяхте, Хоринске, Гусиноозерске, Закаменске, Челутае. Тематика его лекций поистине необъятна: это и классика мировой музыки – Глинка, Мусоргский, Чайковский, лекции о бурятской профессиональной музыке, о советских композиторах.
С успехом проходили лекции Маторина и во время гастролей оперного театра во многих городах страны: Барнауле, Томске, Красноярске, Братске, Ангарске, Иркутске, Чите, Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре, Владивостоке, Южно-Сахалинске. Ездил с музыкальной пропагандой по колхозам, военным гарнизонам, бывал и в Монголии.
Особенно обширной была лекторско-концертная работа в годы Великой Отечественной войны. Он выступал перед ранеными бойцами в госпиталях, выступал вместе с Павлом Берлинским, бурятскими певцами Н. К. Петровой, К. Гомбоевой- Языковой, Б. М. Балдаковым.
Во время Великой Отечественной войны в больничную палату вошел человек.
Он был в белом докторском халате, но в руках вместо стетоскопа держал скрипку и смычок. «Дорогие товарищи, позвольте сыграть для вас», – сказал вошедший. И заиграл. В палате стало тихо. Месяц спустя почти во всех госпиталях знали имя этого человека – Николай Маторин. Его скрипка чуть ли не каждый день «пела» в палатах. Играл фронтовую «Землянку», «Синенький платочек», «Огонек». А после игры рассказывал о музыке, об ее создателях. В годы войны Маторин дал для бойцов более тысячи таких лекций-концертов. Собственно, с этого и началась его лекторская деятельность.
Был у Маторина большой цикл выступлений «Ленин и музыкальное искусство».
– Он старался донести до людей суть, красоту музыки, поскольку, например, далеко не все вникают в оперу. Стремился, чтобы ценные знания уходили в народ. Где он только не был! Дядя все это рассказывал не просто считывая с бумажек, а доносил живо, интересно. И самое главное, какие-то «изюминки», которые есть в произведениях, наигрывал на скрипке, – отметила Надежда Макарова.
В последние годы жизни Николай Иванович был одним из ведущих музыкальных критиков республики. Среди нескольких сотен его публикаций – рецензии на спектакли Бурятского оперного театра, творческие портреты композиторов, певцов, музыкантов. Ему принадлежит один из первых больших трудов по истории бурятской музыки, статья, опубликованная в книге «Музыкальная культура автономных республик» (1957 год). Например, вот что писал Маторин о Ларисе Сахьяновой: «Пытливая и беспокойная натура балерины не останавливается на достигнутом. Лариса Сахьянова постоянно дерзает, ищет и находит интересное и новое в возвышенном и благородном искусстве хореографии».
Лектор-пропагандист
За заслуги в деле развития музыкального искусства в республике в 1946 году Николаю Маторину было присвоено звание «Заслуженный артист БМАССР, а в 1963 году – звание «Народный артист Бурятской АССР».
По словам Надежды Макаровой, близкими друзьями ее знаменитого дяди был актер Петр Гофман и Михаил Бухбиндер, который позднее стал главным дирижером Новосибирского оперного театра.
– У меня есть одно письмо, где они обращаются на радио к Сергею Каллиопи. Написали заявление, чтобы тот дал разрешение выступать на радио. Все это было живо, работало. Время было очень хорошее. Кстати, дядя очень много выступал и на телевидении. В целом был известным человеком в Бурятии и внес большой вклад в становление профессионального музыкального искусства, – говорит Надежда.
После пенсии он также продолжал работать. Но уже не в оркестре, а больше как лектор-пропагандист. Николай Маторин скончался 2 декабря 1979 года, до этого он пережил инсульт. Умер в Улан-Удэ на руках жены.
– Помню, дядя любил ходить по ягоды. Мы даже у него интересовались, как нужно правильно одеться. На что он говорил: «Нужно, чтобы всегда было чисто, отутюжено – большего не надо». Просто люди тогда скромно жили. Он был для нас самым близким человеком, мы всегда могли спросить его о чем-то. Николай Иванович давал полный ответ, объяснял.
Дядя был с юмором и в то же время очень интеллигентный. Со всей семьей ездил в Иркутскую область в гости к моей бабушке. Каждое лето. Я как сейчас помню кое-что из детства. Он играл в нашем доме, каждый день репетировал, чтобы не потерять тонус. У нас был красивый, яркий петух. И однажды дядя начал очередную игру. А петух услышал и ему, видимо, показались эти звуки очень необычными. Он запрыгнул на палисадник и начал смотреть в сторону окна: мол, что за звуки. Меня это очень поразило, в результате запомнила этот чудный случай на всю жизнь, – рассказала Надежда Макарова.
