В 2014 году в Санкт-Петербурге, на конкурсе красоты «Миссис Санкт-Петербург», победу одержала Виктория Маладаева. Накануне финала конкурса в интернете развернулась настоящая травля нашей землячки. Высказывались мнения, что девушка другой национальности не может представлять город на Неве. Об этой истории много писали наши республиканские СМИ. Примерно через полгода Виктория вместе с мужем и дочерью эмигрировала в США. Мы поговорили с Викторией о ее нынешней жизни за океаном.
– Виктория, расскажите немного о себе.
– Я родилась и выросла в Улан-Удэ. Мой папа Доржи Намсараевич Жамбалов – родом из деревни Булак Кижингинского района. Моя мама Оксана Жамсуевна – из Закаменского района, всю жизнь проработала учительницей. Нас в семье четыре девочки. Я окончила Бурятский национальный лицей №1 и сразу поехала в Санкт-Петербург, где поступила в университет по специальности «маркетолог». Во время учебы познакомилась с Жаргалом Маладаевым и вышла за него замуж. Родила дочку.
После окончания учебы открыла в Санкт-Петербурге свой бизнес по продаже вкусных подарков. Попутно во время студенчества занималась организацией бурятских землячеств, привозила наши фильмы, национальные концерты с участием звезд бурятской эстрады. Показ фильма «Булаг» Солбона Лыгденова, к примеру, был таким успешным, что пришлось делать два показа. Мне огромное удовольствие доставляла вся эта организационная деятельность и объединение бурят, что даже здесь, в Америке, я не остаюсь без дела. Недавно присоединилась к группе молодых и талантливых бурят, и вместе мы создаем интересные беседы на разные темы в популярном приложении Clubhouse, тем самым объединяя бурят со всего мира. В основном пока у нас люди из Европы, но у всех большие планы и амбиции.
– В 2014 году ты победила в конкурсе «Миссис Санкт-Петербург», а через полгода уехала в США. Повлияли ли комментарии в соцсетях на твое решение уехать?
– Это была одна из причин. В России с национализмом я сталкивалась почти ежедневно. В Санкт-Петербурге приходилось всегда носить с собой паспорт, так как в любой момент тебя могла остановить полиция и проверить документы. Этой унизительной процедуре подвергаются почти все буряты, которые живут в других городах. Это происходит и в других городах: в Москве, Томске, Красноярске, даже в Иркутске. Я периодически поднимаю эту тему у себя в блоге в Instagram, и всегда она находит живой отклик у аудитории.
– В твою поддержку выступил даже Борис Немцов. Он написал: «Перед вами симпатичная девушка Виктория Маладаева, которая стала недавно «Народной миссис Санкт Петербург». И какая истерика началась!». Тебе это как-то помогло?
– Да, Немцов также написал пост обо мне в Facebook, в шутку добавил, что я не боюсь перечить Путину, и сделал ссылку на мою страницу. Меня сразу заметили, стали писать, звонить, поддерживать люди со всех концов света, одна подписчица сказала, что у нее в университете профессор на лекции даже обсуждал эту тему. Звонили журналисты из Польши, Чехии, Украины.
– Есть ли национализм в США?
– Когда я ехала сюда, то думала, что США – это самая толерантная страна в мире. Но, оказывается, расизм имеет здесь очень глубокие корни. Это идет из истории, традиций страны. Хотя здесь много афроамериканцев, которые внесли большой вклад в культуру страны, получают «Грэмми» и «Оскары», их здесь меньшинство. На детской площадке белые мамы всегда стоят отдельно.
В пандемию эти проблемы проявились. Дональд Трамп называет коронавирус Chinа virus или «Кунг Флу» с оскорбительным тоном, чем вызывает неприязнь к жителям этой страны. В последнее время участились нападения на азиатов, особенно пожилых, которые не могут дать отпор. И это в Калифорнии, где живет самое большое количество азиатов из Тайваня, Китая, Кореи, Вьетнама. Недавно муж с братом проходили мимо песочницы, где играли дети, и некоторые дети стали кричать им: «Чайна вирус!» и кидать в них песок. Поэтому движение против расизма здесь очень актуально.
Фото: из личного архива В. Маладаевой
– Как твоя дочь адаптировалась в США?
– Дети здесь быстро адаптируются. Уже сейчас она стала плохо говорить на русском, и мы стали с ней разговаривать на русском, занимаемся языком. Первые два месяца ей было трудно, так как никто не понимал, что она говорит, и она не понимала, а потом стала говорить, и все наладилось. Здесь, в Штатах, очень хорошо поставлена система адаптации учеников. Каждому ребенку уделяется внимание, чтобы ему было уютно. Учителя очень хорошие, всегда стараются помочь, понимают, что ребенок попал сюда из другой языковой среды, терпеливо объясняют, занимаются.
– А как вы оказались в США?
– Моя сестра Лилия Жамбалова работала в цирке «Дю Солей», а сейчас вышла на пенсию, так как век работы артистов цирка довольно короток. Сейчас работает тренером, преподает курсы по растяжке. Она прислала мне приглашение, и мы получили визу. Я была здесь пару раз. Потом мы приехали сюда семьей и решили остаться. Два раза участвовали в лотерее «Грин-карта» и во второй раз выиграли. Получили грин-карту. Так как Лилия обустроилась в Сан-Франциско, мы приехали к ней. Наверное, если бы она жила в другом городе, то мы жили бы там.
– Виктория, как ты встретилась с Кристиной Агилерой?
– Моя сестра Лилия Жамбалова в составе «Гуттаперчевых девочек» цирка «Дю Солей» выступала в театре «Кодак», расположенном в самом центре Голливуда, где проходит церемония вручения «Оскар». В один из дней мы с ней пошли гулять по городу. Сестра говорит мне, что ей звонили из театра и сообщили, что сегодня к ним в театр, специально в цирк «Дю Солей», приедет Кристина Агилера. Она придет к ним за кулисы и чтобы они были готовы пообщаться и сфотографироваться с ней. Мы продолжали гулять по городу, и тут позвонили, что Агилера скоро приедет. И вот поехали в театр. Обычно на входе стоит суровая охрана, которая редко кого пропускает, но в тот момент меня пропустили. Мы с сестрой прошли за кулисы. Потом туда пришла Кристина Агилера. Она намного ниже меня, но я, в принципе, знала это, так как раньше слушала ее музыку и читала о ней. Я сказала ей, что была ее фанаткой и мне очень нравится ее музыка. Она ответила, что ей очень приятно. У нее прошел милый, короткий разговор с труппой цирка, какой ведут иногда американские леди. Я даже не помню, о чем они говорили.
– Может быть, удавалось встретить еще каких-нибудь знаменитостей?
– Нет, больше не встречала. Правда однажды видела в баре Кьюба Гудинга-младшего. Такая смешная ситуация случилась: он стоял спиной ко мне и говорил с барменом, поворачиваясь, опрокинул мой коктейль. Тут же извинился и заказал мне новый. А так пока больше на ум никто не приходит. В принципе, даже если бы увидела кого-нибудь, здесь не принято нарушать пространство других людей, и знаменитости не исключение. Вообще в Сан-Франциско снималось много фильмов. Там много холмов, и машины эффектно прыгают на них, как на трамплинах.
С ламой в Перу. Фото: из личного архива В. Маладаевой
– Чем вы сейчас занимаетесь в Сан-Франциско?
– Мой муж работал в театре. Проблема была в том, что мы не знали разговорный английский, но постепенно выучили. Муж выступал в опере в Сан-Хосе. Это город неподалеку от Сан-Франциско. Но на период пандемии спектакли прекратились. Сейчас он хочет поступать в местную консерваторию. Я работаю в IT-технологиях дизайнером интерфейсов.
– Говорят, что земляков сейчас можно встретить в любой точке света. У вас было что-то такое?
– Постоянно! Куда бы мы ни ездили путешествовать с семьей, встречаемся с земляками, будь то Барселона, Канада или Сиэтл. Как-то договорились о встрече с известной фотомоделью Марией Шантановой. Просто познакомиться, поговорить. Как раз в этот момент я была в Лос-Анджелесе. Это огромный город, по сравнению с Сан-Франциско. Мы пишем друг другу: «Ты где?». «Я на этой улице». «Ой, и я тоже на этой улице». «А какой дом?», она отвечает: «И я в этом доме живу». В конце концов, оказалось, что мы живем в квартирах напротив. И это в огромном Лос-Анджелесе! Как-то ребята-земляки мне рассказывали, что однажды остались у заправки без бензина, так как их карту заблокировали. И тут встретили мужчину – русского. Он услышал, что они говорят по-русски. Они разговорились, и оказалось, что он из Улан-Удэ! И он помог ребятам заправить их машину. Мир, как говорится, тесен.
– Вы встречаетесь с земляками на Сагаалган?
– Да, встречаемся на Сагаалган, но не как в Нью-Йорке. У нас приходит 15 – 20 человек. Мы поддерживаем теплые дружеские отношения.
– Когда ты последний раз была в Бурятии?
– В 2014 году. Хотели поехать в прошлом году, но помешала пандемия. Надеемся, что удастся побывать там в ближайшее время.
