12 мая в КТЦ «Феникс» состоялись сразу две премьеры от молодежного объединения «Нормальные люди»: были показаны пластический спектакль «Руки Че Гевары» и фильм в жанре авангардной хроники «Вероятность. Надежда. Любовь». «Нормальные люди» стали известны широкой публике по выставке авангардного искусства «Ходить по воде», прошедшей в рамках мероприятия «Ночь в музее-2010». Однако на счету у этого, похоже, не имеющего количественных и творческих границ коллектива уже множество художественных акций. Представленные зрителям спектакль и фильм произвели бурные и неоднозначные впечатления и заставили задуматься о революционном влиянии авангарда.
«Нормальные люди» позиционируют себя как кадровое агентство, объединяющее всех желающих приобщиться к творчеству и создающее художественные выставки и представления, обряды и костюмированные шествия, фильмы и спектакли. Идеолог «Нормальных людей», он же сценарист прошедших премьер – Александр Волков. Ему пришла идея объяснить стремление людей предвидеть свое будущее как нежелание жить в настоящем. Помогали ему в этом режиссер спектакля, преподаватель ВСГАКИ Евгения Герасимова, профессиональные актеры и студенты академии. Режиссерами фильма стали сам Александр Волков и Наталья Попова.
Пластический спектакль представляет собой фантазию на тему революции 1917 года в России. Программка рассказала зрителям, что самому знаменитому революционеру, Эрнесто Геваре, после расстрела хирурги зачем-то ампутировали руки. С тех пор все революции мира осуществляются «его руками». На сцене огромные руки были расставлены по четырем углам ринга, в центре которого и происходило действие.
Четыре героя: Большевичка (Алла Натансон), Белый офицер (Александр Соколов), Анархистка (Анастасия Турушева) и Иностранец (Александр Степанов) на спиритическом сеансе вызывают четырех Претов (голодных духов), тем самым пытаясь распорядиться будущим страны. Дворник (Сергей Медведев), который управляет выдувающим воздух шлангом, словно нагоняя ветер перемен, символизирует народ. Последним духом, который вызывает Большевичка, становится Голодный дух Че – в него перевоплощается Дворник, то есть сам народ. А предстает он в образе… Чебурашки – по задумке авторов, «мультяшном» образе революции, отсылающем нас и к временам советской власти.
Продолжением представления стал показ фильма «Вероятность. Надежда. Любовь», который соединил в себе двенадцать видеосюжетов, каждый из них стал репортажем об одной из форм святочных гаданий. Причем гадания были показаны в форме абсолютного отрицания их необходимости: бесовская суть ритуала была саркастично обнажена, а девушки, наворожив себе «суженых», вряд ли стали счастливее. Авторы также провели параллель между гаданиями и казнью двенадцати апостолов. А еще каждому гаданию соответствовала одна съеденная бууза… как символ бренности человека.
Как выразились создатели фильма, своими «стебом и провокацией», некой издевкой над желанием предугадать будущее они хотели сказать о важности жить «здесь и сейчас», как в единственно реально существующем моменте. Гадание же, по их мнению, ущемляет надежду, тем самым руша мостик между верой и любовью, разрушая функциональную троицу. Завершается же фильм сюжетом о четырех всадницах апокалипсиса, именующих 1917 год «концом света»: словно мы ушли от Бога, как от момента «здесь и сейчас», уже тогда.
– Дух революции в конце спектакля выпускается на свободу, показывая, что он и сейчас ходит среди нас, побуждая к волнениям и желанию заглянуть в будущее, – рассказала режиссер спектакля «Руки Че Гевары» Евгения Герасимова. – А желание изменить свое будущее, будь то революция или гадание, это и есть уход от себя настоящего.
И вроде бы главный философско-позитивный посыл создателей спектакля и фильма «Ну и зачем тебе это угаданное будущее?» вполне понятен, но само его воплощение вызвало массу вопросов и противоречий. Позиционируя жанр всего действа как авангард, авторы помнили о присущей ему символике: различными знаками и напоминаниями особенно перенасыщен был фильм. При этом была упущена прозрачная логичность, которая свойственна авангардному искусству.
Непонятным осталось, чему противопоставлялись огромные руки Че Гевары, как и образ революционера сам по себе, умершего, кстати, гораздо позже Октябрьской революции. К тому же его рук на сцене было почему-то четыре. Образы спиритов (главных героев спектакля, вызывающих духов) предполагали особые темпераменты, почти не читающиеся в игре актеров. К примеру, Анархистка была заявлена как сангвиник-авантюрист, но почему-то со своими увеличенными формами она больше напоминала матроску, а ее «разнузданный дух» вовсе не привносил анархию. Белогвардеец при этом больше был похож на казака, а Иностранец – на эсэсовца.
Что касается фильма, то режиссеры не преследовали цели сделать его высокохудожественным, создавая его хоть и полгода, но «на коленке». Глубинный смысл, который они хотели донести, скатывался порой в откровенное потакание зрителю. Но самое главное – заявленная идея, которая должна связать фильм и спектакль, не читалась напрямую. Всадницы апокалипсиса в последнем видеосюжете вполне могли бы стать теми самыми четырьмя революционными героями спектакля, закольцевав, таким образом, авторскую мысль.
В итоге фильм получился довольно сбивчивым, «через край» наполненным экранным текстом и мелькающими образами. Обобщения и притчевость, на которую нацелен авангард, скорее, были упущены. Финальный штрих о том, что «конец света» произошел еще в 1917 году, призванный стать связующим звеном со спектаклем, оказался еще более размытым после не менее размытого видеоряда. Хорошо, что творческая идея была выделена авторами в программке, поскольку на сцене и на экране до способного произвести революцию в умах и сердцах зрителей авангарда «Нормальные люди» пока не дотянули.
