Этот вопрос в последнее время часто можно услышать от зрителей нашего театра, гостей столицы, более того, им задаются известные люди, уроженцы нашего города.
Николай Александрович Бестужев, именем которого назван Государственный русский драматический театр, широко известен как декабрист, замечательный художник, литератор, исследователь Бурятии. Но мало кто знает о его вкладе в театральную жизнь.
Воспитываясь в культурной, просвещенной семье, Николай Александрович с юности был знаком с театральной жизнью Санкт-Петербурга, а позже, в первую очередь, через брата Александра Бестужева-Марлинского, завзятого театрала, близко познакомился со многими театральными деятелями, драматургами, актёрами. Назовём лишь одного – великого русского драматурга А.С. Грибоедова. Все это, безусловно, формировало у Николая Александровича собственные театральные пристрастия, которые он сумел воплотить в жизни, создав свой любительский театр в Кронштадте. Когда я говорю о «своём» театре, в этом нет никакого преувеличения. Об этом говорят, пусть немногочисленные и краткие воспоминания близких.
Брат Михаил пишет в своих записках: «Во время бытности своей в Кронштадте в пользу бедных устроил благородный офицерский театр, в котором, кроме писания декораций, выполнял с большим успехом главные роли». В другой редакции мемуаров он также вспоминает: «Брата Николая, устроившего во время кронштадтской службы прекрасный театр, где он был и директор, и костюмист, и режиссёр, и главный актёр».
А сестра Екатерина, дополняя брата Михаила, говорит о Николае, что он «был из числа первых актёров, потом был и дирижёр, декоратор, суфлёр и пр.». Важно, что кроме свидетельств близких сохранились и замечательные воспоминания современников о игре Николая Бестужева на сцене Кронштадтского театра: «Старший Николай писал стихи для забавы, прекрасно рисовал, также ловко танцевал и был чрезвычайно и притом умно любезен в обществе. Он имел ещё артистический дар для сцены, и когда играл на постоянном театре в Кронштадте, до 1818 года, то известный в своё время прекрасным тенором и прекрасной игрой своей на петербургской сцене оперный актер Василий Михайлович Самойлов приезжал нарочно в Кронштадт любоваться игрой Николая Александровича и говорил, что следовало бы и многим записным петербургским актёрам приезжать в Кронштадт и учиться у него. Николай Александрович исполнял и драматические роли в пиесах, подобных «Сыну любви» и «Ненависти к людям и раскаянию», и веселые в комедиях».
Автор воспоминаний, явно хорошо знавший Бестужевых, скрылся под псевдонимом «Неизвестный», но мы можем сделать небольшой комментарий к его запискам. Если автора пьесы «Сын любви» установить пока не удалось, то пьеса «Ненависти к людям и раскаянию» в своё время была популярна и принадлежала перу весьма плодовитого и немецкого драматурга и литератора Августа Коцебу (1761-1819 гг.), позже в ней исполнял главную роль Павел Семёнович Мочалов, а С.Т. Аксаков отзывался о ней как о «всегда производящей сильное впечатление». Упомянутый в заметке Василий Михайлович Самойлов (1782-1839 гг.) – выдающийся драматический и оперный актёр Петербургский труппы императорских театров. Уместно вспомнить отзыв о нём, напечатанный в «Сыне Отечества» в 1880 г.: «Сей редкий певец и актёр служит доказательством, до какой степени возвысится можно, если соединить счастливые дары природы с охотою и старанием». Так что и поездки в Кронштадт оказались полезными.
Оставив в 1822 году Кронштадт и перебравшись в Петербург, Николай Бестужев не оставил своих театральных интересов. Даже находясь за границей, он посещал местные театры. Об одном из них – театре в Гибралтаре, он оставил примечательный отзыв. Пожалуй, это самая удивительная характеристика театра, когда в одной фразе отражена вся его сущность: в городе «есть плохой театр, где изрядные певицы, приехавшие из Лиссабона, сердятся вместе со слушателями на дурную музыку».
Очерк «Гибралтар» был опубликован в «Полярной звезде» на 1825 год, а вскоре его автор на долгие годы был оторван от каких-либо театров.
И в Сибири, на каторге и поселении декабристы не оставались без театральных новостей. Даже в пути из Шлиссельбурга на каторгу в Читу братьев Бестужевых сопровождал томик «Театра Россина», тайно переданный им сестрами...
Не только в своей среде декабристы обсуждали театральные темы. Примечательная встреча произошла летом 1839 года в Верхнеудинске, где оказались декабристы перед тем как разъезжаться на места поселения. В доме местного врача Александра Ивановича Орлова Николай Бестужев встретился с уже знакомым ему инженером Антоном Ивановичем Штукенбергом, чем не повод для литературных и театральных бесед. Казалось, это лишь предположение, но оно имеет под собой все основания: и врач, и инженер были, кроме прочего, ещё и литераторами, не чуждыми драматургии.
Александр Иванович – поэт, редактор рукописных изданий был автором одной из первых Иркутских пьес, весьма популярной у местных зрителей. А Антон Иванович – также поэт, был автором драмы «Уголовное дело», увы, запрещенной к постановке цензурой. Оба горячо любили литературу и близко сошлись с Николаем Бестужевым.
Возможно, более того вероятно, шла речь и о Гоголе, о его пьесе «Ревизор». Любовь к творчеству Николая Васильевича Бестужев сохранит до конца своих дней. Об этом свидетельствуют воспоминания Александра Алексеевича - Лушникова, сына селенгинского, а затем кяхтинского купца Алексея Михайловича Лушникова, ученика и друга Бестужевых, речь в которых идет о последней поездке Николая Александрович в Кяхту в 1854 году:
«Отец не раз рассказывал нам, как в один из летних кяхтинских вечеров, в какой-то семейный праздничный день во дворе, когда сошла жара, гости, среди которых было много молодёжи, слушали чтение Николая Александровича: он читал в лицах сцены из «Ревизора» Гоголя. Отец мой не раз говорил нам: «Сколько буду жить на свете, никогда не забуду, как Николай Александрович читал. Это был врождённый артист: он был Осип, и Хлестаков, и городничий, и судья, и почтмейстер, и слесарь, и унтерофицерская вдова». Гости благодарили дедушку и говорили, что если бы Н. Бестужев был артистом, то ему было бы первое место в Петербургском театре».
Вскоре после поездки в Кяхту состоялась и последняя поездка Николая Александровича в Иркутск. Не будем касаться других событий, связанных с этой поездкой, но трудно, даже невозможно себе представить, что живя в Иркутске Бестужев ни разу не посетил местный театр, тем более, что отделку и лепные работы в этом, новом для Иркутска, здании выполнял в том числе и его ученик, селенгинский бурят Анай Унганов. И вообще, иркутский театр, во всех отношениях, должен был удовлетворить самого изысканного зрителя. Вот как описывает его ученик и современник декабристов Н.А. Белоголовый: «В 1854 году, когда я приехал студентом домой на вакансию, то я уже нашёл настоящий театр в весьма поместительном и специально выстроенном здании, с ложами, с постоянной труппой, с репертуарами из пьес Гоголя, Островского и т.п.».
Кстати, жил Бестужев у И.С. Персина, также любителя театра. К сожалению, если встреча Николая Бестужева с театром и произошла, она была последней. Вернувшись из Иркутска в Селенгинск, Николай Александрович вскоре умер.
У меня нет никакого желания дискутировать об уместности присвоения имени Николая Бестужева Русскому драматическому театру, по моему мнению занятие это бессмысленное и не благодарное, а вот познакомить читателей с Бестужевым «театральным», я считаю необходимо.
