Завершилась очередная нерестовая компания. По ее итогам и печальной статистике ряда лет можно предположить, что в самом скором времени омуль может стать редкостью. Как и большинство сиговых рыб, для продолжения рода омуль приходит на нерест в реки, большинство которых впадают в Байкал с территории Бурятии. Жители Иркутской области, потребляя омуль, благополучно устранились от заботы по восполнению этого ресурса. Соответственно вся нагрузка по воспроизводству популяции омуля ложится на Бурятию.
В ежегодном докладе «О состоянии озера Байкал и мерах по его охране» приводится статистическая информация о состоянии рыбной отрасли. В числе прочих промысловых видов рыб омуль остается основным кормильцем нашего региона. Второй по объемам уловов в Байкальском регионе является группа видов, относящихся к мелкому частику (плотва, елец, окунь и карась). Доля в суммарном вылове этих четырех видов рыб с 2009 года по 2012 год снижалась соответственно до 47, 39, 37 и 33% от общего вылова. Виды, относящиеся к другим группам (лососевые – ленок и хариус), крупный частик (щука, язь, лещ, сазан и сом), тресковые (налим) отлавливаются в объемах, не превышающих 43 тонн в год. Доля омуля в общей добыче, наоборот, в период 2009-2012 годов возрастала постепенно – 50, 58, 61 и 64%. При этом, по официальным данным, 37% вылова омуля в 2012 году было незаконным.
При этом численность байкальского омуля напрямую зависит от деятельности человека. Увы, созидателей и так немного, а факторов, осложняющих их деятельность, с каждым годом становится все больше. Помимо административных барьеров, вмешиваются обстоятельства природного и антропогенного характера. В их числе и такие, с которыми человеку справиться пока невозможно – это и давление хищников, и усиленная антропогенная нагрузка, и гидрологические особенности «Года водяной змеи» – подъем воды. Но есть и другие факторы, как говорится, «в России все через Москву делается». Федеральное финансирование искусственного воспроизводства омуля уменьшается.
Наблюдения многих лет наглядно показывают, что без активного вмешательства человека омуль, как промысловый вид, исчезнет за очень короткое время. Меры искусственного воспроизводства позволяют минимизировать ущерб, наносимый запасам омуля. Парадоксально, но факт, что пополнять численность омуля возможно только при помощи искусственного воспроизводства. Так, в период с 1981 года количество омуля, выпускаемого с рыбоводных заводов, достигало, а в отдельные годы превышало половину из того количества, что возвращается в Байкал из рек после естественного нереста.
Единственное предприятие региона, осуществляющее искусственное воспроизводство омуля, это ОАО «Востсибрыбцентр». Количество рыбы, зашедшей на нерест, как и вернувшейся в Байкал уже подрощенной молоди и личинки, здесь знают с точностью до особи, а средства, затраченные на эти цели, подсчитаны до копейки. Статус акционерного общества вовсе не превращает центр в сугубо коммерческое учреждение. Акции его принадлежат государству, а финансирование осуществляется Москвой. А это финансирование уменьшается и стремится к нулю.
Надо отдать должное коллективу «Востсибрыбцентра». Пережив тяжелые времена, когда центром откровенно «руководил» Сергей Подрезов (перед этим благополучно «подрезавший» гормолзавод, а после «Водоканал» и комитет городского хозяйства), рыбоводы научились извлекать пользу из всего, даже из вреда.
Экологический метод искусственного воспроизводства Николая Дзюменко позволяет отнерестившейся рыбе оставаться живой, возвращаться в Байкал. Спустя некоторое время эта рыба может повторно идти на нерест. Физически это возможно, но на практике сложно. Рыба крайне истощена и маложизнеспособна, на отрезке реки между рыборазводным заводом ее попросту вылавливают любители легкой наживы. Такая рыба, добытая заводом в соответствии с законными разрешениями, идет на реализацию. Деньги от реализации включаются в раздел собственных средств. Источником других поступлений являются частные и юридические лица, чья деятельность наносит ущерб водоемам и водным биоресурсам. Сумма, полученная из этих двух источников, направляется на искусственное воспроизводство.
По госконтракту финансирование на выпуск личинки омуля в период 2008-2009 годов составляло 33 млн рублей, в период 2010-2011 годов – около 9 млн, а вот на 2011-2012 и 2012-2013 гг. – ровно 0 (НОЛЬ!) рублей. Пропорционально по этим периодам (так же по госконтракту) снижалось количество выпускаемых с рыбзаводов личинок: 872,9 → 287,0 → 200 млн шт. Тем не менее в 2011 году за счет компенсационных и собственных средств бурятским рыбоводам удалось довести это количество до 661,5 млн особей. А в 2012 году в Байкал было выпущено свыше 1 млрд личинок и примерно столько же в этом году!
Повторим, финансирование на искусственное воспроизводство с 2009 по 2013 год снизилось от 53,5 до 20,9 млн рублей, и в текущий период до 2014 года не превысит 20 млн. При этом чистая прибыль «Востсибрыбцентра» едва перешла нулевую отметку. В 2009 году «прибыль» составляла минус (!) 4,3 млн рублей. Фонд оплаты труда работников рыбзаводов до настоящего момента остался почти неизменным.
Таким образом, искусственное воспроизводство становится главенствующим фактором восполнения численности омуля. Представьте, что произойдет, если омуля не то что вдруг не станет, а его добыча полностью прервется хотя бы на один год. В этом случае остановят работу промысловые бригады, рыбоприемные пункты, население десятков прибрежных поселков останется без основного источника существования. Прекратится промысел у народов, традиционно добывающих омуль. В экосистеме Байкала произойдут совершенно необратимые изменения.
Примерно то же самое произойдет, если вдруг перестанут работать рыборазводные заводы. В этом случае за несколько лет рыбная отрасль на Байкале просто исчезнет.
