Бывший руководитель ЮКОСа Михаил Ходорковский, уехавший после освобождения в Берлин, в воскресенье, 23 декабря провел «большую» пресс-конференцию в музее Берлинской стены, пишет Forbes. Ходорковский заявил журналистам, что не собирается заниматься бизнесом или политикой, а планирует заняться общественной деятельностью, в том числе вопросом освобождения политзаключенных, и не только бывших сотрудников ЮКОСа.
Ходорковский добавил, что на сегодня не представляет своего финансового состояния и не хотел бы, чтобы его воспринимали как спонсора оппозиции. На встрече Михаил Ходорковский также сказал, что не может рисковать и возвращаться в Россию до решения Верховного суда о взыскании с него и Платона Лебедева 17 млрд рублей и пока не решил, где будет находиться.
В 2005 году Мещанский суд по гражданскому иску министерства по налогам и сборам (преобразовано в ФНС) постановил взыскать с Ходорковского и Лебедева 17 млрд рублей в качестве возмещения вреда за неуплату налогов. Адвокаты и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин пытались обжаловать это решение в Мосгорсуде, но суд отказался отменить решение предыдущей инстанции. В сентябре Лукин обратился с жалобой в Верховный суд.
На вопрос, благодарен ли он президенту Владимиру Путину за помилование, Ходорковский ответил, что рад такому решению. Он также подчеркнул, что вопрос о признании им вины при подаче прошения не ставился. Позднее Дзядко в эфире «Дождя» сообщил, что «закрытая» встреча длилась около часа, на ней находились около 30 журналистов.
Основная пресс-конференция началась с небольшой задержки. Первыми в зале появились родители Ходорковского, около 16:10 в зал вошел сам Ходорковский в темно-синем костюме, галстуке и белой рубашке. Пресс-конференция стартовала в 16:20, когда организаторы на английском, немецком и русском языках уговорили фотографов и операторов отойти от стола, за котором сидел экс-глава ЮКОСа. Сначала директор музея на немецком языке произнесла вступительную речь, в которой, в том числе, поблагодарила президента Владимира Путина, на что в зале ответили недовольными возгласами.
Ходорковский, получив микрофон, первым делом сказал, что главная цель пресс-конференции для него — выразить благодарность. Он поблагодарил средства массовой информации, канцлера Германии Ангелу Меркель, отметил, что в его освобождении принимали участие многие люди и организации. «Я прошу прощения, что не могу поблагодарить всех, хотя бы потому что я не всех знаю», — сказал он.
Говоря о своих планах, Ходорковский отметил, что только 36 часов назад получил свободу. «И какие-то планы на будущее я не считал возможным строить, потому что главное, что подкашивает заключенного — это надежда, которая в последний момент оказывается не случившейся. Так что над тем, что и как делать дальше, мне еще предстоит думать и советоваться с моими друзьями, и я это обязательно буду делать», — сказал он.
В начале пресс-конференции Ходорковского попросили дать совет западным мировым лидерам относительно их общения с президентом России в будущем. «Я очень надеюсь, что политики западных стран, общаясь с президентом Путиным будут помнить — просто помнить — что я не последний политзаключенный в России. А как и что они будут делать, они знают лучше», — ответил он. Он также выступил против бойкота Олимпиады в Сочи. «Я сторонник все-таки той позиции, что это праздник спорта. Это праздник для миллионов людей и, наверное, не надо его портить. Наверное, не надо его превращать в праздник лично президента Путина. Наверное, это было бы неправильно. Но портить праздник миллионам людей я бы не стал», — сказал Ходорковский.
Михаил Ходорковский подчеркнул, что не собирается заниматься политической деятельностью, и добавил, что написал об этом в письме Путину. «Я собираюсь заниматься общественной деятельностью. Борьба за власть — это не мое. Ну а дальше решать все-таки не мне», — констатировал он.
Бывший предприниматель также добавил, что у него нет планов возвращаться в бизнес. По его словам, в ходе его бизнес-карьеры он достиг всего, чего хотел: успешно руководил второй по размеру в России компанией. «Повторять этот успех мне неинтересно. Мое финансовое положение не ставит меня перед необходимостью работать ради зарабатывания денег. И с этой точки зрения то время, которое у меня осталось для активной деловой жизни, я бы хотел посвятить все-таки тому, чтобы отдавать долги тем людям, которым хуже, чем мне, — то есть которые по-прежнему находятся в тюрьме, — и нашему российскому обществу, которому очень важно немножко измениться, чтобы мы в России жили получше. Это то, чем мне бы хотелось заниматься. А как конкретно? Дайте мне побольше, чем 36 часов, чтобы все обдумать», — сказал Ходорковский.
Экс-глава ЮКОСа затруднился ответить, сколько времени он пробудет в Германии. Он отметил, что визу ему дали на год, но, по его словам, решать этот вопрос он будет после общения с родными.
Ходорковский сказал, что для него не было проблемой писать прошение о помиловании, это было «формальностью. «Не формальностью было бы признание вины. Таким образом, я бы признал, что 100 000 сотрудников ЮКОСА были безразмерной преступной группой. Я не мог так поступить с ни в чем не виновными людьми», — отметил он. Ходорковский отметил, что адвокаты уведомили его, что признание вины в этом случае не является условием подачи прошения, после чего он и написал документ.
В середине пресс-конференции прозвучал вопросы: «Вы 10 лет провели в тюрьме. Что вы лично чувствуете по отношению к Владимиру Путину? У вас есть чувство ненависти, или вы все-таки внутри смогли его просить?». Ходорковский ответил, что еще когда занимался крупным бизнесом, отдавал себе отчет, что занимается жесткими играми. По его словам, по отношению к нему эта жесткость была «несколько расширена» по сравнению с обычной практикой, но она никогда не коснулась его семьи. «То есть отношение к моей семье всегда было лояльным. И именно это позволило мне не воспринимать, давайте назовем это противостоянием, слишком эмоционально. Из-за того, что с семьей было все нормально, к семье относились по-человечески, я оставил проблему взаимоотношений в сфере прагматической. А прагматика не предусматривает такой не прагматичной вещи, как мести, ненависти. Ну, такие условия игры. Да, они мне не нравятся. Да, я убеждаю себя, что правила надо бы из поменять. Ну ничего не поделаешь», — сказал Ходорковский.
После этого раздался выкрик из зала: «А Алексанян — не повод для эмоций?». «Василий Алексанян - это гигантская проблема», - сказал Ходорковский. Он добавил, что очень серьезно изучил эту проблему, не уверен, что знает все на 100%, но предположил, что все знают «исполнительней», «Я бы их назвал публично, но, в отличие от традиций российских, я предпочитаю для таких очень серьезных и неприятных обвинений иметь более точную и документированную информацию. Алексанян — этот тот крест, который мне нести до конца моей жизни», — заключил Ходорковский.
Комментируя роль в его освобождении бывшего министра иностранных дел Германии Ханса-Дитриха Геншера, Ходорковский отметил, что его спросили, готов ли он положиться на участие политика в этом деле. Он ответил согласием, надеясь, что хуже не будет, а получилось — лучше. С Геншером Ходорковский познакомился еще до своего ареста, на встрече с немецкими политиками и бизнесменами в берлинском отеле Adlon — том самом, в котором освобожденный экс-бизнесмен остановился по прибытию в ФРГ.
В завершении пресс-конференции экс-глава ЮКОСа снова выразил благодарность за внимание к его делу. «Я пришел сюда не для того, чтобы произнести какую-то политическую речь, а с целью поблагодарить и музей, и тех людей, которые пришли», — сказал он. Ходорковский добавил, что его поразило то, какое внимание уделяется делу ЮКОСа. «Я извиняюсь, что не со всеми смог поговорить. Я хотел. Потому что я действительно благодарен. Но поймите и вы меня. Я 10 лет не был с семьей. Я 10 лет не был на свободе. Ну чуть-чуть частной жизни. Чуть-чуть», — попросил он.
Пресс-конференция Ходорковского была непродолжительной и завершилась около 17:00.
