Когда один из героев моих статей Баир Мункуев, дальнобойщик, работающий в США, рассказывал о своей нынешней жизни, он упомянул, что познакомился с чемпионом мира по кикбоксингу Шухратом Юсуповым из Узбекистана. Шухрат спросил нашего земляка, знает ли он Баира Улахинова? «Конечно, знаю, – ответил Баир, – только он вряд ли меня знает».
Жить в Бурятии и не услышать о Баире Улахинове, особенно с середины 90-х годов, было просто невозможно. Баир Улахинов – один из самых известных бурятских спортсменов, человек-легенда. Чемпион мира среди любителей, чемпион мира среди профессионалов (2000), многократный чемпион России (1997, 1998, 1999), чемпион России среди профессионалов (1998 – 2000), двукратный бронзовый чемпион мира, чемпион Азии (1995), чемпион СНГ (1995) по кикбоксингу, обладатель Кубка Севера, мастер спорта международного класса рассказал корреспонденту «НБ» о своей нынешней жизни.
– Баир Николаевич, а вы знаете Шухрата Юсупова?
– Конечно, знаю. Это очень известный спортсмен, чемпион мира, Азии. Кроме того, он очень хорошо играет на фортепиано, а в 90-е годы начал сниматься в кино. Сейчас появляется в эпизодических ролях в Голливуде. Когда спортсмены знакомятся друг с другом на соревнованиях, то дружба или хорошие отношения остаются с ними на всю жизнь. Хотя Шухрат намного младше меня. Слышал, что он живет в Пенсильвании.
– Когда вы впервые приехали в США, какие были первые впечатления об этой стране?
– В 2017 году я получил туристическую визу и поехал в гости к своей дочери Марии, которая тогда уже жила и работала в США. Приехал со своим совковым менталитетом и той информацией, которую нам вдалбливают российские СМИ, мол, произвол полиции, ущемление прав темнокожих, полно гомосексуалистов, США ведут войны и организуют перевороты по всему миру. Было какое-то ожидание негатива. Когда мы гуляли в первый раз, ко мне подошел американец и спрашивает: «У тебя есть проблема?». Я удивился и говорю: «Нет». Он опять: «Точно? Может, чем-нибудь могу помочь?». Я говорю: «У меня все нормально». Через какое-то время гуляем, подходит американка и опять спрашивает: «У вас все нормально?». Я говорю: «Все нормально». Потом думаю: «Почему они все время спрашивают?». Только потом догадался, что у меня, видимо, было такое напряженное лицо, что это бросалось в глаза. Но я вел себя так, как обычно в России, может быть, немного напряженней, с наморщенным лбом. А там обычно все веселые, доброжелательные, улыбаются друг другу и искренне хотят помочь. И это часто нас, россиян, напрягает. Мы ведь ждем подвоха, когда нам кто-то что-то безвозмездно предлагает. А они реально готовы помочь или дать совет.
Приехав туда, стал приглядываться, как они живут. Конечно, бросилось в глаза, как все умно устроено, как все продумано, как все сделано для людей. Как они хорошо живут, какие тротуары, лужайки, дома. И живут так уже давно. На тротуаре у одного дома был написан год постройки: «1970 год», год моего рождения. В те времена, когда «хрущевка» в Советском Союзе была верхом мечтаний.
– И вы решили там пожить?
– Я раза два съездил по туристической визе, а потом с помощью Бориса Брежнева сделал визу для выдающихся лиц. Моих спортивных регалий хватило для этого. За год до пандемии заключил контракт. Жил в Лос-Анджелесе у дочки Марии, недалеко от Аллеи звезд. Кстати, нашел там звезды Брюса Ли и Чака Норриса, они были нашими кумирами. В детстве их фотографии мы показывали друг другу, их жизнь была покрыта ореолом таинственности. Неподалеку от дома нашел спортивный клуб «Динамо самбо», где директором работал Борис Брежнев. Он был членом сборной Украины по самбо. Я встретился с ним, поговорил, и он взял меня на работу. Мы стали проводить в клубе занятия и по боевому самбо. Клуб находится на территории Beverly Hills High School, там занимаются ученики этой школы и некоторые дети и подростки со стороны, которых отправляет местная районная администрация. Получается такая разношерстная компания. Как кикбоксер, я ставил ударную технику своим ученикам. Брежнев сам отправлял ко мне многих учеников, чтобы я поставил им удар. В 2019 году в Лос-Анджелесе проходил чемпионат США по самбо, и туда впервые включили соревнования по боевому самбо. Я участвовал в весовой категории до 100 кг и стал чемпионом. В апреле этого года мы намеревались провести первые всеамериканские соревнования по самбо, где был бы турнир по боевому самбо. Но из-за пандемии пришлось все отложить, хотя мы серьезно готовились. Эти соревнования пройдут теперь уже после спада эпидемии. Сейчас занятия в спортивной школе запретили, поэтому летом мы вернулись в Бурятию. Две недели провели на карантине в Москве, потом две недели в Улан-Удэ.
– Встречались ли там с земляками?
– В Лос-Анджелесе есть бурятское землячество, человек тридцать. Не такое большое, как в Нью-Йорке, где, говорят, до тысячи человек собирается. Мы встречались на Сагаалган, пообщались, поели буузы. В окрестностях Лос-Анджелеса есть что-то вроде центра восточной медицины, где занимаются дыхательной гимнастикой и дыханием по старинным тибетским практикам. В центре стоят статуи Будд, висят старинные танки, выращивают растения, которые человек должен употреблять в пищу. Очень самобытное место, а хозяйка этого центра – итальянка. У нее работает наш земляк практикующий массажист Баир. Он собирает земляков у себя в центре. В основном это молодые люди до 35 лет, которым интересно встретиться, поговорить об истории, о наших бурятских корнях.
– Расскажите о своих родителях…
– Мой папа Николай Хондосович – инженер, работал начальником ОТК на заводе «Электромашина», родом из улуса Готол Аларского района Иркутской области. Мама Рыгзыма Дамбаевна – химик-эксперт в лаборатории СЭС Восточно-Сибирской железной дороги, родом из Мухоршибирского района Бурятии. Моего дедушку называли богатырем аларских степей, там никто не мог положить его на лопатки. На местных Сурхарбанах он часто побеждал, только в Бурятии на республиканском Сурхарбане проиграл.
– Ваше умение никогда не пригодилось вам в обыденной жизни?
– Ни разу не было случая. До прихода в спорт, в конце восьмидесятых и начале девяностых, больше дрался на улице. Тогда были группировки, хулиганские движения, криминал. Дрались чуть не на каждом углу. Я относился в молодости к «ЛСТ 63», меня все тогда называли «Мэр». Потом ушел в армию. Служил в Амурской области связистом в артполку. В «учебке» изучил азбуку Морзе, штабные машины, довольно интересно было. После армии выбрал спорт, стал спокойным, рассудительным. Когда в спорте поднимаешься на определенный уровень, начинаешь серьезней относиться ко всему.
– Ваш самый трудный бой…
– Легких боев не было. Всегда против тебя выходит человек, который также хочет тебя победить. Самые значимые бои – это те, которые дали титул. На чемпионате мира в 1995 году первый бой выиграл у чемпиона мира, марокканца, и эта победа дала уверенность, что что-то могу. Но за выход в финал проиграл шведу по решению судей. И все время думал, что сделал неправильно, что нужно усилить, над чем нужно работать. Нужно всегда делать самоанализ, почему ты проиграл, что можешь, а что не можешь… В 1998 году на чемпионате России среди профессионалов в Улан-Удэ встречался с москвичом, которому раньше уже проигрывал. Для меня это был сложный бой, хотя во втором раунде я его свалил. А со стороны все выглядело довольно просто.
– Что помогало вам одерживать победы?
– Думаю, то, что я занимался боксом, борьбой, рукопашным боем. У меня была поставлена ударная техника, я наносил много ударов. Мне удавалось наращивать темп до конца боя, хотя многие тяжеловесы к третьему раунду начинали «висеть» друг на друге. У меня была хорошая функциональная подготовка. Я поражаюсь, что сейчас бойцы UFC (смешанные единоборства) проводят бои в три раунда по пять минут и выдерживают темп.
– В каком состоянии сейчас кикбоксинг в Бурятии?
– В связи с коронавирусом все соревнования перенесены на более поздние сроки или отменены. У нас есть призеры чемпионата России, но сейчас тренировки не проходят. Зал БГУ, где мы занимались, закрыт. Федерация кикбоксинга возобновила работу с начала 2014 года. Бюджет у федерации небольшой, чисто символический, сказывается то, что это не олимпийский вид спорта. Подавал хорошие надежды Владик Буянтуев из Закаменска, финалист чемпионата России, призер чемпионата Европы. Но он отслужил в армии и сейчас отошел от спорта. Как говорится, быт заел. К сожалению, он, скорее всего, прогрессировать не будет, годы уже не те.
– Как вы поддерживаете спортивную форму?
– Раньше бегал по утрам, но не так давно мне прооперировали ногу и теперь больше хожу. Дома выполняю комплекс упражнений на тренажерах.
– Про вашу старшую дочь мы немного наслышаны. Как дела у нее и у младшей дочки?
– У Марии все хорошо, у нее есть съемки (Мария Шантанова – фотомодель). Внучке Софии сейчас 10 лет, она ходит в школу, два раза учится в школе, два раза – онлайн. Занимается большим теннисом и плаванием. Моей младшей дочке Оэлун сейчас 20 лет, и у нее возникли проблемы. В последние годы она училась в США, мы выехали оттуда, а продлить визу не можем, так как сейчас закрыты все посольства. Она хочет жить и работать в США.
– Почему многие стремятся в Америку?
– Думаю, из-за уровня и качества жизни. Если приезжаешь туда с каким-то уникальным умением, то вполне сможешь заработать. Там, например, нет понятия «неоплаченная работа», как часто бывает у нас на вахтах, когда работники не могут добиться заработанных денег, когда многих «кидают». Там ни у кого нет соблазна не заплатить за работу, по закону за это серьезно наказывают. И свои минимальные 80 – 100 долларов в день можно везде заработать. Но понятия «Родина» никто не отменял, меня всегда тянет домой, в Бурятию, на Байкал.
– Что бы вы пожелали молодежи Бурятии?
– Ставить перед собой достижимые цели и идти к ним. Учиться на своих ошибках. И стараться всегда становиться лучше и лучше.
Андрей Мухраев
