В феврале-марте 1920 года под Верхнеудинском разворачивались драматические события гражданской войны. В этом номере «Новая Бурятия» приводит отрывок из главы «Каппелевцы» книги Леонида Юзефовича «Самодержец пустыни»: «Барон Р.Ф. Унгерн-Штернберг и мир, в котором он жил» (Ad Marginem Press, 2010 г.). Глава посвящена Ледовому походу и соединению «каппелевцев» с войсками атамана Семенова. 19 февраля представители общественности Улан-Удэ и Иркутска воспроизвели переход Байкала белогвардейскими частями.
Книга Леонида Юзефовича о бароне Унгерне, одна из лучших биографий в современной русской литературе, вышла спустя 17 лет после первой публикации, увеличившись при переиздании в объеме почти вдвое. Главное достоинство этого труда – объективность, в которой Унгерн, идеализируемый одними и демонизируемый другими, ох как нуждался.
Юзефович добросовестно следует историческим документам, мемуарам современников и показаниям самого Унгерна, данным уже плененным бароном. Монгольскую эпопею безумного остзейского аристократа автор описывает, опираясь на свидетельства семерых непосредственных участников унгерновских походов. В поле зрения историка попадает еще ряд военно-политических фигур того времени, чьи судьбы были связаны с судьбой маниакального «рыцаря», оставивших письменные воспоминания. Это в первую очередь атаман Семенов, а также несколько монгольских и китайских деятелей.
Каппелевцы
В конце ноября 1919 года на совещании Ставки Верховного Главнокомандования в Новониколаевске обсуждался и был отвергнут как «фантастический» план уйти на юг, чтобы через западный Китай прорваться в Туркестан и соединиться там с Оренбургской армией. Колчак еще надеялся остановить Тухачевского на Оби. Сразу после совещания он выехал на восток, вслед за ним двинулась 2-я Сибирская армия, командование которой Войцеховский сдал Владимиру Оскаровичу Каппелю.
Все паровозы на магистрали были захвачены чехословаками; шли пешком, с женами и детьми, везли раненых. Сыпно-тифозных привязывали к саням, чтобы не спрыгивали в бреду, но, как вспоминали оставшиеся в живых, мороз умерял горячку, и больные часто выживали там, где насмерть замерзали здоровые.
В первых числах декабря, в канун сочельника, разгромленная под Красноярском армия перестала существовать, потеряв около 60 тыс. бойцов убитыми, ранеными и пленными, все обозы и всю артиллерию. Лишь небольшой ее части удалось пробиться к селу Есаульскому, где Каппель отдал приказ повернуть на север – прочь от железной дороги. Сначала двигались вдоль Енисея, затем начался беспримерный 120-верстный переход по льду реки Кан. Со дна здесь били горячие ключи, лед был некрепкий, под снегом попадались полыньи. Гибли лошади. По ночам шли с масляными фонарями. Питались, главным образом, кониной и «заварухой» – похлебкой из муки со снегом.
В самом начале пути Каппель, раненный в руку под Красноярском, провалился под лед, началось воспаление легких. Утром его сажали на коня, вечером снимали. При ночных переходах несли на руках. Ноги у него были обморожены до колен, идти он не мог. Под Канском, обойдя красные заставы, вновь вышли к железной дороге. Здесь, на разъезде Утай близ станции Зима, Каппель умер. Командование опять принял Войцеховский. В начале февраля он подошел к Иркутску, предъявил ультиматум с требованием освободить Колчака и, получив отказ, двумя колоннами повел наступление на город. Первая, трехтысячная, была ударной; вторая, вчетверо больше, состояла из женщин, детей, раненых, больных, обмороженных.
В ночь на 7 февраля 1920 года Колчак был расстрелян перепуганными хозяевами Иркутска, а Войцеховский, остановленный в боях под Олонками и Усть-Кудой, обойдя город с востока, вывел остатки армии к берегам Байкала. Казалось, над озером гремит артиллерийская канонада, идет бой, но это трещал непрочный еще лед. Осень была теплая, Байкал встал поздно. Впереди шли байкальские рыбаки с шестами, нащупывая трещины, за ними – саперы. Через проломы перебирались по доскам, по сходням. Лошади, кованные на обычные подковы без шипов, скользили и падали. Поднимать их не было сил. Переправлялись ночью, а утром, оглянувшись, увидели, что байкальский лед от берега до берега чернеет от конских трупов.
Отсюда после недолгого отдыха Войцеховский направился к Верхнеудинску, со всех сторон охваченному пламенем крестьянской войны, и туда же, через истоки Лены и северную оконечность Байкала, вышла другая крупная группа отступающих из Западной Сибири колчаковцев. Остальные, более мелкие, прибывали еще в течение двух месяцев.
В Забайкалье генералы Войцеховский, Вержбицкий, Сахаров, Молчанов и другие, возглавлявшие этот героический поход, впоследствии названный «Ледовым» или «Ледяным», не без удивления узнали, что, пока они с боями прорывались по тайге на восток, у них появился новый верховный вождь, который все это время спокойно отсиживался в тылу. Оказывается, незадолго до ареста особым приказом от 4 января 1920 года Колчак произвел Семенова в генерал-лейтенанты и впредь до соединения с Деникиным назначил его «главнокомандующим всеми вооруженными силами и походным атаманом всех российских восточных окраин».
В марте к Чите начинают стягиваться эшелоны и пешие колонны «каппелевцев», как теперь называли себя все участники Ледового похода. Для Семенова это было настоящим подарком судьбы среди сплошных неудач. Японцы лишь охраняли железнодорожную магистраль, не ввязываясь без крайней нужды в боевые действия, и, не будь «каппелевцев», атаман вряд ли сумел бы отбить наступление на Читу войск Эйхе. Дважды – в начале и конце апреля – части народно-революционной армии достигали предместий атаманской столицы, но взять ее не смогли и под мощными контрударами Войцеховского откатились обратно к Верхнеудинску, над которым развевался красный, с квадратной синей заплаткой в верхнем углу у древка флаг буферной Дальневосточной республики.
В память Ледового похода
19 февраля состоялся очередной Байкальский Ледовый переход – крестный ход, организованный общественным движением «Русский культурный центр» при поддержке окружного казачьего общества «Верхнеудинское» и иркутского отделения общества «Союз русского народа». Целью мероприятия было почтить память участников Ледового похода и привлечь внимание общественности к историческим событиям гражданской войны на территории Забайкалья.
В своё время гражданская война не обошла и нашу республику. Здесь прославились белые генералы Унгерн и Семёнов, здесь воевали будущие красные маршалы Блюхер и Рокоссовский. Так, в феврале 1920 года войска генерал-лейтенанта Владимира Каппеля оставили Иркутск и двинулись в направлении Читы, чтобы соединиться там с частями атамана Семенова. Их путь пролегал напрямик через замерзший Байкал.
Нынешний переход стал шестым по счёту и третьим с участием РКЦ. Маршрут повторял путь, которым некогда прошли «каппелевцы»: из Иркутска до села Большое Голоустное, затем по льду озера пешим ходом до станции Мысовая. В переходе участвовали девять человек: шестеро улан-удэнцев, двое кяхтинцев и один иркутянин – офицеры, инженеры, предприниматель, социальный работник, пенсионер. Самому старшему члену группы Владимиру Бутакову – 69 лет.
Толщина льда предположительно достигала двух метров, судя по глубине трещин. «Синоптики Бурятского гидрометеоцентра не подвели, – рассказывает руководитель мероприятия, председатель РКЦ Олег Соболев. – Погода оказалась благоприятной, днём воздух даже прогревался до плюсовых температур. Тем не менее переход дался очень нелегко».
Байкал преподнес много препятствий: и гладкий, местами отполированный ветрами и снегом лёд настолько скользкий, что было невозможно идти без лыжных палок, и участки с глубоким, почти по пояс, снегом, и россыпи мелкого игольчатого льда, подобного острым камням, и глубокие трещины полуметровой ширины. Местами такие участки тянулись на 2–3 км, их приходилось обходить, чтоб сэкономить силы. Особенно тяжелым был путь у восточного побережья – на 20 км тянулся глубокий снег и высокие торосы.
Общая протяженность пути, с учётом огибаемых препятствий, составила примерно 55 км, а средняя скорость движения – от 2 до 3,5 км в час. Для ориентировки использовали компас и GPS-навигатор, для связи имелись рации. Периодически останавливались, чтобы провести фотосъёмку, передохнуть, подкрепиться немудреным походным рационом – чай из термоса, хлеб с салом, шоколад. В 20-ти км от берега можно было встретить вмёрзших в прозрачный лёд байкальских рачков – словно экспонаты в толще хрусталя, но ледяное безмолвие поражало безжизненностью, не было видно даже птиц.
Примерно в 19.00 передовые члены группы достигли станции Мысовой. Там участников перехода встречали атаман Перевалов и другие представители Забайкальского казачьего войска. По прибытии в храме Святителя Николая был отслужен молебен о погибших белогвардейцах.
