Их называют потомками Чингисхана. Они употребляют в пищу хуруут – сушеный творог, называют кролика – туулай и говорят «боль», имея в виду «перестань», а дети рождаются с синим пятном на попе. Есть до сих пор селения, где все говорят на монгольском наречии XIII-XVI веков. Так кто они, «чингисиды» в Афганистане. Известно время появления хазарейцев на территории Афганистана – ХIII век. Вернее, тогда они назывались нишкудерейцами и составляли улус чингизида Нишкудери, внука Чагатая.
Улусы чингизидов во многом формировались по случайному принципу из представителей разных кочевых племен тюрко-монгольского происхождения. Улус, возглавляемый царевичем-чингизидом, представлял собой что-то вроде воинского подразделения, которое направлялось куда-нибудь для решения конкретной военной задачи. Он мог быть сформирован или расформирован, и в таком случае люди, выходцы из разных тюрко-монгольских племен, направлялись в состав других подразделений-улусов. Таким был и улус Нишкудери.
Дандар Бадлуев, автор проекта «Могол – Монгол» так объясняет свое обращение к этой теме: «Хотя бы название должно внести ясность, что известное в истории понятие «Великие моголы», безусловно, указывают на общее прошлое большинства центральноазиатских народов. И современная культура – это не что иное, как мощный симбиоз взаимовлияния разных культур. И, что удивительно, сохранения цельности каждой культуры. В этом смысле каждое открытие – это вклад в копилку знаний о нашем прошлом. Хазарейцы для нас и нашего проекта – почти белое пятно. Но оно так и останется им, если не будет нашего желания и стремления открыть для себя этнос, который на протяжении 700 лет сохраняет язык предков – монголов».
Обращаемся к всемирной паутине. Фрагменты статей Анатолия Джавинова из Калмыкии о земляках-участниках войны в Афганистане подтверждают: калмыки вполне спокойно изъяснялись с хазарейцами. «Однажды, выйдя к склону очередной высотки, разведчики присели отдохнуть. По привычке заняли круговую оборону. Курить нельзя. Можно лишь сделать глоток воды. Вдруг из-за валуна выскочил маленький, смуглый мальчишка и крикнул: «Шурави, менд, ямаранбяянчи» («Шурави, привет, как поживаешь?»), – засмеялся и тут же убежал. Мне на мгновение показалось, что я в Кетченерах или в Яшкуле, – вспоминал Геннадий Шалхаков, – я был готов к любому бою, но от такого… растерялся и вслед мальчишке крикнул: «Кембчи, хамаhасирвчи?» («Кто ты, откуда ты пришел?»), но его и след простыл. В то время я уже немного говорил на пушту и дари (афганские диалекты персидского), и мои товарищи подумали, что я говорю на их языке, но я был буквально в шоке: откуда здесь калмыцкий мальчишка?». Пока думал, он прибежал снова и, подойдя ко мне, сказал: «Чамаг манаак сакалмудкюляжяня, йовий!» («Тебя наши аксакалы ждут, пошли!»). Я встал и пошел за мальчишкой, ничего не понимая.
Недалеко был их кишлак. На дастархане сидели старики. Головные уборы из хорошего каракуля, но верх почему-то из желтого шелка. Приветливо, мешая калмыцкий, монгольский и дари, поздоровались, меня угостили зеленым чаем, разговорились. Я спросил: «Откуда здесь калмыки?». Они ответили: «Мы не калмыки, мы хазарейцы. А сюда пришли еще во времена великого и непобедимого Чингисхана, мы – их потомки, поэтому сохранили язык, обычаи и традиции».
В годы войны ЦК Народно-демократической партии Афганистана для высшего руководства Советской Армии подготовил брошюру «Особенности национальных, родоплеменных отношений в афганском обществе и его армии».
Солидный раздел был посвящен хазарейцам. Здесь говорится: «Хазарейцы, третья по численности этническая группа, представляет собой потомков монгольских завоевателей, поселившихся на территории Афганистана в XIII веке. Они проживают в основном в центральной части страны — Хазариджате, а также в ряде крупных городов. Общая численность – около 1,5 млн человек».
Кстати, в провинции Бамиан находились древнейшие статуи Будды, высотой 35 и 53 метра, которые были взорваны талибами в 2001 году.
– Каждый проект – это то, о чем думаешь, что интересно, – продолжает Дандар Бадлуев. –Вот сейчас удалось пригласить носителя культуры хазарейцев для участия в проекте.
Хуссейн Дала -– уникальный певец и композитор. То, что он несет в себе, – это память о культуре предков, начавших свою историю 6-7 сотен лет назад, и своего народа, который всю жизнь доказывает право на независимость.
Его семья эмигрировала из Кветты, «города ада» для хазарейцев, в Австралию. Еще проживая в Пакистане, он получил музыкальное образование, а в 2011 году ему удалось посетить Иран, где он встретился с известным во всем мире хазарским певцом и музыкантом Тахером Хавари. Тот взялся за обучение Хусейна.
Одно дело – наша версия, совсем другое – живой носитель информации. А это, как вы понимаете, новый виток в наших познаниях. Да это хлопотное, дорогое. Но в этом смысл. Надо, чтобы во всем был смысл, иначе растеряем то, что имеем».
Их лица – документ кровного родства с монголами. И одновременно – тайна столетий. И множество вопросов, на которые ищет ответ в том числе и театр «Байкал». Возможно, он кроется в песне, которую споет Дала, парень, перенесший ужасы геноцида лишь по причине причастности к племени завоевателей. И почему желание сохранить культуру далеких соплеменников сильнее жизни, еще предстоит изучить историкам и генетикам.
