Известие об избиении известного общественного деятеля, журналиста Евгения Хамаганова всколыхнуло в понедельник бурятский сегмент социальных сетей. Избитый журналист стал информационным поводом для коллег как региональных, так и федеральных СМИ. Но, думается, повод скорее в политике.
Женя и больница
Так получилось, что в начале этой волны была и я. В числе первых, увидев запись коллеги о том, что Женя попал в больницу, попыталась дозвониться в приемное отделение и сообщила друзьям. Вырваться с работы смог Сергей Андреев (на чью карту сегодня друзья перечисляют деньги). Он нашел Женю в нейрохирургии – из-под тонкой простынки торчали голые ноги, в палате нараспашку окно и дверь. Лицо все еще в крови, на шее уже медицинский ошейник. Главное, Женя говорил и мог вставать.
Тогда же и появился в Сети мой пост о том, что Жене нужны очки и телефон. Нужна связь и нужно зрение – минус 7 это вам не шутки. В этом же посте был ответ многочисленным друзьям – что можно нести в больницу из продуктов (в личных сообщениях очень многие спрашивали об этом).
Уже позже добрались до больницы и мы – картина все та же: окровавленная подушка, тонкая простынка. В первый день поговорить с врачами не удалось – слишком поздно приехали. Пришлось ограничиться тем, что привели Женю в божеский вид – оттерли кровь, переодели.
На выходе столкнулись с общественниками – Олегом Булутовым, Николаем Федотовым, Алдаром Гунтуповым, Эрдэмом Гомбоевым. Подъехал и Женин шеф Бато Очиров. Тогда же и начали выдвигаться разные версии. Скажу честно, в том, что пошли слухи о заказном избиении, есть и моя вина. Именно я рассказала, что травмы у Жени в верхней части торса и головы, а ноги или, например, почки, не тронуты, как часто бывает при драках. Из характера травм и был сделан вывод, что «журналиста убивали». Несмотря на мои просьбы не искать в этом случае подводные камни, общественники свои выводы сделали. И уже от них словосочетания «политический заказ» и «избит оппозиционный журналист» подхватили федеральные СМИ.
Главный позитивный момент – удалось дозвониться до главврача республиканской больницы Евгении Лудуповой. Она по телефону пообещала утром заняться Жениным вопросом, в частности, переводом его в палату с новыми ортопедическими кроватями и круглосуточным сестринским уходом.
Свое обещание Евгения Юрьевна выполнила – с утра пациент Хамаганов был переведен в другую палату. Ускорили и прохождение МРТ, изначально провести томографию планировали только 15 июля. После звонков МРТ перенесли на вторник. И уже после обследования произошел разговор с лечащим врачом и замом главврача по хирургии. Оба в голос признали – Жене просто повезло, с такими травмами, как у него, остаться в живых и с неповрежденной центральной нервной системой – чудо. Врачебный диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, перелом 7-го шейного позвонка. Про гематомы и прочие ссадины умолчим. Обследование выявило – в оперативном вмешательстве пока необходимости нет, вся необходимая на данный момент медицинская помощь оказана. Доктор заказал некоторые лекарства, которых не было в больнице. Вот тут весьма кстати оказались деньги, которые друзья со всего света уже начали перечислять.
Сбор денег объявили буквально в первый день, но, особо отмечу, никто не собирался «просить всенародной помощи для смертельно больного». Клич был сделан друзьями и для друзей, так как уже тогда мы понимали, что понадобится долгая реабилитация. И это та самая ситуация, когда ни один рубль не лишний. Деньги продолжают поступать, все собранные средства будут переданы маме Жени.
Женя и политика
Пока мы занимались общением с докторами, встречались с представителями полиции, в Сети разворачивался настоящий бедлам. Несчастный случай с Женей успели назвать «политическим заказом», его самого, не уставая, называли «оппозиционным журналистом». Да, Женя в оппозиции, а если быть точнее в формулировках, – патриот своего маленького народа. За одно его детище – «Сайт бурятского народа», – виртуально объединившее бурят всего мира задолго до социальных сетей, можно ставить памятник. Позже была борьба за округа – Усть-Орду и Агу, защита Байкала от трубы «Роснефти». И там Женя был в числе первых. Но, впрочем, речь сейчас не о политических взглядах общественника, юриста и журналиста Евгения Хамаганова. И даже не о том шуме, который подняли «друзья» и «аналитики» в Сети.
Вопрос в том – а что прогнило в Датском королевстве, если один случай с одним журналистом поднял такую волну взаимных обвинений и упреков? Не пора ли заняться национальной политикой в одной отдельно взятой национальной республике? Ведь недаром все постсоветское время Бурятия считалась самым толерантным регионом России. Понятно, что мы пользовались плодами пропаганды страны, которой нет. Но и социального напряжения не было. Сейчас же налицо социальное напряжение, политическая турбулентность и экономическая нестабильность. Именно в такие моменты остро встает национальный вопрос – просто потому, что он становится самым слабым местом.
Поэтому чаще и резче звучат вопросы о самоидентификации нации, о развитии бурятского языка, вновь на первый план выступает панмонголизм. Одновременно с этим острее звучат высказывания о строительстве памятника казакам-первопроходцам, на котором настаивает русская община. И уже, кажется, дураку понятно – натяжение в весьма тонком вопросе национальной дружбы стремится к максимуму.
Вот тогда и пытаются сделать из журналиста, пишущего на злободневные темы, местного Че Гевару. И более того, вдруг поднимают идею провести очередной митинг в защиту свободы слова. Защищать Женю пока надо от самого себя – доктора строго запретили ему вставать, а он не слушается.
Соелма Сандакдоржиева
