Мы продолжаем цикл материалов о новом первом полнометражном художественном фильме режиссера Баира Дышенова «Отхончик. Первая любовь», премьера которого состоится 21 марта. Сегодня наши собеседники – актриса Анастасия Бужинаева и актер Максим Непомнящих, воплотившие на экране образы главных героев – Дулмы и Женьки. О том, чему они научились у своих героев, о своем взгляде на идею фильма и, конечно, о самых живых эмоциях в нашей беседе.
– Ребята, расскажите, как вы попали в проект?
Максим: Я разместил свои данные в социальной сети, но в том, что мне позвонят, я сомневался. В тот обычный, ничего не предвещающий день, отправился на дачу копать картошку. В самый разгар моих сельхозработ раздался звонок. Позвонили с «БурятКино» и пригласили к себе в студию. А я им отвечаю: «Да я картошку копаю! Докопаю и приеду!».
– Так и сказал?
Максим: Да. Они согласились меня подождать. Время было обеденное, а маршрутки с нашего дачного поселка ходят утром и вечером. Пока я ловил попутку, как раз и наступил вечер. На переодевание времени уже не оставалось, пришлось ехать в том, в чем был. Вот так я и встретился с ребятами и Баиром Дышеновым в грязной одежде. Лена (Елена Худякова, второй режиссер. – Прим.) сфотографировала меня такого, как говорится, не отходя от кассы. Назначили встречу на завтра, когда я буду отдохнувшим и чистым! (смеется). Мы пообщались, мне очень они понравились – простые, интересные люди. Вскоре меня утвердили на главную роль. Так все и началось!
Настя: А меня нашли в социальной сети, в одном из местных сообществ. Я до последнего думала, что это розыгрыш. Но нет – сейчас смотрю на афиши, баннеры и понимаю, что это случилось со мной на самом деле!
– Это ваши первые роли в большом, серьезном кино, да и в кино вообще. Насколько сложно они дались? Что помогло сыграть любовь?
Настя: Она и помогла. Мне не пришлось ничего играть, изображать – на экране я такая, какая и в жизни.
– А жизненные обстоятельства? Твоя Дулма, такая же юная, как ты, сталкивается далеко не с детскими проблемами. Что ты испытывала, когда Дулме было так важно, чтоб Женька оказался рядом…
Настя: Страх. На мгновение я подумала, а что, если бы мой любимый человек так, как Женька, побоялся ответственности. Это ужасно больно. Не дай Бог никому этого.
Максим: Фильм научил меня терпению, моральной выдержке, силе духа. Мой Женька боится последствий этой взрослой жизни. Ему тоже страшно! Но он сильно любит Дулму, поэтому едет к ней и за ней. Здесь – сила духа. Ведь ее семья – это чужие люди, чужая культура, куда ему предстоит влиться. А как его примут? А что скажут его родители? Он переживает, но он любит. И вторая эмоция сильнее первой. Если любишь, мне кажется, в лепешку расшибешься, но будешь с человеком.
– Какие сцены особенно сложно было играть?
Настя: Лично мне – целоваться с Максом! (смеется). Вообще когда мне показали фотографию Максима, мне он не понравился!
Максим: Кстати, Насте показали ту фотографию, где я – колхозник, приехавший с копки картофеля!
Настя: Да! Я подумала, боже, как его целовать?
– Но целоваться-то вам все равно пришлось!
Настя: Ну да, но режиссеру не понравилось, как мы целуемся. «Что это за поцелуи! Кто так целует, идите и учитесь нормально целоваться», – говорил он и отправлял нас в коридор.
Максим: Настя очень стеснялась, и я поцеловал ее первый. Я просто представлял на ее месте свою девушку, это помогало. Надо уметь разводить работу и личное. Такая это профессия.
Настя: Кстати, в сценах, где нужно было плакать, я плакала по-настоящему. Сначала, конечно, попробовала брызгать водой на лицо, но Баир Николаевич сказал, что это выглядит искусственно. Тогда я включила одну грустную песню, я от нее всегда плачу. Вот так и рождались живые эмоции.
– Давайте отведем нашего читателя на съемочную площадку, вспомнив какие-нибудь забавные моменты, произошедшие с вами.
Максим: Некоторые наши актеры на всю жизнь наелись супа и хлеба, а я – кексиков. Пока мы снимали сцену, где я их уплетаю за обе щеки, ушло около килограмма этих постряпушек. Потом все пошли на обед. Все, кроме меня. Я был сыт по горло! (смеется)
Настя: Дедушка моей героини, актер Михаил Елбонов, очень юморной человек. Он постоянно шутил, что-то рассказывал и, кстати, меня опекал, называл внученькой.
Максим: А еще мне пришлось пить водку прямо в кадре. Это была сцена, где мы сидели за столом с дедушкой Дулмы. Бутылка была с дозатором в горлышке, поэтому воду туда никак не нальешь. Мы налили водку в рюмку, а я сижу и думаю, куда ее девать? И через плечо не выплеснешь, и во рту не будешь держать. А меня снимали крупным планом – пришлось выпить! Выпиваю, и понимаю, что надо срочно запить. А съемка идет, по сюжету я не хочу ничем запивать. В общем, перетерпел!
– Что вы сами ждете от фильма?
Настя: Это очень правильный фильм. Сейчас многие живут будущим, строят карьеру, суетятся. А первая любовь – вещь хрупкая, неподдельная. И святая, потому что первая. Я думаю, в фильме каждый вспомнит и узнает себя. Остановится и подумает, что над чем стоит в нашей жизни, что же важнее.
Максим: Я согласен с Настей. Я больше жду мнения зрителей, для меня, да и для всех, кто создавал это кино, важно это мнение. Поймут ли, найдут ли что-то для себя в нем. Мы надеемся, что найдут.
– Кого бы вы хотели сыграть еще?
Настя: Я хочу профессионально овладеть актерским мастерством и сыграть, может быть, комедийные роли. Мне это интересно. Вообще все надо пробовать. Я понимаю, что Бог послал мне шанс, нельзя оставаться на одном месте. Нужно искать себя, раскрывать свой потенциал.
Максим: Я бы тоже хотел сыграть, но не самого себя. Открыть себя другого. Хотя бы в кино. Оно так затягивает, я точно знаю, что кино – это наркотик. Не отпускает теперь!
– Ребята, что для вас любовь, и чем она жива?
Настя: Это мы сами. Любовь в нас. Только не предавайте, не изменяйте друг другу. Иначе все рассыплется, как карточный домик.
Максим: И жива любовь доверием. Когда ты просто веришь без оглядки.
