Он был неудобен властям, так как постоянно «поднимал волну», задавал неудобные вопросы, ломал стереотипы и будоражил нудную обывательщину и серость. Честно говоря, было немного печально, когда он уехал. Обидно, что уезжают самые талантливые и нужные…
Чем сейчас занимается Булат и что он думает о нынешней ситуации в Бурятии? Об этом и о многом другом в нашем интервью с Булатом Шагжиным.
– Булат, коротко расскажите о себе…
– Прожил до 19 лет в Бурятии, уехал в Москву на учебу. Окончил МЭСИ с красным дипломом. Школу окончил также с медалью. Стремился к успеху с ранних лет. В 22 года стал помощником генерального директора в «Олма Пресс» (одно из крупнейших издательств России), перед этим был консультантом в известной консалтинговой компании. В 23 года после института еще немного проработал и открыл с друзьями крупную ИТ-фирму в Москве. Была попытка вернуться на малую родину в 26 лет. Увы, я больше был заточен на другой уровень управления бизнесом. И малый бизнес не пошел. Сейчас понимаю, что совершал глупые ошибки. Зато поработал на общественных началах в Торгово-промышленной палате РБ с громкой должностью, но, по сути, проводил бесплатные курсы. Начал писать книги. Каждая длительная поездка домой лишала меня денег, но всегда давала больше в плане творчества. Прожил в Бурятии год, вернулся в Москву, за два года заработал на квартиру и авто в Москве и снова вернулся в Бурятию. Хотел остаться надолго или даже насовсем. Стал заниматься издательской деятельностью и постоянно находился под наблюдением и прессингом представителей силовых структур. Пришлось уехать через три года. Но и в Москве меня не оставили в покое, пытались провести необоснованный силовой обыск без документов. Я уехал. Уехал не жить в чужую страну, а потому, что надо было куда-то уезжать, чтобы жить спокойно.
– Вы жили в США, можете рассказать об этом периоде жизни?
– Приехал в США без денег. У меня там были знакомые-земляки, которые давно туда уехали, и поэтому мы жили немного в разных реалиях. Однако они очень помогли мне чувством подстраховки, советами, моральной поддержкой. Приехал я в понедельник, а в четверг уже пошел работать в типографию, так как у меня был опыт работы в нашем бурятском издательстве. Через месяц устроился программистом. Все деньги «уплыли» на бытовые нужды и «уплывали» дальше, так как Нью-Йорк очень дорогой город. Поэтому переехал к нашим новым приятелям во Флориду. Продолжал работать удаленно программистом.
Потом ушел на различную шабашную работу. Она была настолько разнообразная, что совмещала работу адвоката, сисадмина, программиста, строителя, покрасчика, столяра на дому и прочее. В итоге опыт удаленной работы с адвокатом дал мне возможность заниматься документами и открыть фирму по помощи в иммиграции. Чем занимаюсь до сих пор. Это одна из сфер моей деятельности.
– Почему вы переехали в Сербию?
– Понял, что развитость и деньги не самое главное. Стремление к успеху давно погасло. Мне уже около 40 , а я все еще думаю, чем бы все-таки хотелось заниматься. Это позволяет не гасить в себе чувство ощущения жизни. Много проектов открывал, на многих зарабатывал хорошие деньги, но это надоедало. На удивление знакомых, бросал, брал паузу и снова открывал новое. В США выучился на травника.
А после понял, что лучшее место для этого дела – Балканы: огромное число лечебных трав, тепло и близкое расположение развитых стран. Самое главное, люди более открытые. Культура развитых стран ближе к слову «корректность». Культура в Сербии и на Балканах ближе к слову «добродушие». Как оказалось, для меня это очень важно. Да, денег почти нет, и многое не так, как в США, но мне нравится жизнь на новом месте. Это, скорее, мое личное мироощущение.
– Как вашу семью приняли в Сербии?
– Отношения сразу стали добрососедскими. Не успел заехать, как некоторые соседи прибежали, стали помогать. Очень хорошо дружу с ними. На душе хорошо, когда живешь одной большой семьей и есть чувство уюта и тепла. Возможно, страна где-то беднее России, но криминала почти нет, только почтение и доброта.
Семья Шагжиных на съемках телевизионного шоу в Сербии
Открыли фабрику по производству натуральных кремов, собираю травы, организовываю бригады по сбору. Делаем настойки и много еще что. Например, научился делать настоящую балканскую ракию (крепкий спиртной напиток. – Прим. ред.) – такую, что все село попробовало, а в других городах говорят, что пробовали ее на свадьбах. Делаю биттеры (настойки, бальзамы, спиртные напитки), завел целое хозяйство, его даже приезжало снимать телевидение Сербии. Журналисты – частые гости: пишут как о монголах из России, о травнике, берут советы и прочее.
продукция Булата родается на рынке
– Как чувствуют себя дети?
– Младшей все равно, в какой стране, ей три года. Родилась на чужбине. Хорошо, наверно. Тепло, живность, сад, свой дом, хорошие соседи. Старшей пришлось тяжелее. Другая раса, уже четвертый язык изучила. Но я надеюсь, что это даст ей сил в новом мире без границ.
– Не изменилось ли отношение сербов к России?
– Не понимаю, о чем вопрос. Сербы верят, что они это те же русские, но на Балканах.
– Есть ли вероятность, что ты вернешься в Бурятию?
– Конечно, вернусь. Вопрос только – когда и в чем. Надеюсь, что не в ящике. Проблема в том, что я чересчур деятельный и прямолинейный. Например, Евгений Хамаганов поплатился жизнью за разоблачения МВД. Писал о «крышевании» бизнеса с боярышником, в планах были статьи о «крышевании» проституции, наркотрафика, денег с зоны. Меня же не устраивала ситуация с нарушением конституционных прав (ликвидация Конституционного суда, отсутствие прямых выборов, нарушение равнозначных прав бурятского языка).
– Что тревожит тебя в современной России?
– Только три вещи: государственный шовинизм, государственная коррупция и бандитизм.
– Как ты оцениваешь работу Алексея Цыденова? Правительства Бурятии?
– Новый ставленник (пройти в кандидаты могли только утвержденные в Москве) получше предыдущего, но никакой как политик. Не понимает, что говорит. Так как команда у него московская, знаю многих по Москве, работа идет. Но не устраивает, что проблемы с коррупцией, государственным шовинизмом и бандитизмом только усугубились.
– Каковы, на твой взгляд, самые актуальные проблемы бурятского народа? Как их можно решить?
– Проблем много. Но я знаю, как наш народ реагирует на проблемы. Скажу так – никак. Это и есть главная проблема. Причем людей логикой никак не убедить, чаще их ведут эмоции. И лидеры такие же чаще всего, эмоциональные, с богатой лицевой мимикой. Умными людьми не могут управлять тупые и вороватые люди, тупыми нельзя управлять как умными. После этой моей фразы многие начнут обижаться – это то, что наш народ прекрасно умеет. Но все что сейчас происходит с Россией, нужно для изменения в сознании народа. Большинство прекрасно понимают, что нужно для развития страны. Но большинство сейчас выступает за тех, у кого сила, а не за тех, у кого правда.
– Что посоветуешь тем, кто живет в Бурятии?
– Когда монгол говорит «где родился там и пригодился», он перестает им быть. Наша сила в сохранении культуры и в нашей подвижности. Президенты Монголии отправляли и отправляют учиться детей страны за рубеж, чтобы создать новые экономические связи и новую политическую и экономическую элиту. Да, будут большие потери в людях. Но как иначе двигаться вперед? Я знаю много монголов в США в возрасте старше 40 лет, кто учится там и планирует вернуться, и есть те, кто уже не вернется.
– Скучаешь ли по Бурятии?
– Скучаю, жалею, что книжные проекты многие можно было возобновить, но нужно мое присутствие. А какие шикарные проекты по травам можно было сделать. Я это реализую в Сербии. Кремы известны по всей стране и за пределами, я на телевидении и в газетах постоянно. Фирма заработала совсем недавно. Скучаю по близким, по родным местам. С другой стороны, нет вечной жизни, нельзя вечно жить в Бурятии или еще где-то. Все поделено на куски. Это и есть жизнь, то, что было в Бурятии, в Москве, США, в Сербии и других местах. Все это никуда не делось и осталось в душе. Я благодарю за то, что было в моей жизни, и иду дальше, и надеюсь на то, что еще будет много хорошего, в том числе на родной земле.
Андрей Мухраев
