По прибытии в Новый Свет я оказалась в другом мире, потому и «разродилась» серией заметок о первых впечатлениях в социальной сети. Начала я их писать по двум причинам: во-первых, чтобы на память осталось, и во-вторых, чтобы каждому товарищу не отвечать индивидуально на вопрос: «Ну как ты там?», я просто отсылаю их к моим заметкам.
В Соединенных Штатах Америки я должна была оказаться уже давно. С будущим мужем, с которым теперь воссоединились, мы познакомились в 2002 году в бескрайних степях Интернета. Ему было 19, мне 30. Он немного себе добавил лет, я себе кокетливо убавила чуток. Он с детства жил в США, уехав с родителями на второй волне эмиграции евреев, я же тогда работала на БГТРК тележурналистом. По-русски Майкл писал чудовищно безграмотно, я сделала ему замечание, с этого и началось наше общение. Благо, время играло нам на пользу. Когда в Улан-Удэ вечер, то в Нью-Йорке утро. Общались мы почти год, а потом он приехал и мы решили, что это судьба. По семейным обстоятельствам я не могла покинуть страну, а он терпеливо ждал почти семь лет. Но вот это случилось! И я рада поделиться моими субъективными впечатлениями от открытия Америки с читателями «Новой Бурятии».
Как я прилетела в Америку
Прилететь в Америку без заморочек – это, как оказалось, практическая дисциплина. Конечно, в этом деле надо полагаться на опытного спутника. В данном случае таковой имелся. Майкл (муж автора. – Ред.) летал на самолетах разных авиакомпаний. Он жуткий русофил, обожает все российское, вплоть до Макдональдса, как ни странно это прозвучит. Он считает, что российские гамбургеры и картошка фри несравненно вкуснее оригинальных изделий. Он обожает наше все, но летать самолетами Аэрофлота он не желает.
Лирическое отступление – в годы моей ранней юности на одной из центральных улиц моего Улан-Удэ – проспекте Октября – на крышах пятиэтажных «брежневок» и «хрущоб» были установлены световые рекламы. Одна из них гласила «Летайте самолетами Аэрофлота!», а вторая «Храните деньги в сберегательной кассе!». Остальные надписи были в духе времени, что-то типа «Да здравствует..!». Для чего нужна была подобная реклама, я теперь не пойму, других-то альтернатив не было. Мотивация – на наших самолетах ТУ укачивает сильнее на больших высотах и дальних перелетах, в зонах турбулентности желудки пассажиров не принимают скучную еду наших российских авиалиний. И ещё – там не наливают. Да-да, несмотря на то что Майкл непьющий, он очень любит халяву. Кстати, я прочитала, что слово «халява» еврейского происхождения, означает молоко, и раньше его раздавали бесплатно и кричали на улице: «Халяв! Халяв!».
Самый крупный аэропорт в мире — JFK в Нью-ЙоркеТак вот, подобная халява теперь закончилась и на польских авиалиниях ЛОТ. Хотя на рейсе СПб – Варшава, с которого началось мое путешествие в США, любезные стюардессы разливали и красное вино, и мартини, но не было водки, а для Майкла из-под полы выкатили пиво в жестяной баночке. Меня позабавило действо, развернутое авиапроводниками для пассажиров. Они встали в проходах и под звуки из динамиков стали синхронно показывать, как застегивать ремень, куда пробираться к выходу, как натягивать маски. Это напомнило мне производственную гимнастику. Летели до Варшавы два часа. Самый неприятный момент был при транзитной пересадке.
Поляки отгрохали новое здание аэропорта. Красивое, стеклянное, современное. Но не подумали, что основное все-таки это службы. Так получилось, что в отстойнике для транзитников скопились пассажиры нескольких рейсов, страждущие попасть кто в Чикаго, кто в Нью-Йорк, кто еще куда-то. И на всю эту толпу одна молодая растерянная полька, что-то там шлепающая печатью на электронные тикеты. До рейса оставалось совсем немного.
У пары молодых американцев не выдержали нервы, они, пробегая мимо нее, предупредили, что опаздывают на рейс, потому и бегут на досмотр. Она им любезно разрешила, соответственно, вся толпа, страждущая попасть на тот же самый самолет, решила, что они имеют такое же законное основание сразу идти на досмотр. Не тут-то было, господа хорошие. Она вскочила с места, подбежала к смотровой рамке и стала фильтровать. Ее взгляд остановился на Майкле, который судорожно сжимал заветный российский паспорт, которым он гордится и до последнего рубежа не расстается. Так вот именно он, иудейский сын, стал символом беспредела в этом отстойнике. И слышать она не желала его аглицкое пояснение, что у него ровно тот же рейс, что он так же опаздывает, что имеет право бежать на досмотр с этими америкосами. Она повторяла одно и то же: «Встаньте на место!». И в результате разорвала его электронный тикет. Толпа сзади нас все правильно поняла и разделилась на людей с американским паспортом и тех, кто должен был отстоять всю очередь. Майкл был возмущен беспредельно и буквально швырнул ей на стол американский паспорт. Она побледнела, издала какой-то гортанный звук и беспрепятственно пропустила нас дальше. Но настроение, безусловно, было испорчено. Сразу на ум пришли строки бессмертного Маяковского: «К одним паспортам – улыбка у рта, к другим отношение плевое».
А дальше было девять часов лету на «Боинге». Выдали наушники, можно было слушать музыку, можно было смотреть мультик про Алису в Стране чудес с Джонни Деппом, но фишка в том, что он был на инглише. Мультик смотрели четыре человека. Остальные были, как я, Герасимы без Муму. Поляки, румыны, соотечественники, украинцы и прочие, летящие за американской мечтой. Хотя в аэропорту граждан этой страны оказалось достаточно. Потому как при выходе из города вы должны пройти через офицера, и для граждан отдельное окно, а для обладателей всяких виз – другие. Не буду описывать эти процедуры, упомяну лишь, что я, разинув рот, смотрела на чернокожих, настолько они мне еще были непривычны. Мы прошли двух офицеров, потому что у меня миграционная виза. Обидно, что никто не сказал мне: «Велкам ту Ю-С-ЭЙ».
Итак, день первый. 14 июня
Те, кто был в Китае, явно углядят схожесть китайских городов с той частью Бруклина, в которой я теперь проживаю. Вывески, магазины с навязчивой рекламой, забегаловки, деловито снующие азиаты. Да-а-а, советские люди явно начинают вытесняться, хотя на многих витринах все еще пишут: «Здесь говорят по-русски».
Утро решили начать с Софьей Львовной чисто по-женски – маникюр-педикюр. Спешу заметить, что данная нехитрая услуга стоит здесь очень недорого. Самый дорогой педикюр, какой я знала, в Санкт-Петербурге. Тамошние специалисты берут не меньше 900 (и еще искать такие места нужно). А здесь то и другое обошлось в 20 вечно-зеленых + $4 на чай. Среди китаянок чувствовала себя, как своя среди чужих и чужая среди своих.
Мое погружение в среду англоговорящих пока не особо сказалось на моем лексиконе. Герасим без Муму с вечной улыбкой непонимающего идиота – именно так себя ощущаю.
Цены тут приятно удивляют. И не только на услуги, но и на товары. К примеру, пара незатейливых сандалий обошлась в $3, но были и за $2, и за $1. Присутствие китайцев всегда сказывается на экономике. Но и в русском продмаркете порадовалась – цены на российские же товары оказались не выше, чем в Санкт-Петербурге. Дом, который я ранее разглядывала на Google картах, оказался крайне приличным. Крепкий 4-этажный дом со славным э-э-э... палисадником (назовем его так). В подъезде живет разный народ, но русскоговорящих уже нет, кроме нас. Китайцы, пара квартир коренных американцев (на этаже две квартиры) и пара индусов. Весьма странная пара. Соседи между собой дружны, радуются встрече, но индусы ни с кем не общаются. Сегодня было жарко. Жара тут такая липкая, все время хочется зайти в помещение с кондиционером, а индус гордо вывел на прогулку жену в черном пальто и платке.
Продолжение 1 дня. Ложка дегтя
Опровержение: эта пара не индусы, а пакистанцы. Хотя особой роли это не играет.
Про округу: рядом нет высотных зданий, нет офисных центров. В чистом виде «спальник», но какой-то местечковый, что ли… Когда мы ехали из аэропорта Кеннеди, то недалеко от нашего дома увидела двухэтажку, на общем балконе которой сидели, как члены одной семьи, люди разного вида и мирно делились новостями, я даже подумала, что это кафе.
Очень много ландроматов-прачечных и булочных. Можно сразу с пылу-жару, особенно извращаются китайцы. В их кондитерских действительно косеешь от изобилия и человеческой фантазии.
Теперь о ложке дегтя. Самое большое разочарование – метро. Я привыкла, что российское метро разнообразно. Каждая станция имеет свой декор, пусть это даже современный, обезличенный вариант. Американское метро – это дырка в заборе. По крайней мере, наша ближайшая Bay Parkway Station. Когда мы проходили мимо, я спросила Майкла: «Это автомойка?». Когда я узнала, что это вход в метро, то обомлела и остановилась для переваривания «культурного шока». Я изучила метро снаружи и в фойе. Для нас метро – культовое место, которое к тому же нас спасет в годину ядерного взрыва и прочих бед (мы надеемся). Мы про него пишем романы («Метро 2034»), по Москве ходят группы туристов, во главе с гидом со смешной длинной палочкой, которые, открыв рот, восторгаются барельефами, скульптурами, отделкой.
А их метро – это обыденная ж/д станция, железные прутья, отсутствие какого-либо представителя местной службы. Не было ни одного человека, даже полисмена на входе, даже ожидающих кого-то людей, даже продавцов соков-пива-воды. НИ-КО-ГО! И рядом нет ларьков, старушек с пучками зелени, раздающих бесплатные газеты и стикеры. Ни внутри, ни снаружи не определить, что это метро. Посмотрим в дальнейшем, может, эта станция такая ущербная, одна-единственная на весь NY.
Пытаюсь избавиться от стереотипов – если европейского типа, то обязательно русский. Советские здесь шибко удивляются, когда слышат русскую речь от азиатки. Люди дружелюбны. Мирно уживаются. Напротив нас находятся школа искусств для китайских детей и молельный дом для евреев. Софочка сказала, что она туда не ходит – слишком они ортодоксальны.
Удивляют какие-то медицинские центры с гаражными дверями. В воскресенье они закрыты.
Дома нет ни одного русского канала – это заговор против меня. Единственный канал, информацию с которого всасываю в самом большом объеме, – это аналог Бэби ТВ. На остальных каналах занимаюсь домыслами и ориентацией по картинкам. Пока все логично додумываю.
Биочасы мои пока не установились. Вечером рано закемарила, но в 6-7 утра сна уже ни в одном глазу. Да и птички щебечут. Да-да. Я не орнитолог и точно могу определить только кукушку по характерным звукам, крик петуха, долбежку дятла, скандальную ругань индюка и чайкины стоны (и то не уверена). В этом городе различила звуки как минимум пяти пернатых. Что за птицы? Узнаю – напишу.
Попозже еще что-нибудь напишу. Сегодня остаюсь одна. Софа на работу, Майкл делать мне какой то ID, где нужно указать мой вес. Остаюсь я и Мурзик – источник аллергии, комков шерсти и заполненного лотка. (Продолжение)
