«Новая Бурятия» готовит серию интервью с представителями различных политических сил в республике.
Депутат Народного Хурала Бурятии Игорь Бобков хорошо известен не только избирателям. Он отвечает на злободневные вопросы со свойственной ему прямотой и откровенностью.
//– Игорь Александрович, насколько, на ваш взгляд, пострадала республика из-за экономического кризиса?
– От кризиса, в первую очередь, пострадал наш многострадальный народ. Он находится в сложном экономическом положении и ведет борьбу за собственное выживание. Если говорить о чиновниках, различного рода представителях администраций, то они никак не пострадали. Зарплата их не уменьшилась, а, может быть, еще и увеличилась. А рядовые граждане, работающие на предприятиях, естественно, пострадали, потому что на всех предприятиях снизилась рентабельность, снизилась выручка. Это не могло не сказаться на уровне заработной платы наших граждан. Возросла безработица. Возросла депрессивная обстановка в нашей республике. Народ стал гораздо больше потреблять алкоголя и наркотиков. Потому что свою тоску и безысходность чем-то нужно тушить.
– Какие болезненные темы поднимают ваши избиратели?
– Граждане Бурятии поднимают одни и те же наболевшие темы, задавая вопрос, куда все-таки мы катимся? К чему мы идем? Если мы собрались строить буржуазное, гламурное государство с культом наживы, культом денег, то, конечно, большинство наших граждан с этим не согласно. Почему маленькая кучка богатеев должна богатеть все больше и больше, а основная масса населения должна беднеть все больше и больше. Сегодня непомерно растут тарифы ЖКХ и на электрическую энергию. Все увеличивается в цене. Бензин дорожает, продукты дорожают. Мы давным-давно уже по этим показателям опередили развитые страны мира. Почему у нас цены растут и растут, а зарплата нет. Пенсия, если и растет, то на какой-то мизер. Неравноправное положение в стране все больше и больше возмущает граждан.
Граждане с тоской и ностальгией вспоминают старые советские добрые времена, когда не было пьяных, не было столько алкоголиков, когда убийство человека считалось чрезвычайным происшествием. А сегодня возьмите сводку – каждые сутки кого-то убивают. И никого это уже не волнует. Это уже стало обыденным явлением. Народ спивается, посмотрите, в каком упадке находятся наши деревни. Сельское хозяйство не развивается вообще. Выживают за счет собственных приусадебных хозяйств.
– Одна из горячих тем в настоящее время – развивающийся скандал с агролизингом. На ваш взгляд, должен ли уйти в отставку зампред Александр Чепик, ведь Народный Хурал уже оценил его работу как неудовлетворительную?
– Почему должен уходить в отставку Александр Чепик? Хурал оценил его работу как неудовлетворительную, но, наверное, все-таки президент республики должен учесть точку зрения Народного Хурала и сделать выводы, насколько как зампред он состоятелен. А как Народный Хурал может отправить в отставку Чепика? Он его в отставку отправить не может. Если он признал его работу неудовлетворительной, он может выразить недоверие, может поставить под вопрос компетентность вышеуказанного чиновника. Но вопрос, уйдет Чепик в отставку или нет, это в принципе его личное дело и дело президента, так как он в его команде работает.
– Не пытается ли правительство использовать парламент как машинку для штамповки законов?
– Правительство много представляет в Народный Хурал законов. И сам Хурал создает, рассматривает и принимает на сессиях законы. Но как машинку для штамповки… В некотором плане – машинкой назвать сложно. Принятие этих законов зависит от депутатов. Если депутат Народного Хурала, находящийся на сессии, безразличен к рассмотрению и принятию того или иного закона или пользуется своим правом народного депутата только для того, чтобы на сессии поднимать или опускать руку, то это его личное право. Все зависит от его гражданской позиции, от политической точки зрения того или иного депутата. Если он хочет разобраться в сути происходящих событий, он будет спрашивать и задавать вопросы. Если ему безразлично, что происходит на сессии Народного Хурала, и, если таких депутатов очень много, то создается впечатление некоей машинки для штамповки законов.
Но, с другой стороны, вы правы, потому что безразличных депутатов все больше и больше. Благодаря тому, что существует монополия отдельно взятой партии. Так это было и всегда так будет. А, когда партии будут представлены в конкурирующих составах в Народном Хурале, тогда будут возникать состязательность и коллегиальность, тогда партии и фракции будут спорить друг с другом, доказывать друг другу ту или иную точку зрения. А как сегодня можно доказать оппозиционным партиям свою точку зрения, если депутатов от «Единой России» сегодня в Народном Хурале 44 из 66? Вот и все. Вот из-за этого и получается, по сути, авторитарный режим.
Ни спросить нельзя, ни возразить, а им все равно – они сидят, живут в собственном мире, отгородились тонированными стеклами от всего народа, а то, что происходит в жизни, они даже и не знают.
– Как вы относитесь к автономизации и новой системе оплаты труда учителей?
– Конечно, это нужно все пересматривать. Во-первых, по оплате учителей – там есть как недовольные, так и очень довольные. У кого-то заработки выросли, у кого-то сократились, у кого-то совсем упали. Я всегда считал и считаю, что к подобным реформам нужно относиться очень внимательно, очень аккуратно. Действовать по принципу «Не навреди». Но наши же реформаторы просто-напросто свой реформаторский зуд умерять не умеют. У них только одно на уме – вводить какие-то дурацкие реформы, от которых, откровенно говоря, нашему населению проку-то мало.
– Почему самая многочисленная фракция в Народном Хурале не дает возможности другим политическим силам иметь представительства в руководящих органах?
– Они говорят так: «Мы не для того брали власть в республике, чтобы этой властью с кем-то делиться». Поэтом, естественно, они делиться не хотят и не будут. В первую очередь, власть дает очень хорошие зарплаты. Я считаю, что Народный Хурал платит недопустимо высокие зарплаты и, помимо всего прочего, недопустимо высокие доплаты к пенсиям. И они будут эти свои привилегии отстаивать, биться за них, защищать их до последнего. Ничего не созидая при этом, а только проедая бюджетные средства.
Оппозиционные партии особо-то и не стремились к представительству на платной основе. Такие партии, как ЛДПР, «Справедливая Россия», КПРФ всего лишь попросили должности зампредов на неосвобожденной основе. То есть мы хотели иметь представительство, даже не получая за это зарплату, и то они нам не захотели их давать.
Это говорит о чем? Это говорит о монополии власти. До чего это доводит? Это доводит до серьезного противостояния, в том числе и между партиями. Но сегодня прогресс уже налицо. Вы знаете, что на выборах в городской Совет партия власти уже не набирает тех 60 – 70%, они кое-как натянули себе 37%. Вы знаете, что в Иркутской области уже выигрывают представители других партий. Многие кандидаты уже выходят из «Единой России», вступают в другие партии и говорят, что они в ней очень разочаровались, потому что нет прогресса, нет сдвига, нет творческой инициативы, ничего нет.
– Изменятся ли в ближайшие годы в Бурятии политические настроения населения в связи с кризисом? Вы уже упомянули, что в соседней Иркутской области к власти в крупнейших городах – Иркутске и Братске – на выборах победили представители КПРФ, а в Усть-Илимске – «Справедливой России».
– Люди должны почувствовать какую-то тенденцию, они должны увидеть свет в конце тоннеля, они должны вздохнуть спокойно полной грудью, должны почувствовать перспективу своей собственной жизни. Сегодня подобную перспективу мало кто ощущает. Ощущают только те, кто деньги переводит за границу и при любом удобном случае готовы будут туда сбежать.
