«Золото имеет цену, нефрит же бесценен» — китайская пословица имеет вполне конкретное прикладное значение, когда речь заходит о добыче и продаже этого минерала. Китайцы верят, что камень имеет целебные и даже магические свойства, а потому готовы платить за него по расценкам выше рыночных. Точнее, по ценам черного рынка. Россия могла бы извлекать из этой прихоти соседей серьезные дивиденды, ведь на ее территории расположены крупные запасы нефрита, сконцентрированные в Республике Бурятия, как раз недалеко от границы с Китаем. Но на протяжении долгих лет сверхприбыль от нефритовой торговли утекала в тот же Китай, без ощутимой пользы как для бюджета, так и для малочисленных коренных народов, на территории исторического расселения которых велась добыча. Только сейчас государство сформировало комплексную политику по нефритовому вопросу и взялось за наведение порядка на территории, долгое время бывшей с точки зрения закона настоящим «белым пятном», пишет «Новая газета».
Добыча нефрита в России — целая экспортная отрасль, практически полностью находящаяся вне правового поля, а значит, в зоне влияния околокриминальных структур. Этот камень в России считается полудрагоценным, наряду, например, с опалом, бирюзой или турмалином. Так, наверное, и казалось из Москвы: самоцветом больше, самоцветом меньше… Надо бы сначала с газом и нефтью, золотом и никелем разобраться. А с нефритом пусть разбираются в Бурятии.
Но тут, видимо, проявили себя магические свойства минерала. Под их влияние попали и местные правоохранители, и республиканские чиновники из Роснедр, и даже федеральное руководство этого ведомства. Как иначе можно объяснить тот факт, что они долгое время не видели разницы между народным промыслом и промышленной добычей полудрагоценного камня?
Еще в 90-х годах прошлого века, когда советская горнорудная промышленность в Бурятии развалилась, а торговля частников с Китаем, напротив, пошла в гору, фактически единственной организацией в области добычи и продажи нефрита в Бурятии стала семейно-родовая эвенкийская община (СРЭО) «Дылача» — некоммерческая организация, созданная для поддержки одного из населяющих Бурятию коренных народов — эвенков. Оленеводство, разведение ездовых собак и народные промыслы — вот основные задачи, прописанные в уставе «Дылачи». А вот и дополнительные: добыча руд и песков драгоценных металлов, а также драгоценных и полудрагоценных камней (кроме алмазов) и оптовая торговля ими. В практической деятельности «Дылачи» акцент был сделан именно на добычу и продажу нефрита. Об эвенках руководство общины вспоминало преимущественно в тех случаях, когда ей нужно было защитить свои интересы в публичном пространстве. А так — работала в максимально комфортных условиях: минимум налогов, максимум чистой прибыли.
При этом позицию «Дылачи» всегда активно поддерживали чиновники, например, Владимир Бавлов, который в 90-х годах руководил Баунтовским районом Бурятии (на его территории расположено одно из крупнейших месторождений нефрита), а затем сделал карьеру на федеральном уровне, став сперва советником, а впоследствии заместителем руководителя Роснедр. Неудивительно, что во всех возникающих конфликтах сторону «Дылачи» принимал и его фактический подчиненный, глава республиканского управления федерального агентства Георгий Яловик. Что уж говорить о местных правоохранителях в ранге участкового. Ну, обнаружил он, к примеру, в паре сотен километров от ближайшего населенного пункта огромную производственную площадку, оборудованную самой современной техникой, где, не прекращаясь, ведется разработка нефритового месторождения, — и дальше что? Попытаться всех арестовать, рискуя вступить в конфликт с неформальной службой безопасности, проверить, нет ли в ее составе людей с криминальным опытом, готовых при необходимости пустить в ход оружие?
Казалось, что конца и края этой вольнице не будет, но на нефритовой площадке появился игрок, о котором все вроде бы забыли, — государство.
Капля камень точит
Первая масштабная спецоперация по пресечению незаконной добычи нефрита в Бурятии была проведена осенью 2012 года. По ее итогам республиканское УМВД возбудило уголовное дело в отношении неустановленных лиц из числа руководителей «Дылачи». По версии следствия, подозреваемые организовали нелегальную добычу нефрита на территории Кавоктинского месторождения. С точки зрения Уголовного кодекса это квалифицировалось как кража, причем в особо крупных размерах (20 тонн незаконно добытого камня были оценены в 600 миллионов рублей). Был установлен и незамысловатый механизм совершения преступления: «В лицензионно-разрешительных документах на использование недр сфальсифицированы географические координаты предоставленного общине участка, что позволило фигурантам под видом легальной добычи разрабатывать залежи на другой территории».
Тогда же, в сентябре 2012 года, полицейским удалось задержать криминального авторитета Ильшата Садыкова (он же Садык), который, по версии следствия, осуществлял «криминальный контроль добычи и сбыта в Бурятии полудрагоценного камня нефрит».
Действия силовиков по декриминализации добычи и экспорта нефрита поддержал президент Бурятии Вячеслав Наговицын. Именно по результатам его обращения в августе 2012 года Федеральная таможенная служба издала приказ об учреждении на территории республики единого поста по декларированию всего вывозимого с территории страны нефрита. Отметим, что еще в 2010 году экс-начальник УФСБ Бурятии Никитин перешел на работу как раз в Федеральную таможенную службу. Единый таможенный пост — один из ключевых элементов в формировании цивилизованных правил игры. Ведь львиная доля добытого нефрита идет на экспорт, и теперь тем, кто хочет сбыть полудрагоценный камень китайским партнерам, придется как-то обосновать его легальное происхождение. Ну или пытаться вывозить его в соседнюю страну незаконно, со всеми вытекающими последствиями.
Логичным усилением федерального центра стала почти синхронная смена руководителей республиканских ФСБ и МВД. В ноябре 2013 года республиканское УФСБ возглавил Казбек Ходов, а в марте 2014 года Владимир Путин освободил от должности министра внутренних дел Бурятии Александра Зайченко. Назначение нового министра внутренних дел Бурятии ожидается в ближайшее время.
Но войну, как известно, выигрывают не генералы, поэтому важные, хотя и не так заметные из Москвы изменения произошли и «на земле». На лицензионном участке «Баунтовский 1-2» был создан постоянно действующий опорный пункт полиции, причем, что называется, не на бумаге: у првоохранителей есть необходимые полномочия, материально-техническое обеспечение и кадры. А в 2014 году в Баунтовском районе был сформирован свой отдел внутренних дел.
Как результат, с начала года сотрудниками полиции изъято из незаконного оборота 6515 кг нефрита, изъято и обездвижено 12 единиц техники.
Многие «черные копатели» мигрировали из Баунтовского района в Окинский, где есть нераспределенные месторождения нефрита. Борьба за «ничей» камень приобрела нешуточный оборот: 5 февраля 2014 года в 70 километрах от поселка Самарта Окинского произошла перестрелка, два человека погибли. Очевидно, что присутствие полиции нужно усиливать во всех районах, где есть нефритовые залежи.
Борьба за недра
Впрочем, одни только силовики проблему решить не могут по определению. Время «черных копателей» прошло, но кто их заменит? Ведь сама по себе добыча нефрита не имеет криминального характера, важно только найти инвесторов, готовых вести ее в правовом поле, с соблюдением интересов государства.
Еще в 2011 году Роснедра попытались распределить лицензии на разработку месторождений с помощью аукционов, но выяснилось, что проводимые таким образом торги легко сорвать. Технология простая: на аукцион заявляются несколько связанных между собой фирм, они согласованно играют на повышение цены, отсекая, таким образом, добросовестных конкурентов: ведь в рамках аукциона цена является не просто главным, но и единственным критерием выбора победителя. Соревноваться с подставными «ромашками», обещающими несусветные выплаты, в этой схеме попросту невозможно. А они заявляют заведомо невыполнимые условия потому, что их реальная задача — не победить, а сорвать аукцион.
Вот как это работало в Бурятии. По итогам проведенного в апреле 2011 года аукциона победитель — ООО «Транзит» обязалось заплатить за право разработки двух самых перспективных участков, «Кавокта» и «Кавокта-2», более 26,5 миллиарда рублей; два других победителя тоже платили за некоторые участки более миллиарда рублей, а на троих они обещали раскошелиться сразу на 58 миллиардов. Но бюджет этих денег не увидел, потому что в силу несовершенства законодатель-ства никаких обязательств, кроме выплаты задатка в 200–400 тысяч рублей, подставные участники аукциона не несут.
Поэтому в 2012 году было принято решение перейти от аукциона к конкурсу: эта схема позволяет оценивать участников не только с точки зрения финансовых обещаний, но и с точки зрения конкретных планов их работы на месторождении.
На конкурс в Баунтовском районе заявилась «Дылача», ее же усилиями, как можно предположить, он в итоге был сорван, а конкурсная документация уничтожена (что послужило основанием для возбуждения уголовного дела). В результате община продолжила добычу нефрита на основании действующей лицензии (вопрос, откуда она взялась, стоит задать уже упомянутым Бавлову и Яловику). Но, как установила Генеральная прокуратура РФ, «Дылача» систематически нарушала требования законодательства в сфере недропользования, о чем надзорное ведомство уведомило Роснедра еще летом прошлого года. И спустя полгода действие лицензии, выданной общине, было приостановлено, а затем полностью прекращено. А сейчас и сама «Дылача» фактически ликвидирована, поскольку суды поддержали иск республиканской прокуратуры. В самом деле, сколько можно заниматься промышленной добычей и оптовой продажей нефрита вместо оленеводства?
Новый хозяин
Чиновники Роснедр пришли к выводу, что до проведения нового конкурса возможно будет назначить временного оператора месторождения, и определили на эту роль ООО «Забайкальское горнорудное предприятие». Чем был продиктован их выбор и что это за фирма?Итак, «Дылача» ушла в историю. Но означало ли это, что разработка нефритовых месторождений в Республике Бурятия должна была вовсе остановиться?
В забайкальских (и не только) СМИ тут же начали появляться характерные материалы: ЗГРП, мол, это банальная однодневка, за которой стоят едва ли не криминальные авторитеты. Но реальность вполне согласуется с общим трендом на комплексное возвращение государства в нефритовый бизнес. В действительности, ООО «ЗГРП» — дочерняя фирма госкорпорации «Ростехнологии».
Логика проста и понятна: раз уж адекватные частные инвесторы не пришли на конкурсы, необходимо доверить решение проблемы структуре, прямо реализующей интересы государства. Никакой правовой коллизии здесь нет: в октябре 2013 года «Забайкальское горнорудное предприятие» выиграло конкурс на освоение участка «Баунтовский 1-2» и вскоре получило лицензию. И не стоит удивляться в его же возможных победах в конкурсах по остальным месторождениям, потому что, в отличие от фиктивных участников аукционов, ЗГРП предлагает не только деньги, но и конкретные планы по качественному изменению ситуации.
Вспомним, к примеру, чем должна была заниматься «Дылача»? Оленеводством. Олень, действительно, важнейший элемент самоидентификации эвенков, без этого животного нет и народа. Но что получили от «Дылачи» бурятские эвенки? Обещание нарастить стадо с 300 до 500 голов (притом что четыре десятилетия назад популяция бурятских оленей насчитывала 3000 голов). «Забайкальское горнорудное предприятие» уже купило стадо оленей, хотя его формальная задача состоит в извлечении прибыли, а вовсе не в заботе об интересах коренных народов Бурятии. Кроме того, «Забайкальское горнорудное предприятие» уже подписало соглашение с администрацией Баунтовского эвенкийского района о социально-экономическом развитии этого района. В этом и состоит государственный подход: социально значимые программы не декларируются, они — выполняются. И дело не только в оленях: часть прибыли ЗГРП, как было заявлено, будет потрачена на решение социальных проблем местных жителей.
Это важно не только для этнических эвенков, но и для всех жителей нефритоносных районов Бурятии. Ведь там, где есть ответственный собственник, появляются и легальные рабочие места, о которых здесь не слышали десятилетиями. Это и налоги в местный бюджет, который «черные копатели» фактически обирали.
В планах ЗГРП — и переход от банальной добычи нефритового сырья исключительно на экспорт к его переработке на территории России. Понятно, что конечными покупателями все равно останутся китайцы. Но если пригласить китайских мастеров в Россию и наладить с их помощью производство с высокой добавленной стоимостью, от этого выиграют и бюджеты всех уровней, и местные жители.
Раз уж на площадку пришел новый хозяин, важно, чтобы он не был ориентирован исключительно на снятие «сливок». Ведь всегда при добыче полезных ископаемых существует возможность извлечь лучшие запасы — за счет того, что все остальное остается в шахтах и в отвалах. По такой схеме, очевидно, действовали все прежние недропользователи в Бурятии. Дочерняя структура «Ростехнологий» намерена использовать потенциал, данный природой, полностью.
Очевидно, что после долгого периода безвременья и бесхозяйственности любые изменения ситуации к лучшему будут постепенными, и дать им комплексную оценку можно будет через несколько лет. Но порядок всегда лучше хаоса, и тот, кто сможет продемонстрировать это на практике, и станет новым «нефритовым королем».
