Главный строитель Советской Бурятии

17 декабря 2002 года скончался Константин Восканянц, человек, на протяжении 43 лет руководивший практически всеми важными стройками в республике. Его заслуги перед республикой забылись, но можно сказать, что этот человек большого роста и тонкой души умер счастливым.
Общество |

17 декабря 2002 года скончался Константин Восканянц, человек, который на протяжении 43 лет руководил практически всеми важными стройками в республике. Начинал он работать в одной стране, а умер в другой. Его заслуги перед республикой забылись, жил на маленькую пенсию, но можно сказать, что этот человек большого роста и тонкой души умер счастливым.

За годы работы в Бурятии Константин Восканянц руководил строительством 95 объектов как союзного значения, так и республиканского. Среди них – Улан-Удэнский судоремонтный завод, Приборостроительное объединение, Селенгинский ЦКК, завод ЖБИ, технологический (ВСГТУ) и педагогический (БГУ) институты, институт культуры (ВСГАКИ), театр бурдрамы, кинотеатр «Дружба», здания Совета Министров, БСМП и многие другие.

Свадьба по 15 рублей

Родился Константин Арташесович Восканянц 5 июня 1929 года в Кисловодске, семья Восканянц была интернациональной. Школу он окончил в городе Георгиевске в 1948 году. Занимался в музыкальной школе по классу фортепиано, брал частные уроки живописи. Из школьных предметов отдавал предпочтение математике.

Минуло три года по окончании Великой Отечественной, поэтому сначала он хотел стать военным моряком-подводником. Однако, отказавшись от этого решения, сдал документы в Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта и поступил на строительный факультет. Там он встретил свою будущую жену – Галину.

– Я училась на «энергетическом» факультете. В 1949 году на институтском вечере я впервые увидела его. Он пригласил меня танцевать, во время танца он со мной заговорил. Трудно поверить, но в студенческие годы он был стеснительным молодым человеком, все свое время посвящал культуре, – вспоминает вдова Галина Ивановна. – Очень любили оперный театр, «Мариинку», тогда примой там была Галина Уланова, часто ходили в БДТ и Театр сатиры времен Аркадия Райкина. В ноябре 1951 года мы поженились. Хотя свадьбы-то никакой не было. Регистрация стоила 15 рублей, а у нас было только три рубля, заняли 12 рублей и пошли в ЗАГС. Устроили обед в общежитии, а потом пошли гулять по Ленинграду. Вскоре нам выделили отдельную комнату.

В 1953 году Константин Восканянц с отличием окончил институт, ему предложили продолжить обучение в аспирантуре. Но он отказался и поехал в Первоуральск. «Когда мы ехали, то думали, что инженер это уже начальник, заслуживающий своим образованием почет и уважение. Действительность оказалась другой», – рассказывает Галина Ивановна.

Долгая командировка на родину

В Первоуральске молодую семью подселили к одной ленинградской семье, которую во время войны эвакуировали на Урал. В 1954 году руководство «Уралмедьстроя» выделило им комнату, а в феврале этого же года у них родилась дочь Наталья.

– Когда я впервые увидела Костю в телогрейке и кирзовых сапогах, у меня потемнело в глазах. Я смотрела на него с тоской и никак не могла поверить, что это он – молодой и модный пижон-кавказец. Вода за два квартала, туалет на улице – так и жили. Я была занята уходом за ребенком, помощников, кроме мужа, у меня не было, – рассказывает Галина Ивановна.

В начале 1955 года по распоряжению Минцветмета СССР Константина Восканянца отправляют на строительство вольфрамо-молибденового комбината в г. Городок (ныне Закаменск) Закаменского района. Его приняли на должность главного инженера Стройконторы №2 треста «Джидастрой», а в январе 1958 года он был назначен главным инженером треста. Тогда ему было всего 28 лет. В Закаменске же в 1956 году родился сын Евгений. Как оказалось, эта командировка стала обретением второй родины.

В 1962 году практически на пустом месте началось строительство Селенгинского ЦКК и в поселке Селенгинске создается трест №1. По распоряжению Бурятского совнархоза Восканянца назначают управляющим этого треста, и они переезжают в поселок. На этой стройке приходилось решать и другие вопросы, связанные с кадрами, жильем, питанием и многим другим.

Спустя год все бурятские строительно-монтажные тресты были преобразованы в Бурятское управление строительства. Константина Арташесовича назначают первым заместителем начальника управления. Через два года он становится его начальником (по сегодняшним меркам – министром. – Прим. авт.), проработав в этой должности до 1978 года.

– Как-то Костя мне сказал: «Знаешь, для меня горы Бурятии всегда очень любимы и важны, так как напоминают Кавказ – мою родину. Здесь я приобрел свой опыт, родил сына, построил много объектов, обзавелся друзьями, понял и полюбил бурятский народ. По этим причинам я никуда не поеду, буду работать там, куда меня направит Бурятский обком партии». В те времена было такое правило: член партии должен исполнять указания партии, – вспоминает Галина Ивановна.

С грифом «Секретно»

В мае 1980 года Совмин СССР решает создать союзное Министерство строительства в районах Забайкалья и Дальнего Востока с организацией главка в Хабаровске. По воспоминаниям Галины Ивановны, Брежнев с комиссией проехал от Москвы до Владивостока и с удивлением обнаружил, что на востоке страны нет ни одного военного предприятия, которое бы выпускало танки, пушки и другое оружие. Возглавил главк генерал-лейтенант Леонид Чуйко, Герой Советского Союза, принимавший участие в качестве одного из руководителей в строительстве Байконура. Чуйко обратился к Модогоеву с просьбой оказания помощи в подборе кадров, и тот порекомендовал ему Восканянца. И в 1980 году он был назначен командиром в/ч №73697 (УС-102). С этого момента началась его работа в системе, где и руководство, и подчиненные были военными. В короткие сроки требовалось возвести штабы, поликлиники, казармы, столовые и многое другое для прибывших солдат-строителей.

– В октябре ему позвонили и сказали, чтобы он принимал солдат. Я спросила, сколько их. Он отвечает, ты не думай, что там 100–200 – их 6 тысяч. Среди ночи прибыли эти ребята, которых надо было размещать. Они же, бедные, в палатках всю первую зиму жили, на площадке, где завод силикатного кирпича. Работы было много, и она была не совсем обычная для гражданского строителя. На всех документах стояли грифы «С» или «СС» («секретно», «совершенно секретно»). На телефонах была надпись «Осторожно, враг слушает!», китайцы прослушивали телефонные разговоры. Мы все должны были пройти проверку на допуск к секретным документам, – вспоминает Галина Ивановна.

Именно тогда и были простроены завод железобетонных изделий, завод крупнопанельного домостроения, 100-ые кварталы, инженерные сети, все коммуникации. Практически в этот период и началось становление Октябрьского района, были снесены так называемые «шанхаи», район стал плотно застраиваться.

С 1981 года УС-102 приступил к строительству основных целевых объектов в Улан-Удэ – приборостроительного объединения и завода автоматических систем. В Гусиноозерске это моторостроительный завод, радиозавод, для них строились жилье, клубы, поликлиники и прочее. Завод автоматических систем выпускал автосистемы для самолетов, а моторостроительный завод производил моторы для танков и грузоподъемных машин. Заводы были секретными объектами, каждый со своей «легендой».

А в 1981 году главк поручает Восканянцу организовать подобные УС-102 подразделения в Чите и Зее Амурской области.

– Это время я вспоминаю с содроганием. Три строительные площадки да еще в разных городах… Не знаю, как можно выдержать такое напряжение. У главка имелся свой самолет Як-40, который постоянно курсировал между городами Дальнего Востока и Забайкалья. И Константина в то время я совсем не видела, все общение было только по телефону. Практически он жил в этом самолете. Как он мне рассказывал, работа и жизнь в то время проносились с бешеной скоростью. Ночью отдых и сон в самолете, а днем решение очередных задач в городе прилета.

Инвалид на общих основаниях

В 1988 году из-за многолетней напряженной работы у Константина Арташесовича произошел обширный инсульт. Вмиг человек, который, по воспоминаниям Галины Ивановны, никогда не болел и почти не пользовался отпуском, превратился в растение. Он не мог видеть, слышать и двигаться.

– Мы повезли Константина в московскую больницу, там через какое-то время его подняли на ноги. Это было чудо. Сначала он ходил с тростью, а потом и вовсе отказался от нее, – говорит Галина Ивановна.

С этого времени начинается тихий, незаметный и мучительный период его жизни. Телевизор и диван, газеты и сигарета на балконе, медленный ход времени – все эти символы неприметной жизни инвалида II группы были ему незнакомы и чужды. Как вспоминает Галина Ивановна, Константин Арташесович не мог смириться с тем, что его перевели на инвалидность, искал себе применение и, наконец, нашел. В 1990 году его приняли в штаб гражданской обороны, где он стал старшим помощником начальника оперативного отдела. Проработав год, он уволился по совету своего врача, справка об инвалидности имела приписку: «без права работать».

Человек, который руководил почти всеми главными стройками в Бурятии, жил на пенсию, которая была ниже, чем у его супруги. Максимальную пенсию устанавливали только людям, внесшим значительный вклад в республику, а к ним Константина Восканянца не отнесли. Как рассказывает Галина Ивановна, где-то он узнал, что бывшие руководители предприятий, находившиеся прежде в подчинении у правительства республики, имели возможность по закону получать повышенную пенсию. Он обратился с просьбой об установлении такой пенсии, на что получил ответ: «Вы, тов. Восканянц К.А., были номенклатурным работником союзного значения, поэтому пенсия должна быть установлена и выплачиваться через союзное министерство. Однако в связи с тем, что Советский Союз больше не существует, то и пенсия у Вас назначена на общих основаниях».

Об этом узнали строители – бывшие его ученики и сослуживцы. Несколько строительных организаций и проектных институтов г. Улан-Удэ обратились к правительству республики с просьбой о присвоении ему звания «Почетный гражданин г. Улан-Удэ». Обращались они трижды, но их просьба так и осталась неудовлетворенной.

58 картин

В какой-то момент он вспомнил, что в детстве занимался живописью, и решил, что будет рисовать. Купил мольберт, холст, краски и кисти. Сам начал делать подрамники, натягивать на них холст. Постепенно квартира превратилась в художественную мастерскую. Но и на этом он не остановился, а пошел в Союз художников Бурятии, где получил консультации по живописи и познакомился со многими художниками, со многими он сдружился.

– Рисовал много, в основном природу и натюрморты. Свои картины дарил родственникам, друзьям, рассылал бывшим сокурсникам и сослуживцам. Уже после его смерти, разбирая документы, я нашла список нарисованных картин с указанием названий и тех людей, кому он подарил или куда послал очередную работу. В списке их оказалось 58, – вспоминает Галина Ивановна. – В то время он мне говорил: «Сейчас, когда старость и инвалидность не позволяют мне снова заниматься строительством, я рисую и переписываюсь с друзьями, занимаю себя, как могу, но я все еще жду, что вот-вот позвонят и попросят какую-нибудь консультацию по организации производства, по применению новых материалов и конструкций».

Звонили очень редко. О себе, о жизни, о своей семье он как-то сказал: «Бурятия – это особая республика. Здесь люди, прекрасная природа, особая обстановка. Бурятия – родина моих детей. Это моя вторая родина. Мне в жизни очень повезло. Жена моя – мудрая, добрая, обаятельная. Настоящая женщина. Женщина вдвое умнее мужчины. У женщины работают оба полушария сразу, а у мужчин только одно. Я из Бурятии никуда не уеду».

Кол-во просмотров: 1262

Поделиться новостью:


Поделиться: