«Новая Бурятия» продолжает издательский проект к 350-летию основания Улан-Удэ и 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, посвященный нашим землякам, Героям Советского Союза, именами которых названы улицы столицы Бурятии. В третьей части статьи о генерале Илье Балдынове представляем материал о его предвоенной карьере и боевом пути в 1941-1945 годах.
Первая война Балдынова
В августе-сентябре 1929 года советские войска, в числе которых был и Отдельный Буркавдивизион, были сконцентрированы на границе с Маньчжурией. 15 ноября состоялось первое выступление бурятских кавалеристов против «белокитайцев» в рамках Маньчжурско-Чжалайнорской операции РККА. 17 ноября дивизион прорвался в тыл китайской группировки возле станции Маньчжурия, взрывая полотно железной дороги, телеграфную линию, и вступил в бой с противником. Более 200 китайцев были выбиты из окопов и обращены в бегство. Именно Буркавдивизион закрыл кольцо окружения китайских войск в районе станции Маньчжурия и города Чжалайнор.
В следующие два дня находящиеся на острие наступательной операции советских войск Буркавдивизион и 5-я Кубанская кавбригада были атакованы во много раз превосходящими силами армии Чжан Сюэляна, состоящими в том числе и из русских белоэмигрантов. Целью противника был прорыв кольца окружения, в котором оказались китайские войска. Сам Буркавдивизион в тот момент понес первые потери и находился под угрозой полного уничтожения.
Однако уже 20 ноября Буркавдивизион, почти исчерпав боезапас, в конном строю нанес смертельный удар по противнику. В ходе стремительной кавалерийской атаки два бурятских эскадрона, равные по численности двум казачьим сотням, уничтожили (в том числе в рукопашной схватке) более 400 китайцев и взяли в плен около 500 солдат и офицеров, много техники, оружия и боеприпасов. Направленные на прорыв силы китайцев были отброшены назад.
– Поднятый по тревоге Бурятский отдельный кавалерийский дивизион, не дожидаясь подхода частей 5-й отдельной Кубанской бригады, первым смело атаковал рвущиеся на восток многочисленные колонны врага и, врубившись в его ряды, задержал их продвижение, а затем вместе с подошедшими кубанцами обратил врага в бегство. Собственно, этой атакой была завершена операция по разгрому Маньчжурской группировки противника, – так описал действия Буркавдивизиона командир Кубанской бригады Константин Рокоссовский, будущий прославленный маршал Победы.
В той легендарной атаке отличился пулеметный взвод кадрового командира Ильи Балдынова, внесший решающий вклад в исход боя. Об этом говорит тот факт, что из 14-ти орденов Боевого Красного Знамени (высшей военной награды СССР того времени), которые получили бойцы и командиры Буркавдивизиона (включая весь командный и политический состав части), пять орденов досталось пулеметчикам взвода Ильи Балдынова.
Встреча на станции Дивизионная
На следующий день дивизион вместе с другими частями ОДВА перешел в наступление вглубь Маньчжурско-Чжалайнорского котла. После полного разгрома и капитуляции врага 24 декабря 1929 года покрытый боевой славой Буркавдивизион возвращается в Бурят-Монголию.
– Мы решили организовать торжественную встречу дивизиона сибирскими пельменями. В течение нескольких дней все жены готовили пельмени, которые вышли на славу, – вспоминает об этой встрече на перроне станции Дивизионная в Улан-Удэ супруга героя Валентина Балдынова, член женсовета части, в который вошли жены комсостава. – Холодным зимним днем мы встретили своих мужей, бойцов, командиров. У многих из них были обморожены щеки, у всех обветренные, черные лица.
Кстати, результатом военной победы частей РККА на КВЖД стало признание этой железной дороги «совместным советско-китайским предприятием», однако через пять лет СССР продал свою «собственность» на КВЖД правительству Маньчжоу-Го, прояпонского государства, образованного на территории Маньчжурии.
В Кремле у Сталина
После своей первой войны в Маньчжурии орденоносец Балдынов направляется на учебу сначала на курсы политработников в Киеве, затем на Высшие курсы командного состава конницы в Новочеркасске. Закончив учебу, он в 1930 году вновь возвращается в Буркавдивизион. Через четыре года, в 1934 году, Илья Балдынов первым среди бурят-командиров поступает в Военную академию имени Фрунзе в Москве, а после ее окончания вновь возвращается в свою часть, заняв в конце 1936 года должность начальника штаба одного из двух полков Буркавбригады.
Кстати, 27 января 1936 года еще слушателем Военной академии старший лейтенант Илья Балдынов выступал на историческом приеме в Кремле, где Сталин, Молотов, нарком обороны Ворошилов и другие советские вожди принимали делегацию трудящихся Бурят-Монгольской АССР. На приеме Балдынов с орденом Боевого Красного Знамени на груди на чистом русском языке передал от Краснознаменного Бурят-Монгольского кавалерийского полка «пламенный красноармейский привет» двум вождям – «вождю трудящихся всего мира» Сталину и «военному вождю» наркому Ворошилову.
Бурят-Монголия – кандидат на повышение?
В середине 30-х годов прошлого века Бурят-Монгольская АССР и ее лидер Михей Ербанов были в фаворе у «отца народов» и готовились принять статус союзной республики. А заодно и, скорее всего, включить в свои границы Монголию.
О таком намерении Сталина говорило и то, что ее лидер Михей Ербанов был единственным представителем автономных республик в составе Конституционной комиссии 1936 года по разработке новой Конституции. Остальные ее члены представляли союзные республики. Кроме того, когда перед принятием новой, сталинской Конституции СССР (1936 года) Иосиф Сталин в декабре 1935 года провозгласил «дружбу народов» и в Кремль потянулись делегации союзных республик, посланцы Бурят-Монголии были среди них.
Сначала, в конце декабря 1935 года это были делегации трудящихся из пяти республик Средней Азии, затем в январе 1936 года делегации Азербайджана, Армении и Бурят-Монголии, в марте – Грузии. Три славянские республики (РСФСР, Украинская и Белорусская ССР) в ласке «отца народов» особо не нуждались, поскольку и так считались стержнем Союза ССР.
Напомним, что к тому времени в СССР входили 11 союзных республик. Прибалтика же (будущие Эстонская, Латвийская, Литовская ССР) и Бессарабия (будущая Молдавская ССР) стали «нашими» только в 1940 году, после введения туда «вежливого» сталинского «ограниченного контингента».
После «ласковых» приемов в Кремле делегаций восьми не славянских союзных республик и Бурят-Монгольской АССР последовала череда декад национального искусства в Москве. В общей сложности таких декад было не одиннадцать, а десять.
Первой была декада украинского искусства (март 1936 года), второй – казахского (май 1936 года). В 1937 году состоялись две декады (Грузия, Узбекистан), в 1938 году – одна (Азербайджан), в 1939 году – две (Киргизия, Армения), в 1940 году – две (Белоруссия, Бурят-Монголия), в 1941 году успели провести одну декаду (апрель 1941 года – Таджикистан). Не повезло Туркмении, до которой из-за начала войны очередь не дошла. Устраивать же декаду русского искусства в Москве, столице РСФСР и СССР, которая сама принимала гостей, Сталин посчитал излишним.
Таким образом, Бурят-Монголия морально была уже готова стать союзной республикой, а Улан-Удэ – столицей новой (объединенной с Монголией) Бурят-Монгольской ССР. Однако Сталин так и не решился пойти на открытый конфликт с «китайскими товарищами» и присоединить к СССР Монголию. Ни в конце 30-х годов, когда все было к этому готово, ни осенью 1945 года после поражения Японии, когда советские и монгольские войска уже стояли на территории Маньчжурии и относящейся к Китаю Внутренней Монголии.
Японский шпион?
Напротив, уже в 1937 году руководство республики, включая первого секретаря Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) Михея Ербанова, было как «японские шпионы» уничтожено. Им вменялось участие в «панмонгольской прояпонской организации». В то же время республика была расчленена на три части, две из которых (Усть-Ордынский и Агинский бурятские округа) были выведены из ее состава и стали административно относиться к Иркутской и Читинской областям.
Не обошла чаша сия и героя-командира Илью Балдынова, только что (первым из бурят) успешно окончившего Военную академию имени Фрунзе. На пике карьеры, связанной с бурятской национальной воинской частью, новоиспеченный начштаба 2-го кавалерийского полка Буркавбригады капитан Балдынов вдруг оказывается в тюрьме НКВД по обвинению в участии в заговоре военных в пользу Японии. Весь командный состав бригады в 1937-1938 годах был репрессирован, а сама часть расформирована.
7 марта 1938 года решением ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР все национальные части и соединения, военные училища и школы РККА были переформированы в «общесоюзные», с «экстерриториальным принципом формирования», была изменена их дислокация. Все бойцы, командиры и политработники Буркавбригады были откомандированы в другие части Красной Армии для продолжения службы.
– Граждан национальных республик и областей призывать к выполнению воинской службы на общих основаниях со всеми национальностями СССР, – гласило то сталинское постановление.
Интересно, что Илья Балдынов был чуть ли не единственным из арестованных командиров Буркавбригады, кому удалось выйти из тюрьмы, не признав своей вины даже под жестокими пытками, продолжавшимися в течение более года. Остальные, признав вину, были расстреляны как японские, английские и германские (почему не китайские?) шпионы.
Что же помогло Илье Балдынову, как и Константину Рокоссовскому, тоже оказавшемуся под следствием и дознанием, выстоять?
В тюрьме с Рокоссовским
Началось с того, что в начале ноября 1937 года в газете Забайкальского военного округа «На боевом посту» появилась анонимная заметка (с подписью «Очевидец»), в которой капитан Илья Балдынов обвинялся во «вредительской деятельности». Почти сразу же после этого он бы уволен из РККА, а 3 июля 1938 года взят под арест. Первые 11 месяцев Балдынов провел под следствием в Читинской тюрьме, где ему было предъявлено сразу три обвинения – участие в деятельности «панмонгольского контрреволюционного центра» (ставшее к тому времени стандартным обвинение для бурят), шпионаж в пользу Японии и почему-то Германии.
– В 1938 году около 50 человек органами ОО (Особые отделы. – С.Б.) ЗабВО были арестованы как враги народа и около двух лет находились в тюрьме. Все они подвергались нечеловеческим пыткам и избиениям со стороны работников, ведущих следствие. Мой следователь Арахов тоже мне предлагал сфабрикованные протоколы, я ничего не подписал, несмотря на все пытки, которые я перенес с большими потерями для здоровья, – так рассказывал о тех месяцах Илья Балдынов в 1955 году следователям группы по дополнительному расследованию КГБ СССР.
За время следствия Илья Балдынов потерял 20 килограммов веса и несколько передних зубов. По его воспоминаниям, следователи требовали «выдать» состав «шпионской группы», морили голодом, не давали спать, держали в холодном карцере, где можно было только стоять или сидеть на корточках. Во время одной из прогулок в тюрьме Балдынов случайно встретился с бывшим командиром 5-й Кубанской бригады, а затем одной из кавалерийских дивизий в ЗабВО Константином Рокоссовским.
– Он шепнул мне: «Хочешь остаться в живых, не подписывай ни одного протокола, ни одного списка, чего бы тебе это ни стоило», – вспоминал Илья Балдынов.
В дальнейшем Константин Рокоссовский содержался во внутренней тюрьме Управления госбезопасности при НКВД по Ленинградской области, а весной 1940 года был освобожден в связи с прекращением дела, реабилитирован, восстановлен в правах и красноармейской должности и в партии. В том же году ему было присвоено новое по тем временам званием генерал-майора.
Примеру Рокоссовского последовал и Илья Балдынов, который так и не подписал ни одного сфабрикованного протокола и не назвал ни одной фамилии из состава «шпионской группы». Капитана-бурята освободили вслед за Рокоссовским в июле 1940 года, восстановили в звании и партии.
– Балдынов стал одним из тех мужественных генералов, которые выдержали репрессии и не подписывали смертные приговоры себе и другим, своим мужеством они поддержали честь советского офицера, – написали об Илье Балдынове в книге «Советские генералы».
Вторая война Балдынова
Таким образом, советско-финскую войну 1939-1940 годов как новую возможность для своей военной карьеры геройский офицер Илья Балдынов по «уважительным причинам» пропустил. Начало Великой Отечественной войны он встретил в Новочеркасске, где проходил службу преподавателем кавалерийских курсов усовершенствования командного состава (КУКС).
Сразу же после начала войны он был откомандирован в Северо-Кавказский военный округ, где принял на себя командование одним из полков 72-й Ставропольской казачьей кавалерийской дивизии РККА. Сформированная в конце октябре 1941 года из ставропольских казаков 72-я дивизия имела недолгую и трагическую историю.
(Окончание в следующем номере...)
