Мало кто в республике оказался осведомленным в том, что нынешний театрально-концертный сезон включал в себя проведение Международного фестиваля детских и молодежных цирковых коллективов, кроме горстки зрителей из числа младших школьников. В фестивале приняли участие детские цирковые студии-кружки по одному из соседей с востока, запада и юга, а именно из Читы, Ангарска и Эрдэнэта. Наличие представителей из дружественной Монголии придало событию значимость международного.
Описываемое мероприятие «Мир, где торжествует цирк!» появилось неожиданно и ниоткуда, ибо ему не предшествовала сколько-нибудь серьезная информационно-подготовительная работа, без анонсов, СМИ и уличной рекламы. И это несмотря на то, что теперь коллектив укомплектован администраторами, имеющими опыт в организации зрелищ. И здесь уместно отметить наметившуюся в последнее время тенденцию по созданию летучих отрядов из так называемых менеджеров-администраторов, не способных к врастанию в какой-либо коллектив и долговременной работы в нем, а потому блуждающих между Бурдрамой, «Байкалом», оперным театром, а теперь и цирком.
Вспомним, что в пору создания бурятской труппы основными цирковыми жанрами были оригинальный жанр, клоунада, эквилибр, акробатика и жонгляж. Этого придерживались ее основатели директор М.Х. Жапхандаев и тренеры-педагоги Ц.-О. Сэлэнгэ, Б. Борхуу, Б. Туморбатор, на этом и строили свои программы.
Что же было явлено публике в фестивальном показе? Под бравурную музыку состоялся парад-алле приглашенных коллективов. Воздушные гимнастки всех четырех делегаций крутили набор из одних и тех же телодвижений под разное музыкальное сопровождение. Выступления клоунов Батончика и Малыша, несмотря на все их старания и природное обаяние, навевали тоску и чувство неловкости из-за обветшалости шуточных реприз, созданных со времени их дебюта на публике. Той же давностью отмечены борцовский «Танец орла», групповая скакалка акробатов «Наездники», а жонглировавшие юные моноциклистки из местной цирковой школы продемонстрировали лишь стадию учебно-тренировочного процесса.
Таким образом, программа «Мир, где торжествует цирк!» показала, что Бурятский цирк сегодня способен осуществлять полномасштабные программы лишь в компании с себе подобными, так как он утратил понимание специфики жанра и те завоевания, что были достигнуты его предшественниками. Вероятно, поэтому председатель жюри фестиваля, бывший тренер-педагог бурятского цирка, а ныне художественный руководитель Государственного цирка Монголии Ц.-О. Сэлэнгэ сочла возможным участвовать не со столичной профессиональной школой из Улан-Батора, а с самодеятельным периферийным кружком из Эрдэнэта, получившим, тем не менее, Гран-при фестиваля.
Заметим, что участники фестиваля оказались гостями у хозяев, являющихся, в свою очередь, на положении гостей в зале колледжа искусств. Ибо, как известно, цирковые представления устраиваются в круглом сооружении с куполом вместо крыши, называемом шапито. Хочется в данном контексте поинтересоваться, имеет ли наш цирк собственный дом и где он находится? А если он есть, то почему не принимает гостей в своих стенах? С какой надобностью зрителей в экстренном порядке созывают на мало приспособленную учебную сцену колледжа, к тому же заставленную громоздкими роялями? А нужно ли вообще бурятскому цирку шапито?
В отличие от крупных культурных центров, где цирк имеет собственное стационарное здание (в Москве их два – на Цветном бульваре и Юго-Западе столицы), наш цирк в своей повседневности влачит загадочно-теневое существование: он то ли есть, то ли его нет. И все же интересующиеся горожане видят, как с наступлением тепла в парке им. Орешкова откуда ни возьмись появляется яркий купол малинового цвета, через который вечерами просвечивает звездное небо. Сооружение вхолостую простаивает, чтобы с наступлением холодов лежать в свернутом виде. Кстати, в штате цирка существует на постоянной основе должность шапитмейстера, получающего ежемесячное жалованье. А тем временем приезжие гастролеры с завидным постоянством разворачивают свои шатры между Удинским мостом и Домом детско-юношеского творчества, удовлетворяя в любую погоду потребность улан-удэнцев в искусстве трюка. Такие регулярные набеги сопровождаются настолько броской рекламой, что вытравляют из сознания горожан существование бурятского цирка как такового.
Рассматривая сегодняшнее положение бурятского цирка, следует сказать, что, несмотря на отсутствие собственных кадров в области циркового искусства и цирковых традиций, его зачинателям удавалось достичь впечатляющих результатов на Всемирных цирковых конкурсах и фестивалях и получать престижнейшие призы и награды. Подтверждением тому служат Гран-при и золотой приз в Монте-Карло, приглашение группы артистов в канадский цирк «Дю Солей», являющийся, высшим мерилом жанра.
Причины сегодняшнего циркового застоя кроются, прежде всего, в отсутствии профильных специалистов в области цирка, способных удерживать коллектив в состоянии конкурентоспособности. Потому и убывают артисты из труппы, лишенной творческого общения, соревнований, дальних гастролей, мировых турне.
Этому не способствует руководство цирка, не обладающее как концептуальным видением, так и соответствующим образованием и опытом работы. Печальна, думается, судьба и перспектива самого молодого творческого коллектива республики, вынужденного вариться в собственном соку, без ощутимой помощи извне, в том числе и в лице ГУЦЭИ (Государственное училище циркового училища) и Российской цирковой компании. Согласно постановлению правительства РБ «О поддержке циркового искусства Бурятии до 2020 года» от 15.06.2012 г. №358-р, предусмотрено открытие в массовом порядке в сельских районах республики цирковых кружков и студий, невзирая на отсутствие специалистов. В данном постановлении ни словом не обозначен самый важный, на мой взгляд, вопрос подготовки цирковых артистов. То обучение, которое проводится на цирковом отделении колледжа искусств, – пустая трата средств бюджета отрасли, так как профессиональное обучение проводить некому.
Руководству цирка необходимо срочно решить проблему о студийном обучении кадров в профильных учебных заведениях, по подобию обучения национальных студий в Москве, Санкт-Петербурге, Владивостоке, благодаря которым пополнялся актерскими кадрами оперный театр, Бурдрама, «Ульгэр». Даже обучив одну студию, можно было бы надеяться на дальнейшее развитие национального цирка на несколько лет. Актерский штат бурятского цирка в 20 единиц был утвержден в трудные 90-е годы, и мог бы к нынешнему времени подрасти. Ведь профессия циркового артиста предусматривает взаимозаменяемость из-за высокой травмоопасности, необходимо и наличие нескольких составов в труппе. Хотелось бы иметь в труппе медицинского работника на ненормированный рабочий день.
Сошлемся на прекрасный пример профессионального цирка Саха (Якутия), созданного позднее нашего. Они уже обзавелись стационарным зданием, подготовили четыре студии в Китае и Москве, а труппу его составляют 200 артистов. Горько, что сегодня оставшаяся горстка артистов бурятского цирка вынуждена месяцами колесить по районам республики и соседним регионам, нередко выступать в холодных и не приспособленных для этого помещениях с одними и теми же ветхими номерами.
