Уникальная фотография хранится в Музее истории Бурятии им. М.Н. Хангалова. На фото слева направо запечатлены Сультим Дондоков – сын головы из с. Хара-Шибирь, Обоши Норзунов – потомок знатного калмыцкого рода, зайсан Большедербетовского улуса Ставропольской губернии, Цыдендамба Дугданов – харганайский голова из Цолги, Жэгжэд Галсанов – худайский голова из Челутая.
Фото датировано июнем 1901 года, в это время Санкт-Петербург в очередной раз посещало тибетское посольство Агвана Доржиева. Все присутствующие на фото в составе делегации сопровождали Агвана Доржиева в Лхасу. Затем, возвращаясь из Тибета через Гималаи, они шли пешком около 16–20 суток, а затем на пароходе «Калькутта» достигли Англии. Из Парижа в Россию прибыли по Черному морю. В Одессе их встречал министр внутренних дел Российской империи. Во время аудиенции Агвана Доржиева у царя Николая II сопровождавшие знакомились с Санкт-Петербургом и фотографировались.
Впервые столицу Российской империи посланец Далай-ламы XIII Агван Доржиев посетил весной 1898 года. Целью его визита было склонить Россию к роли державы-покровителя Тибета, чтобы не допустить его захвата Великобританией. Тем более что Англия уже владела Индией.
Летом того же 1898 года посланец Далай-ламы побывал в Париже. Известный французский исследователь религий и культов Эмиль Гиме в Музее востоковедения попросил Доржиева во время открытия Всемирной выставки в Париже провести «буддийскую мессу». На богослужении присутствовали «французский лев» Жорж Клемансо, будущая путешественница в Тибет Александра Давид-Неэль, поэт Иннокентий Анненский. Гидом Доржиева по Парижу был Максимилиан Волошин.
В Улан-Удэ в Центре восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии хранится одно из писем Джозефа Деникера из Парижа Агвану Доржиеву. Оно датировано июлем 1901 года. В нем Деникер писал Агвану Доржиеву: «Очень благодарен за память о себе и о семье моей». Француз сообщал о поставках в Верхнеудинск заказанных чаш.
В Париже Доржиев приобрел фонограф с несколькими восковыми цилиндрами, а также фотокамеру. Однако позже его ожидало разочарование. Тибетские монахи, увидев сделанную Доржиевым фотографию, на которой он был изображен… сидящим рядом с женщиной, были крайне шокированы этим фактом. Их возмущало и то, что он «делал снимки Тибета для демонстрации на Западе», очевидно, купленной в Париже камерой. В результате Доржиеву пришлось… «разбить камеру перед всем далай-ламским двором». Тогда в Тибете было легко поплатиться жизнью за такие «колдовские» занятия, как «улавливание людей в черный ящик».
По информации старшего научного сотрудника Санкт-Петербургского филиала Института истории, естествознания и техники РАН РФ Александра Андреева, первый визит Доржиева в Россию дал толчок для организации нескольких экспедиций в Центральный Тибет и Лхасу. Одним из главных атрибутов экспедиций по Центральной Азии (Монголия, Китай, Тибет) в 80-е гг. XIX века были фотоаппараты. Инициатива по их использованию принадлежала отнюдь не императорскому Русскому географическому обществу (РГО), возникшему в 1845 году и бывшему главным организатором экспедиций, а военному министерству (Главному штабу). К примеру, в 1876 году начальник военно-топографического отдела Главного штаба О. фон Штубендорф, зная о том, что Пржевальский снаряжает вторую экспедицию в Центральную Азию, предложил ему взять с собой фотографический аппарат вместе с необходимыми материалами. Однако Пржевальский не смог этого сделать – оказалось, что «фотографические приборы» с принадлежностями, химикалиями и большим запасом пластин весят целых 17 пудов!
Специальную камеру («походный аппарат») для Н.М. Пржевальского в предвидении его новой большой экспедиции в Тибет сконструировал фотограф-изобретатель В.И. Срезневский в 1883 году. Портативная камера была с успехом использована Н.М. Пржевальским в его четвертом путешествии по Центральной Азии (1883–1885 гг.). Так были получены снимки Западного Китая и северо-восточных и восточных окраин Тибета. Однако собственно Центральный Тибет (провинции У-Цзян – владения Далай-ламы) оставался недостижимым для путешественников. С конца XVIII века власти Тибета ревниво оберегали границы своей буддийской страны-отшельницы от иноземцев («пилинов»), полагая, что они могут причинить вред как буддийскому учению, так и основанному на нём самобытному тибетскому государству – «Стране Дзу», или Будды, как называли её бурятские и калмыцкие паломники.
Ситуация изменилась в конце XIX-начале ХХ века, когда Тибет стал объектом соперничества двух самых могущественных держав – Британской и Российской империй. В период 1860–1880 гг. англо-индийские власти стали засылать в Тибет с территории Индии специально обученных разведчиков («пандитов») – индусов и представителей гималайских племен, снабжая их различными измерительными приборами. Однако они не брали фотоаппараты ввиду огромного риска.
Наконец, к снаряжению экспедиции в Тибет в 1898 году приступил один из спутников и учеников Пржевальского П.К. Козлов. Географическим обществом с помощью Доржиева были заготовлены подарки для Далай-ламы и членов его правительства. Кроме научных инструментов, РГО снабдило путешественника несколькими фотоаппаратами. Однако экспедиция Козлова была остановлена тибетцами возле границы владений Далай-ламы в Восточном Тибете в октябре 1900 года. Несмотря на неудачу, он сделал несколько десятков снимков по пути движения своего отряда. Это были в основном виды Верхней Монголии, Цайдама и Кхама (Восточного Тибета).
В ноябре 1899 года в Лхасу из Урги (Улан-Батора) отправился начинающий исследователь-востоковед, только что окончивший Санкт-Петербургский университет Гомбожаб Цыбиков (1873–1930 гг.). Он примкнул к большому монгольскому каравану в виде паломника. Руководство РГО снабдило путешественника ручным фотоаппаратом Self-Worker парижской фирмы Пипон. Цыбиков достиг Лхасы в начале августа 1900 года и уже осенью того же года начал снимать виды «запретной» столицы Тибета.
К этому времени в Лхасе уже удалось побывать под видом буддиста-паломника еще одному российскому путешественнику – калмыку Обоши (Овше) Норзунову. Выполняя поручение Агвана Доржиева доставить Далай-ламе письмо о ходе его переговоров в Петербурге, а также подарки, Норзунов совершил поездку в Тибет через Ургу в 1898–1899 годах. По возвращении в Петербург в сентябре 1899 года Доржиев вновь отправил его в Лхасу. Норзуновым заинтересовалось и Географическое общество, которому он передал записки о своём путешествии. В начале 1900 года он получил от РГО такую же камеру, что и Цыбиков, и набор пластинок знаменитой фирмы братьев Люмьер.
На этот раз путь Норзунова в Тибет лежал через Европу (Францию). Он прибыл из Марселя в Калькутту на французском пароходе «Дюплекс» 6 марта 1900 года. Однако в Индии калмык попал под подозрение полиции как русский шпион. После многомесячного разбирательства он был выслан из Индии в Россию осенью того же года. Ему удалось сфотографировать только живописные окрестности Даржилинга.
В третий раз Норзунов отправился в Тибет на месяц в самом конце 1900 года, на этот раз вместе с Доржиевым и шестью другими спутниками-бурятами. Путешествие до Лхасы они совершили более безопасным маршрутом – по караванной «Северной дороге», через Монголию и Западный Китай. Именно в этот короткий период он и сделал свои знаменитые снимки Лхасы. Обратно в Россию он добирался в 1901 году вместе с Доржиевым в составе его «чрезвычайного тибетского посольства» к русскому двору – для подписания русско-тибетского договора. И в Санкт-Петербурге он фотографировался вместе с бурятскими путешественниками на фоне Медного всадника. В том же году одна из его фотографий с видом далай-ламского дворца Поталы на горе Марбори была опубликована Дж. Деникером в октябрьском номере парижского журнала «География».
Своё пребывание в Лхасе и обратный путь, проходивший через Непал, Индию и Цейлон, Норзунов подробно описал в очерке, опубликованном позднее Деникером. В нем калмык отмечал, что фотографирование в Лхасе было сопряжено с большими трудностями и риском: ему постоянно приходилось прятаться и скрывать от окружающих свою камеру, поскольку в Тибете «было запрещено, даже буддистам, улавливать образы людей в маленький черный ящик, чтобы затем увезти их на Запад». Особые меры предосторожности Норзунову пришлось проявить при переходе непало-индийской границы. Он пишет: «Я поместил фотографические пластинки в маленький ящик, который обшил снаружи материей и закрепил с помощью веревки на поясе под одеждой. Остальные фотографии я спрятал в сосуде с поджаренной тибетской мукой. Что касается моего русского паспорта, то я положил его под стельку в один из башмаков». Таким способом Норзунову удалось обмануть чрезвычайную бдительность английских таможенных чиновников.
Миссия Цыбикова
Цыбиков в путевом дневнике рассказывал, что и ему приходилось скрывать фотоаппарат, «чтобы не возбуждать разных толков». Он прятал его не только от тибетцев, но и от своих земляков-бурят и от монголов, проживавших в Лхасе, и даже от самого Норзунова, с которым встречался несколько раз. «О проклятие скрываться! – в минуту отчаяния записал в дневнике Цыбиков. – Сегодня я просидел около одного часа за городом, чтобы снять монастырь Чжан-цзая (Гьянцзе). К канаве, где я сидел, то и дело приходили за водой, а некоторые здесь мыли шерсть и др. К тому же по дороге туда и сюда проходили люди. Я сел за высокий берег канавы, откуда и сделал один лишь снимок».
В отличие от Норзунова Цыбиков пробыл в Лхасе и Тибете более года (с августа 1900 года по сентябрь 1901-го) и потому сделал гораздо больше снимков.
Цыбиков приехал из Тибета в мае 1902 года и доставил в Петербург, помимо фотографий, огромную коллекцию тибетских книг-ксилографов. Еще через год он обнародовал результаты своего «научного паломничества» в Тибет. 7 мая 1903 года он (как преподаватель монгольского языка в Восточном институте во Владивостоке) прочитал в помещении РГО лекцию «О Центральном Тибете», которую сопроводил демонстрацией 32 диапозитивов, сделанных с его фотографий. Лекция и показ видов Тибета и Лхасы произвели настоящую сенсацию в научном мире!
Тибет к тому времени привлекал к себе пристальное внимание не только ученых, но и политиков по причине обострившегося англо-русского соперничества в Азии.
На Западе отдельные фотографии Норзунова и Цыбикова в 1903–1905 годах были опубликованы в различных журналах, преимущественно географических.
Источником большинства новых фотографий, опубликованных в западных журналах, насколько можно судить, был изданный РГО в конце 1903 года альбом, включавший в себя 50 фотографий Норзунова и Цыбикова «Виды Центрального Тибета». Издание это предназначалось, главным образом, в качестве подарка РГО старейшим и наиболее уважаемым географическим обществам Старого и Нового света. Именно из такого альбома, подаренного Национальному географическому обществу США в Вашингтоне, очевидно, и был воспроизведен ряд новых фотографий американскими журналами. Известно также, что летом 1905 года, во время пребывания Далай-ламы XIII в Урге, Цыбиков лично преподнес первосвященнику альбом РГО, чем доставил ему большое удовольствие.
Летом 1903 года вице-король Индии лорд Керзон уполномочил Янгхазбенда в сопровождении военного эскорта провести переговоры с тибетскими правителями по вопросам торгового и пограничного урегулирования. Когда попытки Янгхазбенда проникнуть в Тибет ни к чему не привели, англичане под начальством генерал-майора Д. Макдональда атаковали страну. Но и вторая попытка переговоров провалилась. Англичане предприняли новую военную экспедицию во главе с Янгхазбендом. Он штурмом взял столицу Тибета Лхасу, вынудил тибетцев в отсутствие Далай-ламы заключить торговый договор и положил конец изоляции Тибета.
За эту операцию Янгхазбенд был посвящен в рыцари. Непротивление злу и самопожертвование тибетцев произвели на него глубокое впечатление, и остаток жизни он посвятил духовным поискам. Таким образом, произошло насильственное «открытие» Тибета Западом. В результате этого священный город в значительной степени утратил свой ореол таинственности.
