18 июля на Байкале завершился юбилейный фестиваль поэзии, организованный иркутским отделением Союза российских писателей.
Участники отметили прекрасную работу организаторов, сумевших не только собрать в одном месте самых лучших поэтов России – Олега Чухонцева, Веру Павлову, Александра Кабанова, Бахыта Кенжеева, Льва Рубинштейна, но и привлечь внимание к малоизвестным поэтам. На фестиваль приехали поэты из Красноярска, Кемерова, Братска, Ангарска, Саянска, Симферополя и Москвы. К нам, улан-удэнским поэтам, отнеслись особенно радушно. Уж я не говорю о том, что для нас, неизбалованных подобными поездками, фестивальная неделя, заполненная под завязку всевозможными событиями, пролетела как один миг. Стихи участников и гостей фестиваля были опубликованы в альманахе «Иркутское время», звучали на самых разных площадках, в Органном зале, в Иркутском драматическом театре.
Я бы хотел немного остановиться вот на чем. На фестивале я еще раз убедился в том, что обычная форма передачи опыта, как-то семинары, обсуждения, мастер-классы, в случае с поэтическим ремеслом не всегда работает, есть что-то, что может распространяться поверх всех названных упражнений, какие-то флюиды участия или неучастия, внимания или невнимания друг к другу, поэтического и человеческого опыта, претворенного в стихи, в повадку, в голос. Поэтому так важно слушать живое слово, и не менее важно самому определиться с публичным чтением, потому что чтение, в свою очередь, определяет тебя. Поэтому так важны любые твои действия (слова, поступки), даже те, что вне поэтического дискурса.
В этом смысле мне очень понятны сетования одного из координаторов феста, иркутского поэта Андрея Сизых о том, почему же он не гость на фестивале? Ведь функционер-менеджер все равно что невидимка. Не то искусство слова. Вот есть поэты, виртуозно владеющие чтецким искусством. На фестивале их было много, и почти все они были, что называется, признанными мастерами в своей области. Что же делает с людьми совершенный артикуляционный аппарат? Он, конечно, не может автору прибавить поэтического таланту, но вполне способен вывести его в другое измерение. Я хочу сказать, что декламация для поэта есть внешняя граница его существования, его, если хотите, функция. Но она работает на то, чтобы освободить чтеца от каких-то случайных аффектов и артефактов, неизбежных у любого физического тела, и сообщить ему (чтецу) некое общеловеческое звучание.
Со стихами так: можно назвать три уровня их бытийности: текст на листе бумаге, звучащее слово и авторская органика, не артикулирующая, а проживающая пред- и послетекстовье. Поэтому каждый участник фестиваля жил всю фестивальную неделю согласно этим трем планам: читал альманах «Иркутское время», слушал стихи в авторском исполнении и наблюдал за поэтами в повседневной жизни.
