Достояние республики: Есть ли у Бурятии проекты, способные двинуть экономику вверх

Вот-вот наступит тот час, когда возникнет вопрос, а что республика готова предложить Родине, а заодно и помочь себе как-то определиться в экономическом векторе на годы вперед

Общество |
Экономика |
Спорт |
Происшествия |
Здоровье |
Политика |
Культура |
Туризм |
Любимые песни родителей |
Бурятия сегодня |
Фото Достояние республики: Есть ли у Бурятии проекты, способные двинуть экономику вверх

Вряд ли кто будет спорить, что после прибытия в республику нынешнего главы Алексея Цыденова на Бурятию пролился настоящий золотой дождь. В разы увеличился бюджет, расцвело пышным цветом строительство объектов социальной сферы. Однако просто так, да еще в условиях экономического кризиса бесконечно деньги никто давать не будет. Похоже, что и для Бурятии вот-вот наступит тот час, когда возникнет вопрос, а что республика готова предложить Родине, а заодно и помочь себе как-то определиться в экономическом векторе на годы вперед.

Об этом и не только мы беседуем с Эдуардом Максимовичем Елаевым, в прошлом  управленцем оборонной промышленности и первым замминистра экономики Бурятии. 

— Эдуард Максимович, где сегодня республике найти прорывные точки? Как вы решали эти задачи в свое время?

— В 1995 году мне было предложено стать одним из разработчиков программы социально-экономического развития республики, а в 1996 году программа была принята и начала реализовываться. В 1997 году Бурятия вошла в число семи-девяти регионов России, где прекратилось падение производства.

В то время мой опыт и понимание ситуации подсказывали, что федеральные власти заинтересуются такими моделями, проектами, которые будут работать в интересах всей России. Мы должны были предложить Кремлю именно такие проекты. Они не реализуются быстро, но работают на перспективу, обеспечивая развитие Бурятии на долгие годы вперед. Нам нужно было использовать то, чем богата Бурятия и чего у других нет.

— Чего не оказалось у других?

— Одним из первых проектов нашей программы стал проект по добыче урана в Баунтовском районе. Я встречался с руководителями различных министерств РФ в начале разработки урановых месторождений в Баунтовском районе. Там тогда ничего не было, только тайга и болота. Говорю им, вы чем будете атомные станции заправлять, если что случится? Тогда весь уран добывался в бывших союзных республиках СССР, других странах. Россия не может зависеть от другой страны. Они говорят: «Да, надо разрабатывать»…

Уже в 1997 году в Баунте началась разработка Хиагдинского месторождения. 

Еще один проект — продолжение разработки Тугнуйского угольного разреза, который прекратился с развалом СССР.

Мне пришлось объяснять российскому центру, почему это важно для России. У нас уголь в основном на Кузбассе и в Красноярском крае добывают, но мы могли добывать его в Бурятии для местных нужд и продажи в страны Юго-Восточной Азии. И это мнение было услышано. Добыча угля на разрезе выросла с 400 тыс. тонн до 4 млн тонн. Это значительно увеличило доходы в бюджет.

Еще одним проектом было использование географического расположения Бурятии.  Нам нужно было создать международный автомобильный пункт пропуска в Кяхте. Чтобы и россияне, и монголы ездили через Бурятию. Тогда появился проект перехода «Кяхта —  Алтан-Булаг». Был построен  МАПП,    отремонтирована     дорога   «Улан-Удэ — Кяхта», и все на федеральные деньги.

Это самые крупные проекты, которые были реализованы в Бурятии, и до сих пор они приносят доход в республиканский бюджет.

— А что не удалось реализовать?

— Например, строительство Мокской ГЭС. Конечно, это очень долговременный проект. Для того чтобы там горела лампочка, электроэнергии хватает. Но если смотреть на перспективу, в том районе есть крупнейшие залежи меди и цинка, для их обогащения и получения готового продукта требуется большое количество электроэнергии. А электроэнергии там чуть-чуть. Цинк — это аккумуляторы, потребность в которых во всем мире будет расти и расти. Но, как обычно, ссылаются: «сейчас не до того, другие задачи». А в 90-е годы вообще все еле-еле дышало, зарплату не выдавали. Но когда-нибудь эту задачу все равно придется решать.

Еще один проект, который можно было бы реализовать, — это аэропорт для обеспечения кроссполярных маршрутов. Кроссполярные воздушные маршруты — авиационные трассы, пролегающие над территорией Северного Ледовитого океана и соединяющие Северную Америку со странами Восточной и Юго-Восточной Азии через воздушное пространство России. Благодаря кроссполярным маршрутам полетное время из США и Канады в Юго-Восточную Азию сильно сокращается. Мы разговаривали со специалистами, они тогда утверждали, что горючего от аэропорта «Галифакс» в Нью-Йорке до Улан-Удэ как раз хватает на перелет. Здесь они могли бы заправляться, проходить техническое обслуживание и лететь дальше. И платить за это немалые деньги. Нужно обеспечить, чтобы были технические службы, службы заправки. Должна быть станция слежения, образно говоря, маяк, что ты правильно летишь. Вопрос о реализации этого проекта можно решить только на государственном уровне.

Но эти задачи могут быть решены, когда мы в России, наконец, решим: а что строим? В России экономика двигалась вперед, когда государство было заинтересовано в ее развитии, занималось экономикой и производством. Во время советской власти развитием экономики занималось государство. Оно не давало заниматься частному бизнесу. А сейчас, наоборот, государство говорит частному бизнесу: «Занимайся экономикой», а мы будем жить за счет налогов, которые будут от вас поступать. Какой завод в России построен государством в рыночное время? Чем сегодня управляет любое министерство? 

— И какой выход? 

— Надо определиться, какую структуру экономики мы строим.

 

Справка:

Эдуард Максимович Елаев — в прошлом директор завода «Автоматические системы», выпускавшего продукцию для нашей оборонной промышленности. Работал также заместителем генерального директора Приборостроительного объединения, первым заместителем министра экономики РБ и советником президента РБ по экономическим вопросам.

 

Из истории проектов

Строительство Транссибирской железнодорожной магистрали определило судьбу Улан-Удэ. Еще в 1880-е годы местные предприниматели обосновывали необходимость строительства дороги по северу Байкала перспективой освоения минеральных ресурсов. К счастью, для Иркутска и Улан-Удэ проектировщики и власти России решили провести Транссиб по более обжитому и теплому югу Байкала. Можно предположить, что если бы железная дорога прошла по северу Байкала, то Братск, Северобайкальск или Нижнеангарск, или какие-то другие, возможно, новые города были бы сейчас областными и республиканскими центрами. Вместо Улан-Удэ и Иркутска.

Еще одним из многих проектов, которые определили развитие Улан-Удэ и в целом Бурятии, стало строительство в нашем городе паровозоремонтного завода.  В начале 1932 года для этой цели предлагались два места: Чита или Верхнеудинск. По решению Восточно-Сибирского крайкома ВКП(б) и его первого секретаря Леонова строительство крупнейшего на востоке страны паровозовагоноремонтного завода было запланировано в Чите. Но тогдашний руководитель республики Михей Ербанов предпринял несколько командировок в Москву, где привел руководству страны обоснованные доводы об экономической и политической целесообразности строительства завода в Бурятии. В наш город прибыла группа специалистов и, изучив вопрос на месте, высказалась в пользу ПВРЗ в Верхнеудинске. Вместе со строительством завода был построен целый «город в городе», каким тогда стал район ПВЗ. Сюда на работу приезжали люди со всей страны, включая будущего Героя Советского Союза Сергея Орешкова.

Кол-во просмотров: 4511

Поделиться новостью:


Поделиться: