Гросс в переводе значит «великий». Возможно, у прокурора Бурят-Монгольской АССР были немецкие корни в роду, но сам Александр Ильич считал, что проверочный корень в его фамилии – «росс». От слова Россия. Арестованный в мрачном 1937-м на волне репрессий, обезглавивших правительство Бурят-Монголии, он, единственный, не признал себя виновным ни в ходе следствия, ни на суде - несмотря на избиения и пытки. Александр Ильич Гросс был расстрелян в июне 1938 года.
Пострадала семья А.И. Гросса. Его жена Мария Николаевна, бывший член Верховного Суда БМАССР, была арестована как жена «врага народа». Долгое время не было известно о судьбе Марии Гросс и ее детях. И лишь в 2013-м, юбилейном 90-летнем для Республики Бурятия, уникальные свидетельства подтвердили, что жена Гросса в своей гулаговской Голгофе была не менее мужественной, чем ее муж.
Но сначала – о прокуроре республики.
«Показания отрицаю полностью»
Это характерная фраза обвиняемого, выводившая из себя его палачей.
«ВОПРОС: Показаниями одного из руководителей центра панмонгольской организации вы изобличаетесь в том, что являлись участником названной организации. Показания М-ва признаете?
ОТВЕТ: Показания М-ва отрицаю полностью…
ВОПРОС: В своих показаниях Д-н говорил, что после того, как от прокуратуры Союза поступило распоряжение об отзыве вас в другую республику, Ербанов для того, чтобы вас как участника панмонгольской организации оставить в Бурятии, добился этого оставления и назначил на пост зам. председателя Совнаркома. Показания Д-на подтверждаете?
ОТВЕТ: Атрицаю (так в тексте рукой следователя. – Ред.). Ербанов в этот момент был в Москве и дал согласие Вышинскому на отзыв меня из Бурятии…».
И так – «атрицаю» – по всем пунктам и показаниям. Далее следовал четкий и юридически грамотный ответ. Приведенная цитата – из «Дополнительного протокола допроса обвиняемого Гросс Александр Ильич от 8/IV – 38 г.». Еще одна попытка следователей НКВД добиться признательных показаний, увенчавшаяся очередным крахом: «Записано с моих слов верно и мною прочитано. К сему – (подпись). Допросил: опер. уполн. 3-го отд. сержант Г.Б. (подпись)».
Соответственно, Гросс не дал показаний на других участников так называемой «панмонгольской организации», членов правительства БМАССР.
Всего три года (1934-1937 гг.) возглавлял прокуратуру республики Александр Ильич Гросс, но многое успел сделать для ее блага. В частности, не дал хода сотням дел по пресловутой 58-й статье.
По воспоминаниям Евдокии Иргизеновны Аюевой (1916-2012), члена Верховного суда РФ в отставке, работавшей под началом Гросса, «Александр Ильич слыл строгим и знающим свое дело руководителем». Прокурор республики сумел наладить действенную надзорную деятельность по всем направлениям. Аппарат республиканской прокуратуры работал оперативно. Культура делопроизводства руководителя была примером для подчиненных. Кроме прочего, Александр Ильич был отзывчивым и добрым человеком.
Е.И. Аюева вспоминает: «Ребята просили меня сходить к Гроссу на прием по поводу денег и иных нужд. Принимая меня, он снисходительно улыбался. Очевидно, я выглядела смешной, простоватой девушкой. Но наши просьбы удовлетворялись. Тогда летом на стадионе состоялось какое-то общественное мероприятие. Тихонова направила меня туда давать консультации по юридическим вопросам. Поставили там стул и стол с вывеской: «Стол для справок». Слова «по юридическим вопросам» отсутствовали. Гросс А.И., проходя мимо, иронически промолвил: «Дайте мне справку», заметив нашу оплошность».
И еще, по воспоминаниям современников, А.И. Гросс был красивым человеком: «Как-то все сразу понимали, что это и есть прокурор республики».
Перед арестом Гросса назначили заместителем председателя Совнаркома – после череды арестов руководителей комиссариатов.
Нам удалось встретиться с человеком, который был знаком с А.И. Гроссом; он возглавлял комитет по физкультуре и спорту БМАССР, когда Александра Ильича перевели в Совет Народных Комиссаров. Этот человек – Алъцман Исай Леонтьевич.
Исай Леонтьевич рассказывает: «Все отделы Совнаркома были «обезглавлены», остались одни машинистки. Когда назначили Гросса, ему даже поговорить не с кем было. Пришлось мне вводить его в курс дела. Александр Ильич был степенным, выдержанным, культурным человеком. Никогда голоса не повышал. Положительный человек был. Высокий, стройный такой. Я все пытался спросить, кто он по национальности, да стеснялся. С акцентом он прибалтийским говорил.
Однажды он меня вызвал и направил в Ганзурино организовывать борьбу с клещами. Гросс сказал: «Враги завезли клеща, который съедает в зернах всходы. Если мы их посеем, у нас мало что вырастет». Велел мне без его вызова не возвращаться. В Ганзурино я пробыл около месяца, борьбу с клещом провел, а вызова все не было. Тогда я пешком пошел в Тарбагатай, в райком партии (ведь в Ганзурино тогда телефона не было), а там всех арестовали, сидят одни машинистки. Прошу их соединить с Гроссом – никто не отвечает. Тогда звоню секретарю, она мне и сообщила, что Гросса уже 10 дней как арестовали.
За что его арестовали, мы никогда не интересовались. В то время даже заикаться об этом боялись. Страх был. Если человека арестовали, а вы пошли и в окошко на него посмотрели, то и вас могут забрать. Страшное время было». ( Из воспоминаний И.Л. Альцман, 14 мая 2004 года).
Александр Ильич Гросс родился 22 ноября 1904 года в деревне Третьяковка Псковской губернии в семье крестьянина-середняка. В семье Гроссов было семеро детей. Жизнь разбросала их по разным уголкам страны. Александр Ильич получил высшее юридическое образование, долгое время работал в прокуратуре Иркутской области, откуда с должности заместителя прокурора области был направлен в апреле 1934 года в БМАССР прокурором.
В июне 1937 года его назначили заместителем председателя Совета Народных Комиссаров БМАССР, но уже в сентябре его сместили с этой должности и назначили управляющим трестом кинофикации. 19 декабря 1937 года Гросс А.И. был арестован органами НКВД. Он обвинялся в том, что «с 1934 года являлся участником антисоветской буржуазно-националистической панмонгольской организации, существовавшей в Бурят-Монголии и занимавшейся по заданию японской разведки шпионско-диверсионной и повстанческой деятельностью, а также подготавливавшей террористические акты в отношении руководителей ВКП(б) и советской власти». Задачей панмонгольской организации якобы являлось свержение советской власти и объединение всех монгольских племен в единое государство под протекторатом Японии.
Среди преступлений, в которых обвинялись члены организации, были подготовка террористических актов над руководителями партии и правительства СССР, в частности, на Сталина во время приема Бурят-Монгольской делегации у руководства страны в 1936 году, на Кагановича в ходе его пребывания в городе Улан-Удэ, подготовка массового вооруженного выступления летом 1937 года.
Причины и следствие
Вплоть до 1937 года автономная республика не имела собственной Конституции. Почти 14 лет ее заменяло Положение о государственном устройстве БМАССР, утвержденное декретом ВЦИК. И вот буквально накануне опубликования акта о разделе республики, несколькими неделями ранее, была принята Конституция БМАССР, статья 15-я которой гласила, что «территория БМАССР не может быть изменяема без согласия Бурят-Монгольской АССР».
Первый секретарь Бурят-Монгольского обкома партии Михей Ербанов в середине августа 1937-го выступил с докладом о проекте Конституции БМАССР на 7-м Чрезвычайном съезде Советов. Спустя несколько месяцев в республике начались массовые репрессии. Только за 1937-й и неполный 38-й годы в Бурятии арестовали почти 7 тысяч человек.
В числе арестованных по делу панмонгольской организации были первый секретарь Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) Ербанов, секретари ОК ВКП(б) Маркизов и Козлов, Председатель ЦИК БМАССР Дампилон, Председатель СНК Доржиев и его заместители, народные комиссары Пилунов, Балтуев и другие, всего около 30 человек. По делу было выявлено 74 якобы повстанческих и диверсионных филиалов. Огромное количество людей так или иначе пострадало в результате «разоблачения» этой контрреволюционной организации. По той же печально известной 58-й статье в 1938 году расстреляли Р.Б. Баторова, прокурора Бурят-Монголии в 1929-30 гг. Был арестован и первый секретарь Иркутского обкома ВКП(б) Михаи́л О́сипович Ра́зумов.
Постановление ЦИК СССР о разделении Восточно-Сибирской области на Иркутскую и Читинскую области вышло в свет 26 сентября 1937 года. В результате чего в состав Иркутской области от республики отошли аймаки Аларский, Боханский, Эхирит-Булагатский и Ольхонский, а в состав Читинской области от БМАССР передали Агинский и Усть-Ононский аймаки. «Известия» 27 сентября сообщили об образовании в составе Иркутской области Усть-Ордынского Бурят-Монгольского национального округа. Примечательно, что Ольхонский аймак не вошел в состав округа, а был передан в прямое подчинение области. Согласно постановлению ЦИК БМАССР от 4 октября 1937 года, была образована правительственная комиссия по передаче руководства аймаками Иркутскому и Читинскому облисполкомам.
На прокуратуру был возложен надзор за действиями органов НКВД. Несмотря на это, в период массовых репрессий Народный комиссариат внутренних дел действовал практически бесконтрольно. В это время органы НКВД находились на вершине своего могущества. Со стороны прокуратуры предпринимались некоторые попытки к исправлению нарушений законности, но в условиях отсутствия реальной возможности для осуществления прокурорского надзора они были слабы и безрезультатны.
Одно из направлений прокурорской деятельности – надзор за исполнением законов в местах лишения свободы. Надзор выражался в обходах, во время которых при А.И. Гроссе очень часто освобождались лица, незаконно и необоснованно содержащиеся. Например, в 1935 году были освобождены 186 человек, незаконно содержавшихся в местах лишения свободы.
Сталинские репрессии в истории России традиционно выделены в особую главу. Большое влияние они оказали и на развитие прокурорского надзора. Согласно Положению о прокурорском надзоре, прокуратура по-прежнему осуществляла надзор за деятельностью НКВД, на самом же деле прокуроры были вынуждены подписывать документы, которые готовили сотрудники НКВД, мириться с нарушениями закона, пренебрежением правами человека. В противном случае работники прокуратуры сами могли оказаться в числе репрессированных. Пример тому – судьба прокурора республики Александра Ильича Гросса.
Две версии смерти
Чего же так упорно добивались следователи НКВД от Гросса? Ответ в объяснительной записке от 23 мая 1940 года бывшего начальника 3 отдела НКВД БМАССР, лейтенанта госбезопасности Гайковского: «С делом Гросса перед докладом на Большой коллегии в Москве в мае 1938 года был ознакомлен Генеральный прокурор тов. Вышинский… Давая установку применить к Гроссу физические методы, Ткачев, как он говорил, исходил из того, что Гросс не дал показаний о своей практической связи с Ербановым и Разумовым». (Архив УФСБ по РБ. Ф.2. д. 10493/с, т.1, л. 358.)
Старший оперуполномоченный НКВД Трибой А.М. показал на допросе: «Приговоренных Военной Коллегией Верховного суда б. прокурора Гросса и члена обкома Верходубова я возил на машине и привозил в кабинет к Ткачеву, где были Полканов, Гайковский. Первым я доставил в кабинет к Полканову Гросса, которого потом, избитого, развязывал Герасимов и сказал: «Сволочь, ничего не показал!». Затем я привел Верходубова, которому так же, как и Гроссу, связали руки назад. Верходубова стали бить в кабинете и были слышны крики… Гросса и Верходубова после такого допроса расстреляли». (Архив УФСБ по РБ. Дело 10493, т. 2, л. 246-252.).
Из показаний следователя НКВД Кутьева А. Т. от 14 мая 1940 года: «Перед расстрелом Гросса вызвали в кабинет Полканова и там Гайковский и Леонтьев его связали и в присутствии наркома Ткачева, Полканова избивали Гросса, добиваясь от него показаний о связях, ему угрожали, что он через несколько минут будет расстрелян, но все-таки Гросс никаких показаний не дал». (Архив УФСБ по РБ. Ф.2, д. 10493/с. Т 5, л. 131.).
Гросс обвинялся в том, что в 1934 году был направлен в БМАССР руководителями право-троцкистской организации для укрепления филиала организации в республике; систематически прекращал дела на националистов, им было прекращено более 300 дел за отсутствием доказательств, впоследствии эти люди были вновь арестованы и в ходе следствия признали свою вину; проводил вредительско-подрывную работу против карательной политики; своими действиями наносил удар по бедняцко-середняцкой массе, а ламско-кулацкие и белогвардейские элементы не репрессировал и т.д.
2 июня 1938 года выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда СССР Гросс А.И. был осужден к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор к исполнению был приведен 14 июня 1938 года. Место захоронения Гросса А.И. неизвестно.
Это официальная версия смерти прокурора республики. Ее подтверждает и справка военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры Трушкина от 17 апреля 1957 года: «После того как Гросс был осужден к ВМН (высшей мере наказания), Ткачев, народный комиссар внутренних дел БМАССР, его помощники Полканов и другие «в отместку» за то, что Гросс не признал себя виновным на следствии и в суде, избили его, а затем расстреляли».
Но есть и иная версия трагической смерти Гросса. Вот что пишет в своих воспоминаниях Е.И. Аюева: «Гросс после ареста вел себя достойно и проявил большое мужество в тюрьме. Об этом говорит хотя бы известие, поступившее в прокуратуру, о том, что «враг народа Гросс» ведет среди заключенных агитацию, чтобы те не признавали себя виновными в контрреволюционной деятельности, что аресты их – результат вражеской провокации. Александр Ильич, подвергаясь пыткам, не признавал себя виновным. Будучи опытным юристом, разгадал причины репрессий 37-го на местах, являвшихся извращением политики советской власти.
За свой мужественный поступок Гросс поплатился жизнью. Руководитель НКВД по Бурятии некто Ткачев вызвал Гросса к себе в кабинет, стал оскорблять и кричать на него: «Ах ты враг народа! Ведешь еще агитацию среди заключенных!». На что Гросс ответил, что тот сам враг народа. Тогда Ткачев схватил револьвер и застрелил Гросса прямо в кабинете. После этого случая, а также за другие злоупотребления Ткачев был снят с должности и арестован. Позднее его приговорили к расстрелу.
Прошли годы, и уже в 70-х в Москве мой земляк Вампилов Базыр Николаевич рассказал, что он и Гросс одновременно на заседании бюро обкома партии были исключены из рядов ВКП (б) «за связь с врагом народа» Ербановым М.Н. Кто-то из сотрудников НКВД предупредил Вампилова о предстоящем аресте, и он сразу после заседания бюро тайком сел на проходящий поезд и доехал до Москвы. Там он обратился к Ярославскому Емельяну, который, по его словам, и спас от тюрьмы.
Перед побегом Вампилов предупредил товарища: «Гросс знал об аресте, но из-за семьи не согласился бежать вместе и вскоре был арестован».
Скорее всего, разрабатывая версию Е.И. Аюевой, Гросса прежде убили в здании НКВД, а уже потом его труп отвезли на место массовых расстрелов. Руки палачам развязывал тот факт, что обвиняемый был уже приговорен к смерти.
Предполагаемое место захоронения А.И. Гросса – район нынешней Республиканской больницы в Улан-Удэ (тогда там был лес), в «яме», где расстреливали приговоренных.
За смертью смерть
Через несколько лет справедливость восторжествовала – беззакония, чинимые в НКВД БМАССР, были пресечены. В 1941 году были осуждены за производство массовых незаконных арестов и фальсификацию уголовных дел руководители НКВД Бурят-Монголии.
В июне 1941 года в г. Улан-Удэ состоялось закрытое судебное заседание Военного трибунала Забайкальского военного округа. Рассмотрев дело по обвинению пятерых сотрудников НКВД, среди которых бывший нарком Ткачев В.А. и его заместитель Полканов Н.Д., трибунал приговорил троих к высшей мере наказания – расстрелу, двоих – к разным срокам лишения свободы. Следствием установлено, что в период 1937-1938 гг. органами НКВД были санкционированы массовые аресты граждан без достаточных оснований, широко применялись незаконные методы ведения следствия: избиения, конвейерный допрос, «стойка», фальсификация следственных дел. Под физическим насилием подследственные часто оговаривали себя и других.
Среди фактов преступных деяний сотрудников НКВД, вскрытых следствием, такие: руководство Наркомата внутренних дел ставило перед своими подчиненными задачу арестовать определенное количество людей. Так, в частности, проводилась кампания против лам. На грузовых машинах сотрудники НКВД выезжали в районы, где, по сведениям, находились ламы. Без разбора арестовывали тех, кто оказывался рядом, и привозили в Наркомат. Путем физического давления от арестованных добивались признательных показаний о том, что они якобы состояли в контрреволюционных, повстанческих, шпионских организациях.
Страх перед НКВД был так огромен, что даже при допросе в качестве свидетелей люди забывали свои имя и фамилию. В ходе следствия установлено, что сотрудники НКВД избивали арестованных по делу панмонгольской организации, заставляя их подписывать сфальсифицированные протоколы допросов. Гросс А.И., несмотря на избиения, в предъявленном ему обвинении виновным себя не признал ни на следствии, ни в суде.
Подвиг матери
«Жизнь разбросала нас по разным поездам!». В этой фразе сына Гросса нет ничего надуманного. Мария Николаевна Гросс родилась в п. Мысовая Кабанского района Бурятии в 1902 году. Бывший член Верховного суда БМАССР, она к моменту ареста состояла в штате коллегии защитников (адвокатов). Как ЧСИР – член семьи изменника Родины – осуждена к 5 годам лишения свободы. Срок М.Н. Гросс отбывала в Темниковских исправительных лагерях, устроенных для жен «врагов народа». Вместе с ней отбывали срок жены руководителей Бурят-Монгольской Республики. Например, жена заместителя Председателя СНК Доржиева, с которой Мария Гросс переписывалась до последних лет жизни.
Темниковские исправительные лагеря находились в Мордовии и специализировались на швейном производстве. Здесь Мария Николаевна стала бригадиром. Но все мысли матери были о детях. Ведь после ее ареста троих детей – Евгения, Ольгу, Юрия – отправили в детский дом для детей «врагов народа» на Западной Украине.
«Жена Гросса Мария Николаевна говорила, что ее муж арестован неверно, что он не «враг народа». Она осталась с тремя детьми. Стала работать адвокатом. Вскоре ее выслали из Улан-Удэ», – пишет Е.И. Аюева.
Здесь мы предоставляем слово внуку А.И. Гросса – Игорю Юрьевичу Гроссу: «Отец рассказывал, что когда началась Великая Отечественная война, их детдом на Западной Украине попал под первый же удар. Началась бомбежка. Характерно, что руководство детского дома сбежало. Выручил физрук детдома (имя и фамилия неизвестны). Этот смелый человек собрал воспитанников и повел к станции. И он стал буквально забрасывать детей в проходящие товарные поезда. Так мой отец Юрий и его брат с сестрой были разбросаны по разным поездам…».
Мария Николаевна Гросс освободилась сразу после войны и первым делом стала искать детей. Неимоверными усилиями ей, пораженной в гражданских правах, удалось навести справки и собрать детей под свое крыло на Саратовщине. Специальность, полученная в лагере, стала решающей в ее судьбе. Мария Гросс всю оставшуюся жизнь проработала мастером швейного производства в г. Энгельсе Саратовской области. Там же росли и ее дети. Матери удалось устроить их судьбы. Старший сын А.И. Гросса Евгений закончил ремесленное училище и позже трудился по специальности. Младший сын Юрий после обучения в Саратовском медицинском институте работал врачом-терапевтом и невропатологом в разных концах СССР, в том числе в Бурятии. Причем поехал Юрий Гросс за Байкал, в неведомый край, где погиб его отец, после окончания института по собственному желанию.
Евгений Александрович ныне живет в г. Калинине Саратовской области. Там же вышла замуж дочь А.И. Гросса Ольга. Внуки А.И. Гросса разбросаны от Испании до Канады. Юрий Александрович Гросс живет в Мадриде вместе с дочкой Мариной Гросс.
Но особо – об Игоре Юрьевиче Гроссе. Хотя бы потому, что он живет в Улан-Удэ. И.Ю. Гросс родился в п. Багдарин Бурятской АССР в 1958 году. Там в то время работал врачом его отец Юрий Александрович Гросс. Игорь в дальнейшем жил в с. Большое Уро Баргузинского района, откуда родом его мама Альбина Николаевна Гросс. Игорь пошел по стопам отца, окончил Читинский мединститут и ныне трудится хирургом в больнице БСМП.
«За год до смерти бабушки я приехал к ней в гости в Саратовскую область, – рассказывает Игорь Юрьевич. – Мне запомнилось, что бабушка не хотела вспоминать о годах репрессий…».
Мария Николаевна Гросс прожила долгую, наполненную страданиями и светом обретений жизнь. Умерла в возрасте 88 лет в 1990 году. Как и ее муж, прокурор Бурят-Монголии А.И. Гросс, она была реабилитирована в конце 50-х годов.
Но то, о чем не хотела вспоминать Мария Николаевна, вспомним мы. Гросс в переводе значит «великий». Патриот России, Александр Ильич Гросс прежде всего был велик в своем мужестве.
