Эта статья, а вернее, серия коротких зарисовок о Бурятии, была написана почти 11 лет назад. Во время поездки в Бурятию летом 2002 года я вел дневник, а после возвращения в Москву систематизировал и слегка подредактировал эти записи. Так сложилось, что из-за отсутствия толкового доступа в Сеть, равно как и из-за моего неумения пристроить статью в печатные издания, она осталась неопубликованной. В ЖЖ публикуется слегка исправленная и сокращенная ее версия. К сожалению, большинство фотографий из той поездки сейчас хранится в моей московской квартире. Фотографии делались на пленку, и у меня пока нет возможности их перепечатать. Все упоминаемые здесь имена и названия - подлинные.
Прибытие
Местность медленно менялась перед глазами, разворачиваясь навстречу доверху загруженной небольшой деревянной тележке, движимой молодым грязновато-белым коньком. Пригорки вырастали на пути и исчезали, открывая новые горизонты. Горы приближались и удалялись, меняя свои очертания. Бескрайние зеленые луга сменялись столь же обширными полями ячменя и пшеницы, изредка перемежающимися невысокими сосенками и зарослями дикорастущей конопли. В тележку был погружен холщовый мешок муки грубого помола, используемой для приготовления домашнего хлеба, и два таких же мешка, набитых наших багажом. Сверху уселось пятеро пассажиров: моя жена Таня, ее дедушка Надмит Цырен (по бурятским понятиям, со дня нашей свадьбы он стал считаться и моим дедушкой), наш кучер Баир, двоюродная сестра Тани и я. Ехали четыре с половиной часа: в гору лошадка шла шагом, часто попросту останавливаясь, и ее приходилось подгонять окриками и понуканиями. Упряжка несколько раз развязывалась. Медленная езда в телеге по степной равнине, окруженной горами – удивительно умиротворяющее занятие. Под конец путешествия мы перешли вброд мелкую речку Аргаду, окаймляющую остров, называемый Междуречьем – конечный пункт нашего перехода. Вода в речке, если переходить ее вброд, едва доходит до колена, так что нам даже не пришлось выходить из телеги, когда мы ее переезжали. В одном месте лошадка увязла в песке, упала на колени, и пассажирам пришлось выйти, чтобы пройти трудный участок пешком.
Был тринадцатый день нашего пребывания в Бурятии. В этот день мы покинули Аргаду – крупное бурятское село в Баргузинской долине с населением в 1300 человек, родину всей многочисленной, дружной семьи Тани. Одна из интересных особенностей окрестностей состоит Аргады в том, что местные буряты, в отличие от остального населения республики, мало ассимилированы. Во всем селе практически нет не только русских, но и метисов. Вообще, если здесь встречаются полукровки, то их русские, украинские или еврейские предки чаще всего оказываются сосланными в Забайкалье диссидентами царских времен. Русскоязычное население Аргады издавно селится отдельно от бурят — их поселок называется Верхняя Аргада. Редкое исключение в почти чистокровно-бурятской Нижней Аргаде — русская семья недавнего президента Бурятии Леонида Потапова.
В теплое время года многие аргадинцы, следуя многовековому обычаю своих предков, переселяются из зимних жилищ в летние. Этот обычай позволяет бурятам все лето пасти свои многочисленные стада на свежих пастбищах. При этом сенокосные луга в окрестностях зимних поселений остаются нетронутыми. После покоса сено складывают в стога, и этого запаса хватает для кормежки скота в течение всей долгой и суровой азиатской зимы. Летники, или летние жилища, аргадинцев находятся в той же Баргузинской долине, в местности, называемой Туракино, примерно в 30 километрах к юго-западу от Аргады. Некоторые семьи переезжают в летники с детьми, со всем скотом и необходимым скарбом. Сегодня мы, вместе с сопровождающей нас родней, совершаем ежегодный переход всех монгольских народов с зимних пастбищ на летние.
Свадебные обычаи
Обычаи, связанные со свадьбой, довольно сильно различаются у разных групп бурят. Лама совершает особый обряд благословения молодоженов, однако на самой свадьбе он не присутствует. Бурятские свадьбы и в наше время часто собирают до двухсот-трехсот родственников, ближних и дальних. Часто на свадьбе оказываются люди, которые до этого видели одного из молодоженов всего раз в жизни, в далеком детстве. Даже очень бедные бурятские семьи стремятся устроить свадьбу своих детей со всей доступной им роскошью. На свадьбы часто дарят подарки, превышающие по стоимости полугодичный заработок – стиральную машину, холодильник или даже мотоцикл.
Свадьба начинается с обряда встречи невесты. Жених сам привозит невесту в родительский дом. Раньше невест возили верхом на коне, сейчас для этого может служить любое транспортное средство. Невеста привозит с собой приданое, которое родители жениха подвергают тщательному осмотру. У агинских бурят приданое — это три традиционных женских наряда: зимний, весенне-осенний и летний. Наряды очень красивы, раньше их обычно шили сами невесты. В Аргаде традиционное приданое включает в себя два матраца, один ковер, одно одеяло и две подушки. Входя в дом жениха, невеста приносит приношение духу Огня и домашним божествам новой семьи. На свадьбе во главе стола сидят жених и невеста, мужчины и женщины располагаются по разные стороны стола (хотя в наше время этот обычай соблюдается не всегда), а молодежь — как правило, неженатая — садится вперемежку.
Перед началом свадьбы строят специальный «сарай» — зал для проведения торжества. «Сарай» этот после свадебных мероприятий разбирают. Он состоит из деревянных столбов и укрепленной на них кровли из досок, покрывающей собой пространство между несколькими домами. В этом пространстве, вплотную друг к другу, ставят столы. «Сарай» может вмещать до 700 и более человек.
Некоторые родственники приезжают на свадьбу за десять дней до ее начала и остаются на несколько дней после нее, всячески помогая хозяевам. К свадьбам готовятся всей большой семьей, обычно при этом режут одного годовалого теленка, одну свинью и двух-трех овец.
Когда родственники жениха или невесты приглашают гостей на свадьбу, приглашение всегда произносится стоя. Этот обычай соблюдается и в тех случаях, когда приглашение передается через родственников или третьих лиц: приглашающие непременно должны стоять.
У тункинских бурят (в Западной Бурятии) в качестве приданого невеста обычно приносит в дом жениха большой запертый на замок сундук для одежды. Замок разбивают на второй день после свадьбы и извлекают из сундука содержимое.
После свадьбы молодожены обычно селятся в заранее построенном для них новом доме. Они не должны покидать свой дом в течение трех дней — нарушение этого запрета принято считать грехом. К молодоженам в это время могут приходить гости, но сами они уходить со своего двора не должны.
В старые времена в Бурятии существовал такой обычай: если по соседству друг от друга жили маленькие мальчик и девочка примерно одного возраста, их родители иногда совершали между собой обмен детскими поясами. Когда дети становились взрослыми (то есть достигали примерно двадцати лет), молодой человек должен был жениться на девушке, носящей его пояс. Причем родители, по словам дедушки, всегда строго настаивали на исполнении своего замысла.
Шаманизм и вызывание духов
Существует такой буддийский обряд вызывания духа умершего: в темной комнате ставят зеркало, зажигают свечу, пол перед зеркалом посыпают золой, затем вслух читают обращения к духу умершего на тибетском языке. Если дух преследовал людей, то, после того, как он явится, духу указывают на то, что он — бестелесен, так как не имеет отражения в зеркале и не оставляет следов на золе. Духа убеждают покинуть мир живых и больше их не тревожить. Ему также задают вопросы. Этот обряд может совершаться шаманами или гадалками.
Дарима, тетя моей жены, утверждает, что в их местности никогда не было настоящих шаманов, хотя они есть у других групп бурят. Зато в Аргаде всегда были так называемые бθθ — произносится как «боо» или «буу», а переводится как «мудрые дедушки». Понятие это включает в себя большой ассортимент ясновидящих, гадателей, волшебников и предсказателей будущего. По словам Даримы, местные бθθ гадают, пользуясь бурятскими народными методами — на водке, на картах и на кофейной гуще. В Аргаде живет множество разновидностей таких гадателей и волшебников — как мужчин, так и женщин.
Жизнь шамана после смерти
Другая тетя моей жены, школьная учительница Соня, противореча своей сестре, рассказывает, как в старину после смерти одного известного своей силой шамана в Аргаде начались стихийные бедствия. Жившие недалеко от его дома люди стали погибать один за другим. Дух шамана постоянно являлся бывшим соседям, всячески стращая их. Как-то раз в Аргаде была страшная гроза, и шаман явился испуганным местным жителям прямо из надвинувшейся на село грозовой тучи. Тревожные явления повторялись раз за разом, и наконец жители села обратились с вопросами к ламам: почему дух шамана преследует их, чего он хочет, как от него избавиться? Для совершения обряда вызывания умершего и гадания («даралга») был созван традиционный совет из восьми опытных лам.
Во время этого обряда ламы читают молитвы на тибетском языке, обращенные к духу умершего. У духа спрашивают о его посмертной судьбе. После этого совершается гадание, и ламы по особым приметам пытаются распознать ответ духа. Два раза совершали гадание ламы, и оба раза от духа шамана не последовало никакого ответа. Ему предлагали серебро, указывали на нетронутый после смерти хозяина дом — дух шамана хранил безмолвие. Наконец, после третьего гадания, дух потребовал в качестве выкупа коня в серебряной сбруе. Конь в дорогой, насилу найденной серебряной уздечке, был принесен во всесожжение. С этого дня дух шамана навсегда перестал тревожить людей.
Текст - Алексей Ткаченко-Гастев
Оригинальный текст опубликован на странице автора в ЖЖ.
СПРАВКА: Алексей Ткаченко-Гастев — переводчик, поэт, редактор интернет-альманаха современной поэзии «Красный Серафим». Участник поэтического фестиваля «Другие» (Москва, 2006). Переводчик стихов Пьера Паоло Пазолини, современной англоязычной поэзии и прозы. Стихи А. Ткаченко-Гастева публиковались в поэтических альманахах и журналах «Побережье» (Филадельфия), «Нам не дано предугадать...», «Интерпоэзия», «Новый Журнал» (Нью-Йорк), «Дети Ра» и «Футурум АРТ» (Москва), «Зинзивер» (Санкт-Петербург), в газете «Поэтоград». В 2010 году в московском издательстве «Вест-Консалтинг» вышел сборник стихов Алексея Ткаченко-Гастева «Рисунки на полях памяти».
Работает в Колумбийском университете.
Его прадед Алексей Юрьевич Гастев - революционер, основатель ЦИТ (Центральный институт труда) в Москве, т.е. основатель НОТ (научной организации труда). Был репрессирован и расстрелян в 1937 году. Дед - сын Алексея Капитоновича, Юрий Алексеевич Гастев работал завкафедрой прикладной математики в МГУ, в восьмидесятые, как диссидент, вынужден был эмигрировать в США.
