07.09.2021 13:37
Получить сполна

Получить сполна

В Бурятии зафиксирована новая судебная практика компенсации морального вреда

В Бурятии зафиксирована новая судебная практика компенсации морального вреда

Иски о компенсации морального вреда по поводу сгоревшей бытовой техники, некачественно оказанной услуги или причинения вреда здоровью сегодня далеко не редкость. Помимо того, что сами суммы компенсации значительно возросли, в нашей судебной практике изменился и перечень тех, кто, помимо самого пострадавшего, может претендовать на эту самую компенсацию.

К примеру, если раньше речь шла сугубо о близких родственниках пострадавшего, то сегодня к этой категории причисляют и совершенно чужих, на первый взгляд, людей. Громкие судебные решения, состоявшиеся недавно в Бурятии, тому пример.

Рядышком с бабушкой

Зимой прошлого года в районе 111 квартала Улан-Удэ стая собак набросилась на семилетнего мальчика, когда тот возвращался из школы. Случайным прохожим едва удалось вырвать ребенка из лап животных, после чего мальчик перенес не одну операцию.

– Озверевшие животные нанесли ребенку ужасные травмы, – утверждал адвокат пострадавшей стороны Виталий Хонихоев, рассказавший, что мальчик после нападения так и не пришел в себя. Он до сих пор боится собак, выходит на улицу только в сопровождении взрослых. Из-за шрамов на теле вынужден постоянно носить закрытую одежду.

Впрочем, особенность этой истории состояла в том, что за компенсацией морального вреда по данному «собачьему инциденту» в суд обратились не только мама и папа ребенка, но и дядя, тетя, а также его бабушка. Они утверждали, что с ребенком их связывают настолько близкие отношения, что перенесенные мальчиком страдания они восприняли как свои собственные.

На удивление, суд принял во внимание доводы о том, что бабушка пострадавшего воспитывала его с грудного возраста, а тетя находилась с ним долгое время в больнице, поскольку мама в это время была в роддоме. Суд счел требования о компенсации родственниками мальчика обоснованно заявленными, согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Семейная жизнь в понимании статьи охватывает существование семейных связей, в том числе между другими родственниками, даже такими, как дядя и тетя.

В итоге Советский районный суд Улан-Удэ взыскал с администрации города компенсацию морального вреда в пользу мальчика  300 тыс. рублей, родителей – по 80 тыс. рублей, тети, дяди и бабушки – по 30 тыс. рублей (всего  550 тыс. рублей).

Отметим, данную компенсацию морального вреда получили близкие в ситуации, когда пострадавшему был причинен вред здоровью средней тяжести. В случае же, когда пострадавший погибает, речь идет о компенсациях совсем иного рода, пример чему – история гибели работника DNS в Улан-Удэ.

Не ради печати в паспорте

Три года назад в здании на Ключевской, 8а, где разместился магазин цифровой техники DNS, разгорелся пожар. Позже стало известно, что в служебном помещении магазина нашли тело 26-летнего сотрудника Максима Батуева, почему-то запертого там на ключ и не имевшего возможности выбраться самостоятельно.

Экспертиза показала, что причиной несчастного случая явились нарушения требований противопожарной безопасности, а также привлечение работника Максима Батуева к обязанностям, не указанным в трудовом договоре. В отношении ответчика DNS возбудили уголовное дело, однако позднее стороны заключили мировое соглашение. Родителям погибшего парня была выплачена материальная и моральная помощь в размере 5 млн рублей.

Однако здесь в дело вмешалась невеста Максима. Девушка с самого начала принимала активное участие в расследовании его гибели и так же, как и родители, обратилась в суд за компенсацией морального вреда. Несмотря на то, что представитель DNS не согласился с ее иском, справедливо указывая на то, что, согласно Семейному кодексу РФ, девушка официально не состояла в браке с погибшим, а значит, не может считаться женой со всеми вытекающими отсюда правами, суд встал на сторону невесты.

Данным судебным решением между погибшим и истцом были установлены брачные отношения. Суд принял во внимание показания свидетелей, которые подтвердили, что в течение двух лет они жили как муж и жена, вели общее хозяйство, хотели пожениться, вдвоем посещали все семейные праздники и даже делали общие фотографии с его родственниками. В итоге Октябрьский районный суд Улан-Удэ оценил моральный вред девушки в 200 тыс. рублей, а позже Верховный суд Бурятии в порядке апелляции увеличил эту сумму до 300 тысяч.

Критериев нет

Проблема несовершенства практики назначения компенсаций морального вреда активно обсуждается сегодня в правовом сообществе России. Так, председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев подчеркивает, что вопрос определения конкретного размера компенсации остается и должен оставаться исключительно прерогативой суда.

По его словам, общество заинтересовано, чтобы размеры компенсаций стали достойными, появилась понятная практика расчета и назначения таких компенсаций. Хотя критериев, по которым можно было бы ориентироваться при назначении размера компенсаций, у судов нет. Но риск, что будет взыскана высокая сумма компенсации, может в каких-то случаях удержать гражданина от противоправного поведения или заставить его строже выполнять свои обязанности.

По данным Ассоциации юристов, основанных на статистике Судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2019 году средний показатель компенсации за жизнь и здоровье человека составил 84 тыс. рублей.    

 

Автор: Андрей Норбоев
Фото: Зорикто Дагбаев

Кол-во просмотров: 475

Поделиться новостью:


Поделиться: