Этот текст сложился на основе интернет-обсуждения Александра Тармаханова с театроведом Туяной Николаевой премьеры «Тихий Булат» Бурятского драматического театра, пишет ИД «Буряад Yнэн».
Александр Тармаханов: «Театр бурдрамы превращается в видеосалон 90-х»
В октябре газета «Бурятия-7» писала о новой репертуарной политике театра: «на пресс-конференции директор театра Доржи Балданов заявил, что «теперь уже не может повториться ситуация, когда один и тот же спектакль шел каждый месяц, или даже два или три раза в течение одного месяца». Худрук, Цырендоржо Бальжанов, отметил, что театр перешел на другой художественный уровень, и в планах театральная лаборатория и малая сцена, на которой будут ставить экспериментальные, закрытые спектакли.
Если уж говорить именно о жанровых тенденциях в театре, то здесь он проявил хитрость и смекалку. Если, например, в театре русской драмы есть ставшая образцом пошлости комедия «Кто хочет спать с миллионером?», то театр бурятской драмы решил пойти другим, как водится, особым путем. Заявленные на афишах «триллер», «фэнтези» (а на Малой сцене обещали «ужасы» и т.д.), это своего рода хорошая мина при плохой игре. Дескать, мы не ставим пошленькие комедии, мы в тренде, у нас модно и современно, и, конечно, же, «впервые в Бурятии». Но фактически, как видно в «Тихом Булате» (читайте ниже текст Николаевой) зрителям предлагается карусель готовых псевдоголливудских сюжетов. Те же по сути яйца, что и в Русском драмтеатре, вроде спящих миллионеров или женатых таксистов, только в профиль.
Вообще, весь этот набор из «триллеров» и «фэнтези» напоминает видеосалоны 90-х, не хватает только какой-нибудь «Греческой смоковницы» или «Киборга-убийцы» с синхронным переводом Володарского.
Подобные жанровые выдумки и метания могут говорить о грядущем кризисе в театре. Если русскому театру все же полегче, есть те же Чехов, Достоевский и современные авторы, то национальному театру трудно с определением своей темы. В какой-то степени, национальный театр, стал своеобразным зеркалом, в котором отразились общественные проблемы – идеологическая суета и отсутствие национальной идеи.
В этой ситуации стремление к псевдоновизне может сыграть злую шутку с их авторами. Узнаваемость растиражированных образов и сюжетов запомнится зрителям больше, чем серьезные постановки, театральные лаборатории и эксперименты. Это может создать весьма определенный образ коммерческого театра с национальным акцентом, но без национального лица. Многоликость породит обезличенность.
Хотя, есть смутная надежда. Осенью выйдет спектакль по пьесе Ширибазарова. Брутальное название спектакля вполне обеспечит аншлаги и кассу. Оно простое и до боли родное – «Головар». И как бы смешно ни звучало, но в этом есть серьезная заявка на героя сегодняшнего дня. Головар – это наше сегодняшнее состояние, наша, к несчастью, национальная идея. Аморфное существо в норковой шапке «домиком» без прошлого и будущего, с хамским отношением к знаниям, культуре и людям.
Неизвестно, каким будет спектакль, но все же можно пофантазировать.
Героем может быть какой-нибудь понаехавший из района мент без высшего образования, работающий, например, участковым или пэпээсником в районе Элеватора или Центрального рынка. Денег не хватает, и он «душит» на бабло проституток и азербайджанцев, торгующих фруктами. Финал по-евсюковски лаконичен.
Так смешнее, роднее и ужаснее.
Туяна Николаева: «Тихий Булат» оказался громкой бессмыслицей»
В ответ на солидные умозаключения Тармаханова, пришлось включить внутреннего редактора, и сильно стесняясь в выражениях, говорить по существу «Тихого Булата».
Но сначала все же замечу, что с учетом тенденций, которые так внятно очертил Александр, представляя рекламную компанию «Головара» и тот жанр, под который его подгонят, мне совсем не смешно…
А «Тихий Булат» стал апофеозом той поверхностности, которая вокруг него клубилась задолго. Сначала наш самый продаваемый еженедельник объявил, что вместе с режиссером Искандером Сакаевым ставить пьесу Галсана Нанзатова приехали Всеволод Мейерхольд, и ученик его Валерий Инкижинов! То, что Мейрхольд расстрелян в 1940 г., а Инкижинов похоронен в 1973 в Париже, издание не смутило. Такой у наших журналистов и их редакторов поверхностный уровень образования и профессиональной ответственности. Правда, этот текст был быстро изъят из доступа, но, ведь слово не воробей, и у меня, например, этот чудный пассаж храниться.
Продолжение читайте на сайте ИД «Буряад Yнэн».
