Общенародный фронт на наших глазах превращается в самостоятельное политическое движение, поддержку которому оказывает президент России Владимир Путин. 11–12 июля пройдет всероссийский съезд ОНФ, на котором будут поставлены его новые цели и задачи. О миссии и планах фронта «Новой Бурятии» рассказал координатор республиканского ОНФ, председатель президиума БНЦ СО РАН, член-корреспондент РАН Борис Базаров.
– Борис Ванданович, в чем была необходимость создания Общенародного фронта?
– Напомню, Общенародный фронт начал зарождаться в недрах партийного движения «Единой России» в конце 2010 года. В 2011 году окончательно сформировался Координационный совет ОНФ. Тогда партия «Единая Россия» активно использовала рычаг общественного воздействия на граждан для выполнения своих политических задач. В ходе избирательных кампаний 2010–2011 годов этот важнейший механизм связи с народом работал очень эффективно.
Общенародный фронт способствовал мобилизации общественной поддержки власти. В период выборов фронт брал на себя функцию выполнения тех колоссальных обязательств, которые власть брала на себя. Эта функция не совсем свойственна общественным организациям. Да, в условиях переломного периода и особенно во время значительных государственных изменений общество консолидируется, чтобы поддержать и даже сформировать власть. Однако потом у общества возникают другие цели и задачи, которые отличаются от политических.
– Фронт выполнил задачу поддержки власти, какие задачи сейчас стоят перед ОНФ?
– Мы должны содействовать формированию гражданского общества. Фронт в настоящее время призван привести и общество, и государство к цивилизованным условиям сосуществования, к общему прогрессу. В противном случае протест и революции неизбежны. Можно привести пример Индии, где протест общества привел к массированному гражданскому неповиновению, в результате которого пала власть британских колонизаторов. У нас в России, чтобы избежать социальных катаклизмов, общество должно указать путь развития для государства.
Вообще необходимость поддержки власти со стороны ОНФ возникла потому, что в нашей стране крайне неразвито гражданское общество. Оно не сложилось исторически, в советское время процесс его формирования не завершился. А в условиях нового государственного строя и новой экономической формации гражданское общество начало формироваться только в 2000-е годы. В 90-х его не было, так как в то время все перемешалось из-за глобальных изменений. Все находилось в брожении. Заново формировались государственные институты. И вот сегодня, когда устоялась политическая система, действуют все ветви власти, очевидно, что отсутствие нормального гражданского общества составляет значительную проблему.
– А чем грозит эта проблема?
– Проблема проявилась в 2004–2005 годах, когда наступила политическая и экономическая стабилизация. В это время в России возникла необходимость в дальнейшем развитии и модернизации общества и экономики. И оказалось, что наше общество инертно и неподвижно, оно не отвечает на сигналы государства. Расшевелить общество не сумели политические партии. И политика, и власть оказались за бортом общественного сознания россиян. Общество стало пассивным участником социально-политических процессов. А когда общество не активно, то в государстве процветают коррупция и воровство, ведь все живут по принципу «моя хата с краю».
И получилось, что общество живет само по себе, а государство само по себе. В этих условиях произошло колоссальное отчуждение государства от общества, от народа. И в обстановке, когда, как писал Пушкин, «народ безмолвствует», пропадает всякая государственная инициатива. Глубокая апатия россиян к любым призывам государства к целенаправленной деятельности чрезвычайно опасна. Ведь народ является источником власти. И если власть не получает поддержки общества, она теряет смысл, а государство может попросту разрушиться или превратиться в диктатуру.
К тому же получилось так, что вакуум общественной жизни стал заполняться некими новообразованиями. Многие сегменты общественной жизни заняли так называемые НКО – некоммерческие образования. Они имеют иностранное финансирование и несут чуждые нам идеи. Президент Владимир Путин отметил, что объем этого финансирования равен $1 млрд. Однако я думаю, что эта цифра в реальности может быть еще больше. Эту болезнь заметили поздно, и я не считаю, что и сейчас ее вылечили.
– Но ведь государство само отказалось от влияния на общество.
– Да, государство тогда встало в странную и непонятную позу, практически отказавшись от влияния на общество, важнейшего механизма своего существования. Вспомним, в советские времена существовало огромное количество общественных организаций, я не говорю уже о комсомоле и профсоюзах. Были различные дееспособные творческие союзы, ДОСААФ, общества юных защитников природы и так далее. А затем они исчезли. В результате мы получили вакуум общественной творческой жизни и разрыв связи государства с обществом. В условиях национальных территорий, например, у нас в Бурятии, прекратилась всякая общественная деятельность этнонациональной направленности.
При этом у наших граждан растет потребность в социальной активности. Мы много путешествуем, воспринимаем новые идеи, стремимся реализовать свои творческие способности. Однако институты гражданского общества, общественные организации, в рамках которых можно было бы развиваться, в России зачастую отсутствуют. Люди чувствуют неудовлетворенность и критикуют политическую систему. Поэтому существующие политические проблемы из-за отсутствия обратной связи между государством и обществом. Сигнал от государства к обществу и обратно не проходит.
Давление демонстрантов с площадей Болотной и Сахарова показало необходимость перемен в развитии общественных инициатив. Стагнация в этом вопросе грозит социальным взрывом. А нам уже не нужны революции и социальные потрясения, все это мы уже проходили.
– А в чем необходимость того, что Общенародный фронт становится самостоятельной политической силой?
– Все вышеуказанное и стало основой к тому, что Общенародный фронт превращается в самостоятельное политическое движение. Мы достигли всех первоначальных целей – создали фронт, объединили людей, теперь необходимо поднимать общество на уровень решения государственных проблем. И в этих условиях общественная инициатива неизбежна и необходима.
В своей деятельности мы ориентируемся на программные установки, изложенные в шести статьях Владимира Владимировича Путина. Это ориентир для становления нашего политического движения. Меня обнадеживает то, что Владимир Владимирович дал сигнал к такому взаимодействию государства и общества и сам напрямую стремится наладить контакт и обратную связь. Не воспользоваться этой ситуацией я считаю аморальным. Думаю, что это последняя надежда на установление конструктивных отношений между властью и обществом.
– Как Общенародный фронт будет участвовать в выборах депутатов Народного Хурала 8 сентября?
– Мы будем поддерживать в одномандатных округах тех кандидатов, программы которых наиболее близки людям. А также если эти кандидаты в состоянии внести весомый вклад в общественное и государственное развитие. Вне зависимости от партийной принадлежности – «Единая Россия», «Справедливая Россия», «Гражданская платформа», КПРФ и так далее.
Принципиально важно, чтобы власть не была закрытой, чтобы выборы проходили чисто. Нам всем нужно избавиться от унаследованного из прошлого диктаторского шаблона управления. И, конечно, во главу угла мы ставим задачи борьбы за справедливость, за здоровье нации, против коррупции, бедности и безысходности. Эти задачи мы должны превратить в нормальное дело.
Раньше победа на выборах достигалась за счет административного давления, это было. И это, конечно, издержки административных инстинктов «Единой России». Однако сейчас жизнь изменилась. Уже трудно заставить людей голосовать так, как угодно власти. Да, в 90-х годах Бурятия пережила сильнейший социальный стресс, бедность и нищету, это породило сильный социальный конформизм. Но ситуация меняется – стало гораздо больше людей, обладающих выраженной гражданской волей, чувством свободы и справедливости.
Основная цель, повторюсь, это создание гражданского общества. Пока мы не ставим задачу завоевания политической власти, поскольку есть задача использовать возможности существующей политической конкуренции и способствовать продвижению наиболее прогрессивных кандидатов как на республиканском, так и на муниципальном уровне.
