21 февраля Генеральной конференцией ЮНЕСКО отмечается Международный день родного языка, провозглашенный 17 ноября 1999 года. По исследованиям ЮНЕСКО, каждый второй язык планеты находится под угрозой исчезновения. Это общемировая тенденция глобализации, где доминирующие языки вытесняют языки, менее распространенные. К концу XXI века исчезнет половина языков. Под угрозой исчезновения находится и бурятский язык.
Согласно исследованиям ученого БНЦ СО РАН Алдара Бадмаева, в год становится на 6 908 носителей бурятского языка меньше. В день – на 19 человек. Соответственно, бурятский язык сможет существовать примерно до 2042 года (при существующей тенденции: 218557/6908=31,64 года).
Исходя из этого, ученый составил прогноз с двумя сценариями – позитивным и негативным. Но даже при позитивном сценарии бурятский язык исчезнет, хотя просуществует на несколько лет дольше. В позитивном сценарии бурятский язык доживет примерно до 2070 года.
Создать популярную медиасреду
Языки умирают не потому, что исчезают их носители, а потому, что они переходят на другие языки. Как правило, на двуязычных территориях один язык постепенно сдает позиции другому, имеющему большее политическое и экономическое значение, и вытесняется даже из бытовой сферы. Как рассказала член Союза журналистов России, ведущая программ на БГТРК Баярма Раднаева, к вопросу бурятского языка подходят слишком формально.
– Сколько шума было вокруг этой проблемы. Возникла некая игра для получения определенных политических дивидендов. В итоге ничего не изменилось к лучшему. Тогда как нужно заниматься реальными делами по сохранению языка. Создавать языковую среду. К примеру, все баннеры и вывески нужно дублировать на бурятском языке. К примеру, едет женщина за рулем с ребенком и видит баннер: «Та буряадаар гэртээ хэлэнэгут?». Это должно ее подвигнуть к тому, чтобы она начала разговаривать по-бурятски со своим ребенком. А то, что раз в год мы проводим День бурятского языка, так это больше мероприятие для галочки, – отметила она. – Мы формально относимся к нашему родному языку. А нужно искать новые подходы. Нужно помогать бурятскому кинематографу. К примеру, короткометражки Солбона Лыгденова оказали влияние на умы молодежи. Мы на БГТРК открыли новый подход. Так, в программе «Толи» наши гости говорят на своем диалекте. Готовим выпуск на закаменском диалекте. Этой программой мы взбудоражили простых людей. Нам постоянно поступают звонки и заявки, люди предлагают новые темы.
Идею реальных действий поддерживает и общественный деятель Булат Шагжин: «Для популяризации бурятского языка нужно создавать доступную медиасреду – литературу интересную, мультфильмы, фильмы, развлекательные передачи, журналы, газеты».
Диалекты не помеха
Говорят, что проблемы языка связаны с большим количеством диалектов. Ведь в бурятском языке существует множество диалектов – западный (эхирит-булагатский), восточный (хоринский), южный (цонголо-сартульский), промежуточный (хонгодорский) и баргу-бурятский (на нем говорят баргуты Китая). Особняком стоят нижнеудинский и ононско-хамниганский говоры.
Однако, как отметил редактор ГУП ИД «Буряад унэн» Александр Махачкеев, существующие диалекты не являются помехой для развития языка, наоборот, они обогащают развивающийся литературный язык.
– Если человек хорошо знает свой диалект, у него не будет проблем для общения с другими бурятами. Это одни и те же слова, которые произносятся немного по-другому. Нам надо создавать единую языковую среду, – считает Александр Виссарионович. – Конечно, были случаи, когда народ менял религию, язык. Ведь у сойотов изначально был тюркский язык, а сейчас они разговаривают на бурятском. А вернутся ли они на свой язык – неизвестно. Люди должны пытаться сохранить свой язык, свою культуру. Есть блестящие примеры, когда народ возрождал свой язык.
Еврейский пример
Александр Махачкеев привел пример возрождения древнееврейского языка – иврита, который был практически мертв. До этого рассеянные по Европе евреи говорили на двух языках – идиш и ладино. Идиш возник на основе немецкого языка, ладино – на основе испанского.
Однако за дело взялсяэнтузиаст Элиезер Бен Иехуда. Он создал словарь еврейского языка, внедрял преподавание иврита в школах и пытался добиться от еврейских семей, чтобы они дома говорили на этом языке. В 1902 году в Палестине было не более десятка семей, которые дома общались на иврите.
В начале XX века в Палестину перебрались многие сионисты из России и Восточной Европы. Они подхватили идеи Бен Иехуды и открыли школы, в которых преподавали только на иврите. Древний язык, попав в детскую среду, ожил.
В итоге говорить на иврите стало модно. В 1918 году во время переписи в Палестине уже 34 тыс. человек заявили, что говорят и думают на иврите. Всего около 15 лет понадобилось, чтобы из увлечения нескольких маргиналов иврит превратился в разговорный и письменный язык значительной общины. После Второй мировой войны появилось государство Израиль, иврит стал его государственным языком.
Кроме того Александр Махачкеев отметил географическое преимущество Бурятии – близость к Монголии. «Рядом с нами живет близкородственный народ с развитой языковой средой. У них мы можем черпать новые слова и понятия. У моего знакомого главы Нукутского района Иркутской области дочь не разговаривала на бурятском языке. Он отправил ее учиться в Улан-Батор. Сейчас она великолепно говорит на бурятском и монгольском языках.
Создать прагматичный язык
Режиссер Баир Дышенов считает, что бурятский язык нужно освободить от громоздких литературных норм, чтобы он приспособился к современным условиям. Ведь бурятская нация достаточно молода, соответственно формируется и бурятский язык.
– Вопрос не в упрощении бурятского языка. К примеру, в русском языке много заимствований. Это нормально. Почему же мы пытаемся еще больше архаизировать бурятский язык, когда он уже находится на грани вымирания? Придумываем сложные конструкции, как называть главу республики, органы власти на бурятском языке. Почему бы не сказать проще, к примеру, муниципальна захиргаан или мэрэй hунгуули, а не придумывать невероятную конструкция из трех слов? – отметил он. – В этом вопросе нам нужно стать прагматичными до мозга костей. Без этого бурятский язык исчезнет. Высоким литературным языком пусть говорит литература, а в обычной жизни, в газетах и журналах, на радио и телевидении должен появиться легко воспринимаемый адаптированный язык.
– Кроме того, я могу говорить, читать и писать на бурятском языке, но мне порой бывает сложно понять, о чем пишут на бурятском языке в газете. А когда я сам даю интервью на бурятском языке для телевидения, мне сложно общаться с корреспондентом. И я пытаюсь перейти на обычный бурятский язык. На мой взгляд, медиадеятели должны быть ближе к бытовой речи. Ведь речь нужна, чтобы доносить мысль, а не красивые угалзануудые (узоры) вырисовывать, – отметил Баир Дышенов.
Он отметил, что существующие институты бурятского языка должны выполнять свою работу на более высоком уровне. Бурятские газеты должны быть образцом высококачественной журналистики, бурятский театр должен ставить спектакли на уровне московских театров. "Красивым должен быть не язык, а само произведение. Спектакль должен быть такого высокого уровня, чтобы людям захотелось прийти на него. Неважно, на каком он языке. А так получается буряад хэлэн дээрэ хэндэш хэрэггуй спектакль гаргаад, хэнэйш ушахагуй газетэ гаргад байбалнай буряад хэлэмнэй haлха" (Если будем выпускать никому не нужный спектакль, газету на бурятском языке, то язык исчезнет).
